Её я увидела в документаль

— Я убила свою мать…

— Почему?

— Ну… (улыбка!) она меня достала. Я больше не могла её терпеть. Убила и нисколько не жалею.

Допустим, только на минуту допустим, что эту девочку побудили к действию веские, на её взгляд, причины. Но разве она одна такая? Сколько молодых, но уже по-звериному жестоких её ровесников встречаем мы не на голубом экране, а в реальной жизни! Фильм бесстрастно фиксировал юные лица только вступающих в жизнь людей, и, сколько я ни всматривалась в них, ни на одном не уловила следов раскаяния. Бесспорно, отвечая на вопросы остающегося за кадром журналиста, все малолетние преступники были искренни. Но не дай Бог, если их «правильная честность» станет единственно верной правдой в их дальнейшей жизни!

На экране то появлялись, то исчезали юные круглощёкие лица. Кажется: это же дети — цветы жизни. Увы, серые цветы. Их детский рассудок уже дал сбой. Вот мальчишка лет тринадцати, не больше, а за его хрупкими плечами опыт наркомана. Или другой кадр — мгновение из ночной жизни одного из вокзалов Москвы:

— Мама… Мам…

— Чего тебе? Отвали.

— Мама, нас снимают, посмотри…

И на весь экран лицо. Помятое, испитое, тупое. А рядом девочка с огромными чёрными глазами, она откуда-то достаёт нечто грязное, некогда бывшее расчёской, и начинает причёсывать мамины сальные спутанные волосы. Ей, наверное, хочется, чтобы её мама, безмерно любимая, единственная на свете и самая лучшая, была бы и самой красивой. Возможно, и та девочка, которая «просто» убила свою маму, тоже когда-то хотела, чтобы она была самой красивой на свете?

Трудно уловить грань, что отделяет детскую любовь от детской ненависти. Но вот первоисточник ребячьих бед видится очень чётко: это родители, не ведающие не то что любви, но капли ответственности за тех, кому подарили жизнь…

— Где твоя мама? — спрашивают шустрого мальчугана.

— Умерла.

— Давно?

— Не помню.

— А ты её любил?

— Кого? Маму? Любил. Дяденька, дайте сигарету…

… Документальный фильм «Серые цветы» очень тяжёл и горек. Но первоисточник его — сама наша реальная жизнь — ещё тяжелее и горше…