Более ста лет назад, 1 апреля 1906 года, была подписана Международная конвенция по охране птиц, к которой Россия присоединилась в 1927 году. Это один из первых общемировых экологических документов, а 1 апреля с тех пор во многих странах отмечается экологической общественностью и населением как Международный день птиц.

Дата для чествования птиц выпала удачно. Как раз в эту весеннюю пору, с колоссальными трудностями и большими потерями, возвращаются на родину наши пернатые друзья. Возвращаются, чтобы продолжить потомство.

– Самой первой, ещё зимой, в конце февраля, к нам возвращается сибирская чечевица, — рассказывает Виталий Рябцев, орнитолог, заместитель директора Прибайкальского национального парка по науке. — Интересная птичка, довольно яркого карминно-красного цвета. Гнездится она в сибирских горах, поэтому летом её почти никто не видит, кроме туристов, но в период миграций она, благодаря яркой окраске, обращает на себя внимание, становится весьма заметной.

А у меня с детства, со школьных лет, было убеждение, что самая ранняя весенняя птица – это грач.

– Грач на самом деле ранняя птица, но далеко не первая, – объясняет Виталий Рябцев. – Вслед за чечевицей прилетает даурская галка. На Ольхоне она появляется уже 2-3 марта. А вот в середине марта, вместе с другими видами, появляются и грачи. Ещё одна птица, которая прочно ассоциируется у нас с весной, – это полевой жаворонок. Серенькая и внешне неприметная птичка, но её невозможно не заметить в хороший солнечный день, когда с неба льётся громкая, звучная, яркая песня.

Самые ранние жаворонки, по словам В. Рябцева, прилетают 15-16 марта в окрестности Култука. Покрытые травой южные склоны гор здесь раньше всего освобождаются от снега, и весенним певцам достаточно пищи.

– В былые годы эту птицу дорого ценили за её весеннюю песню, — улыбается орнитолог. – Купцы платили деньги, сопоставимые со стоимостью коровы, только для того, чтобы купить у специалистов-птицеловов самого раннего жаворонка. Через месяц он уже и петь-то перестанет, зато этот месяц вызывал у купцов, наверное, такое же ощущение собственной «крутизны», как теперь шестисотый «Мерседес».

Жаворонки будто распахивают ворота в нашу область и зазывают радостной песней других птиц. Уже прилетели белые трясогузки. 21 марта в научный отдел парка поступило сообщение об увиденных в Иркутске у плотины ГЭС трёх первых серебристых чайках. И я примерно в эти же дни тоже видел пролетающую над городом стайку этих чаек, самых крупных в природе. С начала апреля процесс возвращения птиц становится ещё более массовым.

– Теперь каждый день можно видеть новые и новые виды пернатых, – говорит Виталий Рябцев. – Это и скворец с его разнообразной песней, которой он нередко «пародирует» других птиц. И различные виды пернатых хищников. В ближайшие дни появятся коршуны, канюки, ястребы, луни и многие другие. Пойдут и утки в апреле, прежде всего, кряквы. Ближе к середине месяца появятся большой кроншнеп, чибис и другие кулики. Но самый активный прилёт по количеству видов, и, особенно по количеству особей, приходится на май, когда возвращается большинство наших воробьиных, которые заполняют леса.

Всего в нашей области насчитывается примерно 380 видов гнездящихся птиц. Из них более половины приходится на отряд воробьиных. А потому с их прилётом молчаливые леса оживают, взрываясь гомоном, писком, чириканьем, свистом. После зимней спячки природа просыпается окончательно.

Международный день птиц, это, конечно же, праздник. Радостный весенний праздник встречи с друзьями. Но это ещё и день тревоги – одна из ключевых дат Дней защиты от экологической опасности. По мнению Виталия Рябцева, день обоснованной тревоги за общее состояние среды нашего обитания. Птицы – один из живых индикаторов благополучия планеты. Но их становится всё меньше.

– Я застал ещё время, когда весенние и осенние перелёты птиц нельзя было не заметить, даже находясь в городе, потому что это были масштабные явления, – рассказывает орнитолог. – Стоило поднять голову в небо, и можно было увидеть большие стаи мелких пернатых, летящих над городом. А над ними выше, кружащихся пернатых хищников. Не раз и не два видел и пролётные стаи гусей, и журавлей над Иркутском, иногда совсем низко. Но всё это в прошлом. Теперь такое увидеть трудно.

