Отдел возглавил 52-летний Валерий Загоскин. Человек опытный, юридически подкованный. Окончил юрфак ИГУ. Около 20 лет возглавлял охотнадзор в «горячем» (в смысле браконьерского прессинга на диких животных) Иркутском районе. А до этого работал следователем в областном УВД.

Добавлю также, что он правнук Михаила Васильевича Загоскина, отца сибирской журналистики. Михаил Загоскин сотрудничал в газете «Иркутские губернские ведомости» с 1857 года. Написал публицистическую книгу «Иркутск и Иркутская губерния», получившую похвальные отзывы современников. А в 1860 году начал издавать первую в Сибири частную газету «Амур».

Валерий Загоскин гордится своим знаменитым прадедом и, как показалось мне, жалеет, что тоже не стал журналистом. Зато всегда охотно, с большим интересом встречается с представителями СМИ и ничего от них не скрывает.

Когда закончится реформа

— Валерий Анатольевич, переделки, перетряски в охотнадзоре идут уже не один год, и, кажется, конца им не видно… Когда же закончится реформа?

— Думаю, к концу 2008 года реформирование нашей отрасли в основном будет закончено. Главный этап мы уже, считаю, прошли. В декабре 2006 года вышел Федеральный закон № 258 «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с совершенствованием разграничения полномочий». Он окончательно ставит точку в вопросах, что кому принадлежит в животном мире, кто за что отвечает, кто чем управляет.

— Речь идёт о разграничении полномочий между центром и регионами?

— Да. Закон вступит в силу с 1 января 2008 года, и тогда часть федеральных функций охотнадзора Москва передаст краям, областям, республикам. Конкретно — в руки региональных администраций, которые будут заниматься охраной диких животных и среды их обитания, воспроизводством и использованием поголовья, мониторингом и учётом. Пока что эти вопросы, как и многие другие, находятся в ведении федеральной службы Россельхознадзора.

С 2008 года при администрации Иркутской области должно быть создано специальное управление по охране, воспроизводству и использованию охотничьих животных. Именно ему мы передадим часть своих функций. А наш отдел — он по-прежнему останется в составе Россельхознадзора — будет заниматься надзором и контролем за деятельностью этого управления и особо охраняемых территорий федерального значения. Это, надеюсь, позволит повысить эффективность работы по сохранению животного мира, а не распыляться по множеству совершенно разных направлений.

— Послепромысловым зимним маршрутным учётом с 2008 года вы, как я понял, заниматься тоже не будете?

— Нет, не будем.

— Ваши госинспектора — люди государевы. Соответственно, они и должны выглядеть в тайге как представители закона, а не как обычные рядовые граждане. Иметь форменное обмундирование, эмблемы, нагрудные знаки, знаки различия, табельное оружие, лёгкие бронежилеты. Ведь атрибутика упразднённого облохотуправления уже недействительна. Как обстоят дела с этим?

— Спецодежда всем уже выдана. Почти все наши сотрудники получили и классные чины. Знаки различия в ближайшее время должны поступить в Иркутск.

Решается вопрос о выдаче госинспекторам табельного оружия, лёгких бронежилетов. Пока что они проводят рейды со своими личными охотничьими ружьями. Мы не можем отправлять их на задержание вооружённых браконьеров с пустыми руками. Это небезопасно.

«Неприкасаемые» правонарушители

— Говорят, что в последнее время в тайге участились случаи нападения на госинспекторов при исполнении ими служебных обязанностей, угрозы их жизни и здоровью. Причём грешат этим не простые работяги или безработные, а «высокопоставленные» нарушители правил охоты из числа работников силовых структур, адвокатских контор, прокуратуры, судов. Это действительно так?

— Ваша информация точная. Проблема приобрела тревожный характер и опасные тенденции. Если раньше, в прошлые годы, случаи неподчинения нашим сотрудникам при проведении ими рейдов были единичны, то сейчас таких фактов всё больше и больше.

