Ангарчанка Наталья Суханова с детства мечтала работать в правоохранительных органах. Вопреки желанию родителей, видевших в ней будущего финансиста, поступила на юрфак госуниверситета. Она уверена, что родилась с призванием – служить закону. После работы юрисконсультом и помощником прокурора она стала судьёй. Год назад Наталья Суханова возглавила профессиональное сообщество судей Иркутской области, став председателем регионального совета судей. Генетический код судьи Сухановой расшифровывала ЛЮДМИЛА БЕГАГОИНА.

«Безразличному человеку вообще нечего делать в суде»

– Когда вы поняли, что ваше место – в судейском кресле?

– Я уже в младших классах школы знала, что буду работать в правоохранительных органах. Специально никто мне интерес к уголовному праву не прививал, конечно. Моя мама окончила финансово-экономическую академию и настаивала на моём поступлении туда же, говорила: «Самая женская работа». Может быть, призвание закладывается в нас при рождении – генетически. Тогда это объяснимо. Мой дедушка (он умер ещё до моего появления на свет) работал председателем тогда ещё лагерного суда в Ангарске. Ведь этот город строили осуждённые.

– Вы 20 лет в судебной системе. За это время приняли участие в решении огромного количества человеческих судеб. Чужие судьбы вас до сих пор волнуют или вы разбираетесь в жизненных перипетиях как профессионал, без эмоций?

– Безразличному человеку вообще нечего делать в суде. Судьбу каждого пропускаешь через собственное сердце – это, по-моему, норма для настоящего судьи. А как иначе? Ведь от тебя зависит, справедливое ли наказание понесёт виновный, как сложится дальше его жизнь, как быстро заживут раны у потерпевших.

– Вам бывает жалко и преступников?

– Конечно. Через это, по-моему, все судьи проходят. Иногда приходится брать виновного под стражу – и порой его становится жалко, особенно если перед тобой подросток. Пусть они и преступники, но живые же люди. У каждого по-своему жизнь складывается, многое в ней зависит от обстоятельств, окружения. Если закон позволяет назначить условное наказание – с учётом личности подсудимого, его отношения к содеянному, обстоятельств преступления, – я предпочту не лишать его свободы.

– Вам приходилось выносить смертные приговоры?

– Бог миловал. Я думаю, нет такого судьи, который не переживал бы, приговаривая человека к смерти. А для моей души это был бы камень непосильной тяжести. Я жалостливый человек по характеру, сердобольный. Многие дела, которые я рассматриваю, оставляют у меня рану на сердце.

– Вы когда-нибудь жалели, что дали преступнику слишком большой срок?

– Нет, потому что, назначая именно такое наказание, полагаешь, что оно соразмерно содеянному. Но иногда сильно мучаешься, прежде чем вынести приговор. Справедливость – такая тонкая штука. Ведь, избирая меру наказания, нужно быть справедливой и к потерпевшему, и к подсудимому. Навсегда запомнила одно дело, которое рассматривала в областном суде уже после отмены прежнего приговора кассационной инстанцией. Это был смертный приговор. А на скамье подсудимых я увидела молодого человека, ангарчанина. Оказалось, что он с моим мужем учился в одной школе, правда, в разных классах. Парня того знали все ребята в школе, к нему шли за помощью: у него была репутация защитника, справедливого и сильного человека. Благополучный, казалось бы, молодой человек, отслужив в десантных войсках, вдруг встал на путь совершения преступлений. Это было необъяснимо и неожиданно для всех, кто его знал.

Я судила его уже за третье совершённое им преступление. Страшно было смотреть, как он менялся от одного заседания к другому – ждал и боялся, что суд вынесет тот же приговор в части меры наказания, что и прежний состав суда. Перед самым приговором я получила от подсудимого прощальное письмо, где он описал всю свою жизнь, с самого детства. До сих пор слёз не могу сдержать, как вспомню то послание. Видимо, был хорошим психологом женских душ.

Я долго мучилась, но всё-таки назначила ему максимальный в то время срок лишения свободы – пятнадцать лет. Больше этот парень в поле зрения правоохранительных органов вроде бы не попадал. Во всяком случае, я о нём больше не слышала.

– Вы так и не разобрались, почему он встал на путь преступлений?

– Все преступления он совершил пьяным, алкоголь ведь многих делает агрессивными. Возможно, сыграла роль и служба в десантных войсках. В боевых операциях легче перейти границу дозволенного, а потом эта грань постепенно стирается.

– Вы верите, что люди в колониях исправляются?

– Я иногда получаю письма из колоний от тех, кому выносила приговоры. Это письма-исповеди, в которых человек обдумывает свою жизнь. Мне кажется, что это первый шаг в новую жизнь. Таким образом, наверное, и начинает запускаться внутренний механизм исправления.

– Многие озлобляются, попадая под колёса машины правосудия…

– Бывает, что подсудимый недоволен вынесенным мной приговором. Но не было такого, чтобы кто-то чувствовал обиду на меня лично. Никогда не позволяю себе быть грубой и неуважительной по отношению к тем, кто оказался на скамье подсудимых или кто приходит ко мне на приём. И от других судей этого требую. Люди ведь идут в суд, как правило, с бедой. И добавлять к этой беде ещё какой-то негатив непозволительно.

