Пустой саркофаг детской мечты
Он ещё есть, но его уже нет. Это как смотреть хоум-видео погибшего человека – вот он ходит, говорит, улыбается, но это лишь технологические призраки прошлого, отцифрованная память живых. ТЮЗ – тот самый, в котором выросли почти все поколения живущих сегодня здесь коренных иркутян, все, кроме последнего, – так и стоит на центральном перекрёстке Иркутска. Люди ходят мимо, успокоенные привычностью пейзажа, – всё как всегда, всё по местам. Но это лишь иллюзия. Никакого ТЮЗа там нет. Ведь труп человека – это не сам человек. А здание театра – не сам театр. В забытой песенке Валерий Леонтьев пел: «Но больше не горят его прожектора, под куполом оркестр его не слышен». А ведь как всё хорошо начиналось полтора века назад.
Сейсмоопасный новострой Гиллера
Настоятельная необходимость коренной реконструкции иркутского ТЮЗа возникла ещё в середине 90-х годов прошлого века, но этому предшествовали более ста лет увлекательной истории самого здания. Та часть, которая сейчас находится на улице Карла Маркса, 22, была построена в 60-е годы XIX века архитектором Разгильдеевым по заказу купца Брянского. В 80-е годы там открывают гостиницу «Сибирь», переименовывают её в «Россию», добавляют самый шикарный в городе ресторан, бильярд, искусственный сад и оркестр бальной музыки.
На все роскошества уже не хватает квадратных метров полезной площади, и здание достраивают – оно занимает уже целый квартал, а в 1903 году появляется крыло, выходившее на улицу Амурскую (ныне Ленина, 13). Первые упоминания о театре в этом комплексе строений совпадают с первой сменой собственника – в 1906 году гостиницу приобрёл купец Иосиф Исаевич Гиллер, переименовал её в «Централь», ресторан – в «Модерн», а для души достроил театр на 650 мест.
Тут надо отметить, что здание сценической площадки и коробка зрительного зала были пристроены отдельно, не связаны с исторической застройкой и возводилось не столь фундаментально – как сказали бы современные геофизики, без соблюдения правил сейсмобезопасности.
Когда вихри враждебные стали веять над этим изначально развлекательным комплексом, он уже превратился в обычное офисное здание в совершенно современном смысле – там субарендаторствовали типография, редакция газеты, парикмахерская, несколько продуктовых магазинов. Почти как сейчас. После революции всю эту богадельню разогнали и здание честно поделили пополам между профсоюзами (они заселились в 1926-м в гостиничные нумера) и Мельпоменой – сменилось несколько театров, а в 1937 году крыло на улице Ленина почти на 80 лет занимает театр юного зрителя.
Осталось только добавить, что до революции весь комплекс зданий содержался в идеальном состоянии, а вот после революции в нём не было проведено ни одного капитального ремонта. И к середине-концу прошлого века опасность в прямом смысле слова нависла и над зрителями, и над актёрами. В «корпусах Гиллера» стали прогнивать и провисать деревянные перекрытия. В 1987 году перекрытия над сценической площадкой заменили на металлические фермы, переложили верхний пояс кирпичной кладки. Тогда стал трещать и сыпаться потолок над зрительным залом, где перекрытия и сегодня те, что поминают недобрым словом Иосифа Исаевича.
До середины 90-х годов в зрительном зале проводили временные противоаварийные работы, но угроза обрушения из абстрактной тени отца Гамлета стала такой конкретной статуей Командора, что администрация театра была вынуждена обратиться к узким специалистам. В 1997 году был заключён договор с ОАО «Иркутский Промстройпроект», которое «ведёт» театр и по сей день. За семь последующих лет институт провёл огромную работу – от полного инженерного обследования здания до стадии «Проект».
Проект реконструкции, реставрации и строительства комплекса зданий для ТЮЗа был рассмотрен управлением вневедомственной экспертизы Иркутской области, подтвер-
ждён Главгосэкспертизой России и утверждён заместителем главы администрации области распоряжением № 42-рэ от 22.02.05. Дело осталось за малым – подогнать технику, снести вдребезги пополам всё настроенное Гиллером, вырыть котлован на техническом дворе ТЮЗа и приступить к укреплению фундамента исторической части застройки. И тут случилось страшное. Здание сменило собственника.
«Коза-дереза» уходит из театра, но собирается скоро вернуться
Эпопея с переездом театра на временное место жительства начинается ещё в 2000 году, когда решением областного комитета по культуре ТЮЗ перевели в филиал «на время реконструкции». Однако время от времени и на основной сцене проходили спектакли и концерты приезжих звёзд, там проводились новогодние детские ёлки.