Например, на госинспектора Сергея Минха нападали уже дважды. В 2006 году он с другим госинспектором, Максимом Гавришиным, задержал в лесу во время охоты с фарой высокопоставленного работника милиции и работника Прибайкальского национального парка. Охота с фарой, равно как и с мототранспорта, с любых летательных аппаратов, в России запрещена и уже по определению считается браконьерской. Рейдовая бригада составила протокол задержания, записала на диктофон разговор, но это уголовное дело было «спущено на тормозах».

С браконьерами мы справимся. Браконьер — он и есть браконьер. Его главная задача — застрелить без лицензии дикое животное и остаться безнаказанным. Мы это можем и умеем пресечь. Но как бороться с равнодушием наших коллег в силовых органах?

Второй раз на Сергея Минха, уже в начале 2007 года, набросился известный иркутский адвокат. Сломал дорогую плёночную видеокамеру.

Мы сейчас готовим исковое заявление на возмещение им материального ущерба.

— В федеральном законе № 258, который вы упомянули и который начнёт скоро действовать, что-либо говорится по поводу таких вот инцидентов?

— Да. Этот закон в большей степени защитит госинспекторов. В нём жёстко сказано: любое воздействие на должностных лиц, выполняющих задачи по охране, контролю и регулированию использования объектов животного мира, среды их обитания, препятствующее выполнению ими должностных обязанностей (так же как и вмешательство в их деятельность) влечёт наступление ответственности в соответствии с законодательством Российской Федерации.

— Какие ещё нападения были на госинспекторов?

— В Качуге в 2006 году браконьеры пытались сбить машиной на высокой скорости местного сотрудника охотнадзора. Уцелел он просто чудом. Браконьеры теперь действуют не поодиночке. Они объединяются в группы, где чаще всего есть представитель правоохранительных органов. Попробуй задержать такую бригаду…Кстати, на долю «высокопоставленных» браконьеров приходится уже не менее 10 процентов от всех нарушений правил охоты, выявленных нами.

Ловкие браконьеры и «добрые» следователи

— Получается, кругом вседозволенность?

— Вроде того. У нас возбуждение уголовных дел нередко тормозится уже на уровне дознавателей. Приведу всего лишь один пример. 21 ноября 2005 года автослесарь Зиминского РОСТО Александр Евстигнеев незаконно, то есть без лицензии, застрелил лося. (У него была лицензия лишь на добычу рябчика). Задержать браконьера помогли председатель районного общества охотников и рыболовов Виктор Варламов и его родной брат Сергей, работающий егерем.

Они «застукали» Евстигнеева с напарником, как говорится, на месте преступления. Рядом с уже разделанной тушей. Со зверя была снята шкура, отделена голова и вынуты внутренности. Всё, замечу, было сделано профессионально, умело. Оба мужчины были забрызганы кровью, оба ловко орудовали ножами.

Руководитель Зиминского райохотнадзора Александр Шепчугов направил материалы по Евстигнееву в Зиминский ГРОВД для возбуждения и производства уголовного дела по признакам преступления, предусмотренного частью 1 статьи 258 УК РФ.

В охотнадзоре даже не сомневались, что «стражи порядка» заведут на Евстигнеева уголовное дело, ибо совершённое им преступление явно подпадало под 258-ю статью УК РФ. По ней браконьера могли оштрафовать или осудить. Потому что он нанёс государственному охотничьему фонду крупный ущерб в сумме более восьми тысяч рублей.

Поясню, что, согласно решению пленума Верховного суда РФ, незаконная добыча лося (равно как и зубра, оленя) считается крупным ущербом. А значит, подпадает под 258-ю статью. Началось следствие. Однако уже 15 февраля 2006 года было прекращено следователем по очень смешной причине. Браконьер всем доказывал, что в лося стрелять не хотел. Убил его случайно. Искал в лесу рябчиков, а рогатый зверь появился из кустов неожиданно. И бросился на человека. Вот и выстрелил. Был прямо-таки вынужден сделать это… 5 раз подряд. Хотя лось, как известно, не хищник, на людей вообще-то не бросается. Если, конечно, не ранен.