– Но есть категория жалобщиков, которые без конца ходят по инстанциям с нелепыми требованиями…

– Да, и таких немало. Однако и к ним можно найти подход, не жалеть на них времени, добрых слов. Недавно одна женщина мне сказала: «Вот вы хоть и отказываете мне, но я всё равно ходить к вам люблю». Что ж, некоторых нужно просто гладить по голове и успокаивать. А много ведь таких, кому можно реально помочь: например, бабушке, у которой пенсия копеечная, а сама она не может защищать свои права в суде, найти бесплатного адвоката. Мы ведь представляем правосудие, а это понятие многогранное. Право – это и закон, и права человека, то есть справедливость.

«Мы стремимся внедрять у себя всё новое»

– Суд, который вы возглавляете, известен готовностью идти на эксперименты, внедрять передовые, где-то даже и спорные, технологии. Взять хотя бы воплощённую в вашем суде идею ювенальной юстиции.

– Да, идея создания ювенальных судов до сих пор в стадии дискуссии: закон так и не принят, а противников этого новшества не меньше, наверное, чем сторонников. Я заинтересовалась этой проблемой давно, но смысла её по-настоящему не понимала. Просто считала, что детский суд должен располагаться в отдельном здании, чтобы подростки не общались с матёрыми преступниками, даже не видели их. Но ведь проблемы подростковой преступности это бы не решило… Я стала изучать литературу, вникать в проблему глубже, а уж когда поняла глубокий смысл этой идеи – естественно, сделала всё возможное, чтобы совместно с управлением судебного департамента и областным судом реализовать её в нашем суде. Материальная база позволяла пойти на такой эксперимент, коллектив отнёсся к нему с интересом.

Дело было новое, и оно требовало творческого подхода. Изучив опыт работы в этом направлении других судов, мы решили привлечь к ювенальному судопроизводству психолога и социальных работников, которые, изучая личности подростков, помогли бы им выйти из кризисной ситуации, справиться с трудными жизненными обстоятельствами. Стало ясно: именно от профессионализма и человеческих качеств этих сотрудников зависит, добьёмся ли мы цели – сможем ли вернуть в нормальное общество заблудившихся подростков. Нашему суду очень повезло: областной департамент социальной защиты населения нашёл прекрасных специалистов, заинтересованных в работе с трудными детьми. Я вижу, что они с любовью, по-матерински относятся к таким ребятишкам. Ни один не остаётся без их внимания. И дети отвечают им доверием, тянутся к ним, часто приходят посоветоваться, даже когда их дело уже рассмотрено в суде. За полтора года работы с применением ювенальных технологий только один осуждённый подросток вновь совершил преступление. А раньше рецидивная преступность среди несовершеннолетних в Ангарске была на достаточно высоком уровне.

Сейчас я ломаю голову над тем, как закрепить наших «попечителей» за судом. Работать у нас им нравится, но зарплата этих специалистов непозволительно низкая. А ведь у них свои семьи, невозможно вечно работать на голом энтузиазме. Сейчас мы вместе с управлением судебного департамента ищем какой-то выход.

– Ваш суд является членом Российско-Американского партнёрства, так ведь?

– Пока нет, но знаю, что планируется включить наш суд в этот проект. Мы стремимся внедрять у себя всё новое. У меня характер в этом смысле несколько даже мужской, настырный. Не могу сидеть на месте, не люблю застоя. И команда меня поддерживает во всём. Мы постоянно ставим перед собой новые цели.

Например, раньше у нас были большие очереди, чтобы сдать исковое заявление в суд. Мы ездили за опытом в пилотные суды Санкт-Петербурга, Калуги, смотрели, как там организован приём заявлений и обращений граждан. Кое-что мы у них переняли, а в чём-то даже оказались впереди. Наш системный администратор Ольга Гадеева разработала специальную программу компьютерного распределения дел между судьями. Никто, даже я сама теперь не знаю, кому какое дело попадёт в руки, так что какая-либо заинтересованность судей полностью исключена.

Потом мы услышали об американской технологии организации архивного дела. Ничего сложного – гражданские и уголовные дела раскладываются в папки разного цвета, и это очень упрощает пользование архивом. Правда, технология затратная, ведь архив у нас большой. Пилотным судам гранты выделяют зарубежные партнёры, но они только ещё собираются внедрять новую технологию, а мы уже по ней вовсю работаем.

– А как у вас в суде с главными показателями: много ли отменяется приговоров, случается ли волокита при рассмотрении дел?

– Наши показатели выше среднеобластных и по качеству отправления правосудия, и по срокам.

– Как вам удалось собрать в суде команду единомышленников?

– В Ангарском городском суде и до моего прихода был очень хороший коллектив – профессионально грамотные, творческие, по-человечески порядочные люди. Большинство давно уже работает в суде. Два моих заместителя имеют, например, судейский стаж больше двадцати лет. Правда, в последнее время коллектив начал обновляться – опытные кадры уходят в областной суд. Это, кстати, тоже показатель уровня профессионализма. Новые коллеги, по-моему, достойная смена ушедшим. Среди сотрудников аппарата тоже нет текучки – многие проработали не один десяток лет, некоторые пополнили судейское сообщество.

