Так
хочется верить!

Перед Новым годом в Черемхове
неожиданно для администрации
города, без предупреждения
уволилась директор театра Татьяна
Радыгина. Кто сможет заменить ее,
возглавить коллектив, в сложнейшей
ситуации экономического кризиса?
Конечно, человек, хорошо знающий
театральное дело…

Так неожиданно для
себя заведующая литературной
частью Надежда Скоморовская стала
директором театра. Когда-то она
была актрисой. Двадцать лет назад
судьба привела их с мужем,
режиссером Борисом Скоморовским, в
Черемхово. Отсюда она в 1986 году
поступила на театроведческий
факультет Ленинградского
театрального института и во время
учебы возглавила литературную
часть. Работала увлеченно, поражая
коллег своим терпеливым
характером, а в нужный момент — и
решительной твердостью.

Три месяца
прошло со дня назначения
Скоморовской на должность. В театре
перемены заметны — порядок,
чистота, дисциплина. Ушла атмосфера
нервозности, создаваемая в
последние годы постоянными
конфликтами.

—
Надежда Николаевна, театральный
Иркутск был полон слухов о
бедственном положении театра, о
том, что зарплату компенсируют
хлебом, который актеры, как во время
войны, едят, посыпая солью и запивая
холодной водой из-под крана. Правда
ли?

— Да,
зарплату мы не получали месяцами,
особенно тяжело приходилось тем,
кто всей семьей работал в театре.
Актерам в городе подработать негде,
куда ни пойдешь — везде невыплаты. К
счастью, с начала этого года нас
перевели на областной бюджет, и
начиная с января, мы регулярно
получаем жалованье. Слава богу,
актеры перестали бедствовать.

Правда,
перевод на областной бюджет — лишь
частичное решение наших
каждодневных проблем. По-прежнему
колоссальные затраты идут на
содержание здания, нет средств на
материально-техническое
обеспечение спектаклей.

— Театр —
предприятие зрелищное, в нем
продают билеты, можно и излишки
помещений сдавать в аренду. Неужели
трудно зарабатывать деньги и
содержать самих себя?

— Театр — не
коммерческий вид искусства, без
поддержки государства он обойтись
не может. Черемховский, если его
бросить на произвол судьбы, просто
погибнет. Представьте, у нас на
семьдесять пять тысяч населения — 75
процентов пенсионеры, 15 — шахтеры,
которые хронически сидят без денег,
процентов 5 — коммерсанты. Стало
привычным делом играть спектакли в
долг, но мы понимаем, что людям,
особенно детям, ходить в театр
необходимо.

— А
ходят, часто ли у вас бывают
аншлаги?

— На
премьерах — всегда. Правда, круг
населения, испытывающего
потребность в искусстве, невелик, и
нам приходится часто менять
репертуар. В сезон, как правило, мы
выпускаем семь-восемь новых
спектаклей, но этого мало, хотелось
бы больше. К сожалению, творческие
возможности театра сегодня
ограничены. В период полного
безденежья уехали многие актеры, в
том числе семья Зыковых, которая
одна могла заменить половину
труппы: муж, жена, дети — все актеры.
Сегодня в театре десять актеров и
совсем нет режиссуры. Но
постепенно, к началу следующего
сезона, думаем поправить положение.

— Кто же
тогда ставит спектакли?

— Много лет
выручает режиссер из Москвы Максим
Гарин. Он приезжает, ставит два-три
спектакля, уезжает, потом снова
приезжает. Театру сложно работать в
таком режиме, потому что постановки
нуждаются в "присмотре":
актеры не видят себя со стороны,
часто нарушают режиссерское
решение спектакля, забывают
внешний и внутренний рисунок ролей.
Конечно, нам нужен штатный
режиссер, а еще лучше —
режиссер-педагог, который мог бы
заниматься с актерами тренингом.
Случается, что мы берем на работу
талантливых ребят без специального
образования, которым просто
необходимы постоянные занятия по
мастерству.

— А
репертуар? По какому принципу вы
его строите?

— Принцип
один — чтобы "расходился" в
труппе и желательно, чтобы была
комедия. Большинство людей в
Черемхове живут тяжело, хотелось
бы, чтобы они в татре находили
отдохновение души. Сегодня у нас
три спектакля для взрослых и четыре
для детей.

— А
молодежь попадает в поле вашего
зрения?

— К
сожалению, молодежи-то в городе и
нет. Растут замечательные дети —
это мы видим по тому, какими они
приходят к нам. Их педагоги
помогают им приобщаться к
искусству. Сами заядлые театралы,
они прививают эту любовь и ребятам.
Похуже дело обстоит с учащимися
СПТУ, их, кажется, насильно
"загоняют" к нам или не
объясняют, как надо вести себя.

Вырастая,
многие молодые люди уезжают из
города, причем стараются уехать
подальше. Оставшиеся, в большинстве
своем, становятся наркоманами. Я
несколько раз заходила на
молодежные дискотеки — зрелище
ужасающее, отвратительное,
пугающее. Запах анаши и прочей
"дури" облаком нависает над
собравшимися. Нет, Черемхово —
город не для молодых театралов.
Хорошо, что интеллигенция и
старушки не забывают нас.

— Надо
сказать, что о "знаке беды"
Черемхова говорили еще в
доперестроечное времена.
Планировали создание новых рабочих
мест, строительство заводов и
фабрик, не связанных с углем, запасы
которого почти исчерпаны.

— Фундаменты
заложили и оставили
"замороженными", кажется,
навсегда.

— Но если
так плохи дела, не роскошь ли для
города иметь свой театр?

— Я думала об
этом. Но представьте: кинотеатры не
работают, открывшиеся было на волне
всеобщей коммерциализации
рестораны закрыты. Осталось одно
место, куда можно пойти, — это театр.
Лишить горожан театра — значит
лишить их последней надежды.

—
Поговаривают, что мэр вашего города
Юрий Гаврилович Волчатов не
очень-то большой любитель театра.
Разве он сможет понять вас, понять
людей, которые не могут жить без
общения с искусством?

— Став мэром,
Юрий Гаврилович обещает прийти в
театр, а пока заверяет на всех
уровнях, что обязательно будет
помогать нам. Так хочется в это
верить!

Беседу вела Светлана
ЖАРТУН