им. Молчанова-Сибирского»
В том же году случилось ещё одно событие – судьбоносное, но от глаз сокрытое. В результате сложных тектонических подвижек в бюрократических пластах государства администрация Иркутской области уступила права собственности на комплекс зданий Брянского-Гиллера федеральным властям. Непосредственным собственником строений стало ФГУП «Распорядительная дирекция Министерства культуры РФ». При этом договор с администрацией ТЮЗа о безвозмездном пользовании до 2012 года сохранял юридическую и фактическую силу. Беды ничто не предвещало, что в народе называют «пипец подкрался незаметно».
7 января 2006 года в фойе старого ТЮЗа прошёл его последний спектакль – в рамках новогодней кампании давали «Козу-дерезу». Вся труппа знала, что это последний спектакль, что в здании существует реальная угроза обрушения перекрытий, что зрительный зал грозит сложиться, как карточный домик, от грохота каждого проходящего трамвая. Но уходили без слёз, в радостном предвкушении – проект реконструкции и реставрации был готов ещё в 2004 году, во дворе ТЮЗа уже лязгал стальной челюстью экскаватор, намереваясь рыть котлован, подтягивалась другая строительная техника, собиралось строительство нового театрального комплекса, и вроде уже поступили на счета подрядчиков первые деньги.
В течение года театр временно квартировал в своём филиале – рядом, через квартал, где филармония. Старые площади использовались только в качестве хранилища реквизита и аппаратуры, но к февралю 2007 года почти всё было вывезено – здание продолжало ветшать, разрушаться, мокнуть от чердака до подвалов. Перекрытия трескались, штукатурка отваливалась, пришлось убрать один балкон над центральным входом, чтобы он не рухнул на головы прохожих. В здании осталась жилой только каморка круглосуточной охраны, был минимальный свет и сигнализация. Но начало строительства всё откладывалось и откладывалось на неопределённый срок по никому не понятным причинам.
Спорный «социокультурный объект»
Между тем причины вполне объяснимы и в первом рассмотрении даже разумны. Новый собственник никак не проявлял своего характера до тех пор, пока труппа окончательно не съехала с жилой площади со всем своим барахлом, а на технический двор ТЮЗа не потянулась стайками тяжёлая техника. Тогда представители распорядительной дирекции в директивном тоне распорядились – реконструкция, равно как реставрация и строительство, по существующему проекту отменяется.
А на все обескураженные вопросы отвечали, что они владеют не только зданием театра, а всем комплексом зданий, поэтому им предпочтительнее провести всеобщую реконструкцию, чем латать тришкин кафтан в лице отдельно взятого ТЮЗа. Формально они правы – как говорила неподражаемая Маргарита Пална из «Покровских ворот»: «Это мой крест! И нести его – мне!!!». Но при более пристальном рассмотрении последствий такого решения оказывается, что это крест на истории ТЮЗа.
Во-первых, у распорядительной дирекции нет собственного проекта. Проект – дело наживное, но проблема в том, что годы свистят, как пули у виска, а срок безвозмездного пользования ТЮЗом собственным театром, но чужим помещением истекает в 2012 году. При этом ТЮЗ последние десять лет как бы занимает помещения в самом центре города, но фактически не использует их по прямому назначению, что даёт основания если и не расторгнуть договор, то уж точно его не продлевать. Во-вторых, если распорядительная дирекция предлагает отказаться от прежнего проекта, то потраченные на него государством десять миллионов рублей можно считать свёрнутыми в кораблики и пущенными красивой флотилией по течению Ангары.
А в-третьих, собственно с мечтой о новом театре юного зрителя можно будет сразу попрощаться навсегда. Федеральный собственник предлагает создать инвестиционный проект реконструкции всего комплекса зданий. Как это выглядит на практике, мы уже видели не раз: приглашаются бизнес-инвесторы, которые вкладывают немереные средства ради того, чтобы в светлом будущем им отвели на этих площадях скромный уголок. Понятное дело, что инвесторы будут с той же пропиской, что и собственник, – ведь всем жалко бедных москвичей, которые вынуждены платить дикую аренду за местные офисные площади, а тут вытанцовывается собственное здание, центральней некуда.
На месте доходного дома, построенного во время оно иркутскими купцами, отстраивается торгово-офисный центр, в котором ТЮЗ выглядит инородным и довольно массивным телом. Сейчас все помещения театра занимают площадь 2070 кв. м. По проекту реконструкции её должны были расширить до 13000 кв. м. Нынешний собственник и в лучшие времена предлагал не более пяти тысяч.
