Одна незадача: таблички с таким обозначением не существует. Между тем сама гостиная (усечём для краткости её название) регулярно принимает всех желающих и даже отметила в этом году, с неожиданным размахом торжественно-шутливого характера, свой первый юбилей – 5 лет. Несерьёзная цифра? Как посмотреть. Ещё у многих на памяти пятилетки, коими мы измеряли «шаги саженьи». И каждые пять лет страна подводила итог. Страна! А уж для одной человеческой жизни цифра куда как более значимая.

И всё же сам организатор и тот был явно растерян, когда на юбилейную встречу в комнатушку спортивно-оздоровительного клуба «Байкалсёрф», уже заполненную до отказа, продолжал набиваться народ, как в сказочный терем-теремок. Директор клуба Валерий Горшков, будучи и сам музыкантом-любителем, дал приют музыкальной гостиной Леонида Бендера. Но никогда доселе не собиралось здесь, в подвале жилого дома на Приморском, столько людей, что одно место делили на троих, кто-то устраивался на коленях, кто-то прямо на полу. Смех, шутки, под-трунивания. И – моментальная чуткая тишина при первых звуках фортепиано. Несмотря на тесноту и духоту, пять часов общения с музыкой, поэзией и друг с другом промчались в одно мгновение. Расходиться не хотели, обменивались телефонами, визитками. И унесли с собой, спрятав в укромные уголки души, радость новых знакомств, минут редкостного человеческого единения и нежности. Чему немало содействовала ведущая вечер Раиса Лобацкая – автор стихов, доктор наук, профессор.

Больше всех, похоже, радовался Леонид Иосифович Бендер. Каждый гость считал долгом выразить хозяину гостиной благодарность, не скупясь на повторные поздравления с юбилеем и как бы между делом справляясь о дате следующей встречи.

– Место встречи изменить не только можно, но и нужно, – понял Бендер. И месяц спустя его гостиная с таким же шумным успехом принимала исполнителей и поклонников в просторных апартаментах гостиницы «Ретро». Наталья Андриянова, Евгений Якушенко, Борис Вдовин, Александр Сага, певец Николай Прошин… Поэтессы Евгения Ильина, Элла Герасименко… Солистка Жанна Максакова… К новичкам – самодеятельным композиторам особенно тут ласковы и внимательны.

Как умудряется Леонид Иосифович, «угощая» собравшихся новыми сочинениями друг друга, сам оставаться в тени, понять трудно. Раз за разом теряя его из виду, я поняла, что это не случайность. Это позиция, которая, полагаю, всякому глубоко импонирует. Нет, он не уклоняется от выступления на публике. То любимый кларнет, то саксофон, то рояль – маэстро в любую минуту готов к джазовой импровизации и отдаётся ей страстно, с видимым наслаждением, тем более с партнёрами столь достойными и прославленными.

Не заставляет себя, само собой, упрашивать, но и не рвётся в первый эшелон. Поэтому лично до его новых произведений очередь как-то не доходит обычно, к микрофону рвутся другие.

Тем и хороши эти вечера, что они неформальны, без фальшивых нот официальности. В них немножко бесшабашности, задора, открытости, озорства, много музыки и много любви. Того, что раскрепощает душу и возвращает молодость, делая человека красивым для окружающих. Люди тут любуются друг другом, сами того не замечая. Поэтому столь и дорожат встречами, каждая из которых становится импровизированным праздником.