В последние годы, по наблюдениям орнитолога, численность перелётных птиц очень резко сократилась и с каждым последующим годом эта негативная тенденция усиливается. Причин тому много, но главная, по его мнению, кроется в экологическом неблагополучии на зимовках. Дело в том, что большинство птиц, гнездящихся на гигантских и малонаселённых территориях Сибири, улетает зимовать в Китай, Индокитай, частично в Индию. А там огромная плотность населения, высочайшая степень преобразования природы.

– Ну не могут дикие птицы жить среди каменных домов, единичных деревьев, на обрабатываемых ядохимикатами полях, – говорит В. Рябцев. – Тем более, что такого интенсивного применения ядохимикатов, как в Китае, нет, наверное, больше нигде в мире. И неудивительно, что многие совершенно обычные и привычные для населения птицы прямо на глазах стали редкими…

Не только китайцы, мы тоже в своё время чрезмерно увлекались ядохимикатами. Я слушаю Виталия Валентиновича, а сам вспоминаю тетеревов, которые зимуют дома. Когда-то в ближних лесах их было несметное количество, а потом не стало вовсе. Колхозы и совхозы едва ли не подчистую вытравили их непомерным использованием гербицидов и пестицидов. Но рыночная экономика, к тетеревиному счастью, подняла в заоблачные выси цены на ядохимикаты, и косачи теперь встречаются на опушках леса всё чаще.

Разобраться в причинах сокращения численности перелётных птиц сложнее. Два года назад в красный список Международного союза охраны природы была внесена овсянка-дубровник, хорошо знакомая сибирякам и ещё недавно наполнявшая поймы наших больших и малых рек.

– Это произошло внезапно и очень быстро, мы даже прозевали у себя этот процесс, – признаётся В. Рябцев. – Прилетает дубровник в числе последних, в конце мая, но после этого не увидеть её, гуляя в пойме любой из наших речек, было почти невозможно. И я, спохватившись с опозданием, убедился, что вокруг города дубровника, действительно, больше нет. Изъездил тысячи километров прошедшим летом и только в Бурятии, в Тункинской долине, отыскал на прежних местах некоторое количество этих, теперь уже редких, птиц.

Или большая горлица. Более крупная и более заметная птица. Голубь, всё-таки. Их всегда было много. Когда я был школьником, на незастроенном берегу Иркута горлиц можно было вспугивать через каждые несколько метров. А когда был студентом, в каждую свою экскурсию по окрестностям Кударейки просто случайно находил одно-два гнезда этой птицы. Их было трудно не заметить: прямо над тропой висят, без маскировки. Гнёзда горлицы рыхлые, прозрачные. Яйца видно с земли – просвечивают сквозь решёточку былинок и прутиков. Всегда 2 яйца, не больше. А в августе, когда птенцы подрастали, провода на столбах придорожных прогибались от веса голубей. И 50, и 100 особей в одной стае было не в редкость. Но в конце прошлого лета, проехав около 300 километров по усть-ордынским степям в сторону Малого Моря, я встретил… всего лишь одну горлицу! И это 21 августа, когда уже должен был быть массовый пролёт. Произошло катастрофическое, в десятки или даже в сотни раз, сокращение численности птиц этого вида, и его уже пора включать в красные списки.

Похожая ситуация ещё в середине прошлого века произошла на Байкале с бакланом. Эта крупная птица была самой массовой на нашем озере. Натуралисты описывали «чёрные тучи» бакланов над проливом Малое Море, закрывавших солнце, а в правительстве всерьёз просчитывали возможности промышленной заготовки и производства консервов из мяса этой птицы. Но в пятидесятые годы прошлого века баклан на Байкале внезапно исчез. Исчез полностью. Несколько десятилетий над акваторией озера не видели ни одной особи. Но 4-5 лет назад орнитологи рассказали мне о замеченных отдельных залётных птицах, предполагая, что это могли быть «разведчики», отыскивающие новые территории для гнездования. Я напомнил об этом Виталию Рябцеву.

– Да-да, – подхватил он. – И теперь уже можно говорить не только о «разведчиках». Последние два года отмечено довольно активное восстановление численности баклана на Байкале. В Иркутской области это Малое Море. В 2006 я, а потом чуть позднее, но в этот же год Сергей Пыжьянов, иркутский орнитолог, видели гнездящихся птиц на острове Шаргадагон. Я наблюдал с берега, а Пыжьянов приезжал на лодке и отметил гнёзда и взрослых птенцов. А в 2007 году я видел ещё одну колонию бакланов на островке Беленьком, рядом с Ольхоном. Там тоже гнездилось несколько десятков пар. Думаю, что общая численность этой птицы на Малом Море составляет уже не меньше 300 особей.