— Стрелял, выходит, в целях самообороны?

— Ну да. От испуга, как он пояснил. В своём постановлении о прекращении уголовного дела следователь пишет, что ранее Евстигнеев «никогда лося не добывал, близко его никогда не видел». Ну, прямо детский сад. Хотя Евстигнеев — охотник со стажем. У него давно уже было и разрешение на оружие, и охотничий билет. «Коллеги» Евстигнеева по охоте дружно это в милиции подтвердили. Да, испугался. Да, защищался… Следователь зафиксировала в своём постановлении: «В действиях Евстигнеева отсутствуют признаки выслеживания с целью добычи и преследования лося».

«А егерям я вот что скажу…»

— Валерий Анатольевич, егеря нередко жалуются на охотнадзор. Дескать, недостаточно боретесь с браконьерами. Сил у вас маловато. Транспорта не хватает, ГСМ зачастую нет. Например, на весь Усольский район всего два госинспектора. Егеря же задерживать таёжных правонарушителей, проверять их, составлять акты теперь не могут.

— Трудности с кадрами, обеспечением госинспекторов транспортом, «горючкой» есть. Лукавить не стану. Но не всё обстоит так уж плохо, как егеря это преподносят. Они могут выявлять нарушителей и сообщать нам об этом. Пункт 8 типовых Правил охоты РФ позволяет егерям проверять у охотников все документы на право добычи диких животных. Есть ли разрешение на оружие, на продукцию. Только надо делать это не на автодорогах, а непосредственно в угодьях.

Егеря имеют также право привлекать для проверок сотрудников милиции, лесников, других должностных лиц, которым разрешено задерживать, досматривать, изымать. Некоторые так и поступают. Тесно сотрудничают в том числе с охотнадзором. Могу привести в пример егерей Гороховского охотучастка Александра Грабара и Александра Давыдова. Процент выявления ими нарушителей правил охоты довольно высокий. Однако основная масса егерей похвастаться такими результатами не может.

В свою очередь, хочу заверить: охотнадзор не дремлет, как некоторым может показаться. Все сообщения от егерей мы тщательно рассматриваем и расследуем. В обязательном порядке.

Свою работу отдел наращивает. Количество выявленных нарушений природоохранного законодательства в 2006 году значительно возросло по сравнению с 2005-м. Так же как и материалов, переданных в ОВД по признакам наличия состава уголовно наказуемого правонарушения. Но, к сожалению, как я уже сказал, в большинстве случаев органы следствия отказывают нам в возбуждении уголовных дел по изложенным фактам.

— На общественность опираетесь?

— А как же! Без неё охотнадзору не обойтись. При отделе действует общественная охот-инспекция из 400 человек. В ней работают люди самых разных социальных слоёв и профессий — рабочие, служащие, бизнесмены, студенты. Они участвуют вместе с госинспекторами в рейдах, помогают транспортом, ГСМ.

Волков по-прежнему много

— За прошедший 2006 год что-то изменилось в состоянии основных популяций диких животных?

— Оценка послепромысловой численности лицензионных видов охотничьих животных по данным зимнего маршрутного учёта (ЗМУ) ещё не завершена. Но уже сейчас могу сказать, что оно стабильное. Без резких скачков.

Тревожит только слишком большая численность волков. После запрета правительства на использование в приманках яда фторацетата бария бороться с серыми разбойниками стало очень трудно. Мы постоянно ставим этот вопрос перед обладминистрацией и различными федеральными службами. Просим разрешить охотникам-волчатникам применять фторацетат бария. К зиме 2007-2008 годов предполагается также увеличить с 3 до 6-7 тысяч рублей премию за шкуру добытого волка.