– Сейчас вы возглавляете судейское сообщество Иркутской области. Много времени отнимает работа в Совете судей?

– Да, приходится решать множество текущих вопросов. В адрес Совета судей стало больше поступать обращений от населения.

– Это плохо?

– Не думаю. Наоборот, это значит, что людям известно о таком органе, ему доверяют. В нашем совете создана комиссия по этике, которую возглавляет судья областного суда Любовь Викторовна Слепцова. И без работы члены этой комиссии не сидят. Несмотря на то что процедура назначения судьи такая сложная, случайные люди всё же попадают в сообщество, и в этом случае порой приходится разбираться комиссии по этике.

Профессионализму можно научить почти всякого юриста, а вот порядочности, честности – не всегда. К любым негативным проявлениям в поведении судей Совет судей относится принципиально. Так, недавно совет обратился в квалификационную коллегию с просьбой прекратить полномочия одного из председателей районных судов, и коллегия нас поддержала.

– Есть такой человек, которого вы могли бы назвать своим учителем, наставником?

– Наш бывший куратор в областном суде Галина Ивановна Фёдорова, к сожалению, ушедшая из жизни. Общение с ней давало нам многое в профессиональном плане, но мы говорили не только о конкретных делах, которые рассматривали, она была очень мудрым человеком. Многие её наставления я помню до сих пор.

«Мне очень повезло, я нашла свою вторую половину»

– А сейчас вы советуетесь с кем-нибудь, когда сложно принять решение по делу?

– С мужем. Он тоже судья, работает в областном суде. Советуемся, иногда спорим так, что страсти накаляются. Мне очень повезло, я нашла свою вторую половину. Сергей исключительно порядочный человек, не допускает лжи ни в какой форме. Я тоже ложь органически не перевариваю. На мужа можно во всём положиться, он человек слова. Склад ума у него аналитический, с детства была склонность к точным наукам. В школе, где он учился, до сих пор помнят его как вечного победителя в олимпиадах, отличника и спортсмена.

– Откуда вы знаете?

– Наш младший сын учился в той же школе, и старые учителя часто приводили ему в пример отца.

– Ваши дети не пошли по родительским стопам в выборе профессии?

– Нет, старший сын окончил строительный факультет и работает на АНХК. Младший учится в технологической академии на программиста, очень увлечён компьютером.

– А сами вы чем увлекаетесь?

– Меня всегда увлекал спорт. В молодости занималась фигурным катанием, гимнастикой, лыжами. Я и сейчас сторонница здорового образа жизни. Меня привлекают люди подтянутые, спортивные, ведущие активную жизнь.

– А ваш муж именно такой?

– Да, конечно. Сергей всю жизнь занимается спортом: каратэ, лыжи. На лыжах мы вместе ходим, когда свободное время выпадает. У нас есть дом в Утулике, часто и зимой туда ездим. Вообще я у мужа многое переняла из того, что помогает оставаться в форме. Дыхательная гимнастика, контрастный душ, серьёзная зарядка по утрам – это входит в ежедневную обязательную программу.

– И всю жизнь так изнуряете себя?

– Около двадцати лет назад взяла это в привычку, после того как родила второго ребёнка. Сначала просто чтобы сохранить фигуру, не располнеть. Потом втянулась, так что и не представляю себе без этого свой день.

– И детей приобщили к спорту?

– Нет, они почему-то нашему примеру не последовали. А вот внучка приобщаем. Сашеньке сейчас четыре года, я очень довольна его способностями, развитием. Мы покупаем ему много познавательной литературы – детские энциклопедии, книги о животных. Он очень любознательный ребёнок, у него прекрасная память.

– Работа, спорт, дом, внук… А на друзей-то время остаётся?

– Муж очень общительный человек, у него друзья ещё со школы и университета, он не теряет с ними связи. Ходит на встречи выпускников. А у меня одна по-настоящему близкая подруга, мы с ней с первого класса вместе. Мне общения на работе хватает, дома хочется отдохнуть, ни о чём не думать, отключиться от дел, которые рассматриваю, от проблем. Но не всегда получается… Работа такая – не отпускает.

Суханова Наталья Николаевна родилась 8 февраля 1953 года в Ангарске. В 1970 году окончила среднюю школу № 27 и поступила на юридический факультет Иркутского государственного университета. В 1975 году уехала по распределению в Курганскую область, где работала юрисконсультом в управлении сельского хозяйства. В 1981 году вернулась в Ангарск. До 1987 года работала в Юго-Западной прокуратуре помощником прокурора, затем была назначена судьёй Юго-Западного районного суда, который после объединения стал городским. С 1995 года – судья областного суда. В 2003 году указом президента РФ назначена председателем Ангарского городского суда. В 2006 году избрана председателем Совета судей Иркутской области.

Судья первого квалификационного класса.

Замужем, двое взрослых детей.