Появились бакланы и в Чивыркуйском заливе. В. Рябцев замечает, что там птица вновь обживает тот самый островок, на котором были отмечены самые последние пары в 50 годы ХХ века. И в прошлом году, по оценке орнитологов, её численность там тоже достигла или даже превысила сотню пар. Процесс возвращения баклана на Байкал набирает темпы. Но Рябцев признаётся, что учёные до сих пор не сумели достоверно выяснить, почему в своё время этот вид покинул наше озеро, и что теперь стало толчком к его возвращению. Выяснилось только, что расхожая гипотеза, будто бы бакланы покинули озеро из-за усиления фактора беспокойства, несостоятельна: сегодня, по сравнению с 50 годами ХХ века, этот фактор вырос в десятки, если не в сотни раз, а птицы возвращаются.

Может быть, ошибаюсь, но есть у меня ощущение, что птицы, когда они вынуждены находиться рядом с человеком в связи с растущими темпами преобразования природы, довольно быстро привыкают к людям при условии, что их никто не обижает. В Листвянке у Байкальского музея, возле которого посажены ели, я сам видел кедровку, самозабвенно раскапывавшую снег в поисках пищи буквально в двух-трёх метрах от группы шумных экскурсантов. И в реликтовом сосновом бору на территории курорта «Ангара» мелкие птицы спокойно берут корм с руки, особенно зимой. Совершенно доверчивы поползень и синичка-гаичка. Чуть настороженнее относится к человеку большая синица, а самый осторожный, как это не удивительно, – воробей. Впрочем, он слишком долго живёт рядом с людьми и потому, видимо, знает, что от человека в любой момент нужно ожидать всяких пакостей и предательства.

– Птицы со своей стороны предпринимают все возможные шаги, чтобы ужиться рядом с людьми, – с сожалением подтверждает мои мысли Виталий Рябцев. – Но человек, как правило, ведёт себя антиэкологично. Те же редкие в наших краях и очень осторожные лебеди или журавли, включая крайне осторожного чёрного журавля, они в Японии зимуют в окрестностях городов. Люди, которые разбрасывают им подкормку, приближаются чуть ли не вплотную к этим птицам. И с руки у них осторожный журавль может взять зёрна. Но весной, как только они пересекают границу России, возвращаясь обратно, птицы вновь становятся крайне осторожными. Они взлетают, увидев человека, едва ли не за километр, и отлетают подальше, на совсем уж безопасное расстояние. Они прекрасно чувствуют, где к людям можно относиться доверчиво, а где надо максимально сторониться встречи с ним.

В. Рябцев напоминает, как два года назад пара лебедей доверилась иркутянам во время осеннего перелёта, остановившись отдохнуть на Ангаре в черте города. Уже через пару дней одна из птиц загадочно исчезла.

– Наша страна как раз пример той части земли, где птицы сторонятся человека, – делает печальный вывод Рябцев. – Мы могли бы и в городах видеть намного больше птиц, если бы вели себя не так грубо, не так жестоко по отношению к ним.

Между тем, с незапамятных времён в России есть свои народные «птичьи» праздники. Есть традиции уважения, почитания птиц. Так 17 марта, День святого Герасима, получил название «грачевника». Весеннее равноденствие на Руси встречали напечёнными из теста «жаворонками», а на Благовещенье, 7 апреля, было принято выпускать птиц из клеток на волю. И всякий, у кого было немного денег, считал своим долгом выкупить у птицеловов хотя бы одного пернатого пленника и выпустить его на волю. Народом создано множество песенных закличек. Распевая их во время весенних игр, молодёжь просила скорей возвращаться на родину перелётных птиц, обещая им доброе отношение и много гостинцев. Но меняется жизнь. Множество добрых традиций утрачено. Может быть, ещё и поэтому птиц, даже самых привычных и многочисленных, рядом с нами становится всё меньше.

Спросил Виталия Рябцева, что сейчас, в Дни защиты от экологической опасности, можем сделать мы, население, чтобы помочь вернувшимся птицам, уставшим от тысячекилометровых перелётов на родину.

– Вообще-то самая большая помощь птицам – это когда человек не вторгается к ним в дом, — ответил он. – Надо, прежде всего, их не беспокоить…

Фото автора