Это было тридцать три года назад. В сентябре 1972 года палестинские террористы
из организации «Черный сентябрь» напали в олимпийском Мюнхене на 11 израильских
спортсменов (кстати, в основном бывших граждан СССР). Двое спортсменов были убиты
сразу, а девять взяты в заложники. Власти ФРГ предоставили террористам самолет,
который попытались атаковать. В итоге погибли остававшиеся в живых заложники,
пятеро арабов и один полицейский. Трое террористов были арестованы. Кровавая развязка
во многом была предопределена неэффективностью служб безопасности Германии. На
Олимпиаде на один день в знак траура были приостановлены все соревнования. Об этом
сообщили все информационные агентства мира.

Премьер-министр Израиля Голда Меир потребовала возмездия для террористов.
Восприятие возмездия у этой пожилой дамы было вполне ветхозаветным — око за око, зуб
за зуб. Жизнь за жизнь, добавил бы я. Началась охота на участников, организаторов и
идеологов мюнхенского теракта.

Израильское руководство фактически сформулировало тогда базовую концепцию
отношения к террору, которым стало руководствоваться все последующие десятилетия.
Террором на террор. Если убийцы граждан Израиля не могут быть привлечены к суду, они
будут уничтожены спецслужбами, невзирая на границы, расстояния и время. Срока
давности не существует.

16 террористов из группировки «Черный сентябрь» к 1980 году были уничтожены.
Террористические ячейки ликвидировались израильскими спецслужбами по всей Европе
и Среднему Востоку. Одного террориста уничтожили в Италии, другого — во Франции,
третьего — на Кипре, четвертого — в Бейруте. Конечно, при этом были абсолютно
проигнорированы законы этих стран, международные соглашения и нормы. У спецслужб
был один бог — пославшая их родина, и один критерий эффективности — результат.

Террористы должны знать, что их не защитят либеральные законы. Спецслужбы должны
понимать, чем они рискуют в других государствах. При этом очевидно, что идеальных
решений нет. И без ошибок невозможно, но не это главное. У страны, у людей, у самих
оперативников должна быть уверенность в правоте государства, в том, что они карающий
меч, действующий в интересах не служебной иерархии, а народа. Если это будет, война с
террором не будет проиграна.

Может быть, стоит об этом подумать?