А что же великодушный даритель, как «дошёл до жизни такой?» Леонид Бендер не стал таиться. Кстати, говорит он, «храня звучанье чистой русской речи» (Шкляревский), и внимать ему – тоже удовольствие. Адвокату положено? А вы послушайте некоторых записных участников судебных заседаний на ТВ. Стыдное косноязычие и словесные ляпы на всю страну! Жаль, что монолог моего собеседника не для узких газетных рамок. Столько в нём «вкусных» подробностей, столько прославивших Иркутск фамилий, причастных к судьбе бывшего зиминского мальчишки: Игорь Соколов, Владимир Сухиненко, Елена Савинцева, Виктор и Галина Грозины, Игорь Зусман, Марк Сергеев… Всё равно всех не назовёшь. Тем более с годами перечень этот не убывает, а растёт – у Леонида Иосифовича обозначился дар примагничивать к себе интересных людей. Причём не только из мира муз. Обаяние его скромности, бескорыстие и талант дружества в придачу к явному и яркому природному дару музыкального творчества – вот, наверно, в чём его магнетизм. Но как удаётся совмещать в себе на равных столь разные ипостаси? Ведь каждая ревниво требует полной самоотдачи!

– Ой, я вам скажу крамольную вещь, наверно. Если бы мне платили за сочинение музыки, я бы в адвокатуре не работал. Хотя я тут тоже не самый последний человек и работу эту люблю. Но она очень сложная. Это нервы, слёзы, судьбы людей, тюрьма, правоохранительные структуры… Я могу прийти из прокуратуры, из суда весь измочаленный и сесть за инструмент. Это меня как-то успокаивает, умиротворяет, очищает. Музыка, композиторство – это моё второе «я».

Удивительно, как рано он понял своё истинное призвание. В 42-й школе, где Лёня учился после перевода родителей из Зимы в Иркутск, был духовой оркестр. Там парнишка быстро освоил кларнет, а следом и саксофон и в 16 лет стал играть в эстрадном оркестре. Тогда же открыл в себе тягу к сочинению музыки. Но, будучи послушным сыном, поступил в медицинский институт, благополучно окончил первый курс лечфака и… бросил его, устремясь в музыкальное училище. Месяц не ночевал дома, страшась родительского гнева. Впрочем, мама, бывшая солистка хора Белорусского радио, эвакуированная в Сибирь и вышедшая здесь замуж, вскоре уже гордилась сыном, которого преподаватели неизменно хвалили за огромное желание постигать азы искусства. Хотя при первом прослушивании новичок-самоучка воспринял как приговор оценку специалиста: «У тебя всё неправильно поставлено, и дышишь ты неправильно!». Уже через три месяца Александр Александрович Малков, первый кларнетист Иркутского симфонического оркестра, был вполне доволен своим учеником.

В 1964 году в Иркутске открылся цирк, и наш 18-летний юноша на правах профессионала играл в цирковом оркестре на саксофоне. Тогда же создал ансамбль и стал руководить им, выступая с Леонидом Мацуевым, Борисом Сиротой, певцами Николаем Прошиным и Людой Поверенновой на концертах по области, на свадьбах, банкетах, юбилеях.

– Зарабатывали очень много, по 10 рублей, – тогда это были большие деньги, поскольку проезд на трамвае стоил 3 копейки. Однажды попали на вечер юрфака, видно, понравилась наша игра, а тогда каждый вуз, техникум считал делом чести иметь свой оркестр. И секретарь комсомольской организации Рудик Хачатуров, он сейчас декан юрфака Омского университета, доктор наук, профессор, предложил: ребята, а хотите учиться у нас на факультете? Никто не согласился. Один я по совету отца взял и поступил, будучи практически студентом уже последнего курса училища искусств. Год учился одно-

временно там и там. Как заметил Марк Твен, во всех нас заложено нечто ослиное, неизвестно по какой причине. Я уже тогда понял, что из меня не получится спортсмена экстракласса, хотя по сей день неплохо владею ракеткой и помню, как блистали за теннисным столом братья Крутеры, и это праздник был, если удавалось с Мариком поиграть, он уже чемпионское звание имел. В теннис играю для себя. А музыка – она не для себя. Для людей. Садиться и писать её – несравнимое удовольствие. Это с юности у меня в крови. Годы идут, и хочется, конечно, чтобы твоя музыка звучала. Мне очень нравится определение музыки, которое дал Виктор Астафьев: вечная загадка и услада.