Ещё не забыта судьба библиотеки им. Молчанова-Сибирского. Когда она рухнула, тоже был создан инвестиционный проект. Коммерсанты обещание выполнили – здание они возродили один к одному. А то, что там сейчас магазин бытовой техники, – это дело десятое и к теме дискуссии отношения не имеющее.
«Борьба нанайских мальчиков» по-московски
Единственный путь домой для театральной труппы в том, чтобы здание вернулось в собственность правительства Иркутской области. Это идеальный выход не только для ТЮЗа, но и для самой области – тогда реконструкцию можно будет провести на условиях софинансирования с Москвой и под контролем областных властей, ибо изыскать запланированные на принятый проект деньги областные власти в одиночку не в состоянии.
Против этого не возражают ни министр культуры РФ Авдеев, ни Федеральное агентство по управлению государственным имуществом. Против возвращения здания ТЮЗа в собственность Иркутской области возражает только его нынешний собственник. И вот тут начинается настоящий цирк, точнее говоря, комическое выступление на арене, известное как «борьба нанайских мальчиков». (Когда-то в цирке был такой номер: боролись накрытые одной шкурой два карлика – наскакивали друг на друга, били, бросали через бедро и через голову. Потом шкура откидывалась и оказывалось, что под ней находился один человек – очень длинный и худой, который всё это время сражался с собственными ногами. – Прим. авт.)
Неоднократно правительство Иркутской области направляло запросы министру культуры РФ Авдееву. Александр Алексеевич культурно ответил, что не возражает против перехода здания театра в собственность области. Чтобы оно вернулось, нужна пустая формальность – отправить в Росимущество пакет документов. В сентябре прошлого года пакет был отправлен из Иркутска в Москву. Вскоре пришёл ответ из Росимущества: в нём извещалось, что пакет не может быть основанием для передачи здания правительству области, ибо в нём не хватает одной пустяковой бумажки – согласия на передачу его нынешнего владельца, ФГУП «Распорядительная дирекция Министерства культуры РФ».
«Борьба нанайских мальчиков» заключается в том, что непосредственными начальниками и вообще учредителями ФГУП являются собственно Росимущество (ФАУГИ) и Министерство культуры РФ. Ни то ни другое ведомство не возражают, но ничего поделать не могут. А тем временем события принимают угрожающий оборот. По некоторым данным, распорядительная дирекция задумалась об акционировании и имеет все права, шансы, возможности и способности для того, чтобы стать акционерным предприятием с последующим правом приватизации всего ранее ей принадлежавшего имущества.
После этого она получит полное право на все робкие просьбы ТЮЗа о продлении своего пребывания в стенах старого театра отвечать так же, как отвечал Паниковский Балаганову: «А ты кто такой?».
Подарок на 350-летие Иркутска
– Здание филиала для ТЮЗа не приспособлено. Высокая сцена, плоский зал в яме – у нас детишки спектакли стоя смотрят, им ничего не видно. Акустика здесь отвратительная – актёру по роли шептать надо, а он едва ли не кричит, – рассказывает директор ТЮЗа Виктор Токарев, когда мы выходим из филиала. – Да и вообще, поймите, там, что называется, намоленное место, это же 83 года истории, там артистам и стены помогают.
– Когда мы уходили из театра зимой 2006 года, мы с ним не прощались, не было слёз, наоборот, актёры были в предвкушении предстоящей реконструкции и возвращения в новые старые стены. Нам говорили: «Ребята, долгострои сейчас не в моде, всё будет завершено за два-три года, – продолжает директор ТЮЗа Виктор Токарев по дороге в здание старого театра. – Актёры думают, что их обманули. В других регионах уже давно построены новые детские молодёжные театры с современным техническим оснащением (в Ростове-на-Дону, Омске, Новосибирске, Кемерове и др.). А у нас власти меняются, обещания не выполняются, получается, что детский театр, кроме самих артистов и зрителей, никому не нужен.
– Раньше в подвалах старого здания можно было на тройке лошадей кататься. Сейчас их топит водой. Крыша провисла настолько, что там образуется снежный мешок – он весной заливает театр насквозь, от потолка до полов, – рассказывает Виктор Токарев, водя нас по мрачным, слабо освещённым коридорам старого театра. – Весной вода актёрам лилась на головы – невозможно было накладывать грим. Потолки обваливались, однажды затопило костюмерный цех. А когда вода заливала подвалы, то там пробивалась канализация и в театре стоял невыносимый запах.
– В 2008 году к нам из Москвы на 80-летие театра приехали бывшие тюзовцы, все известные люди: Владимир Гуркин, драматург; Георгий Назаренко, заслуженный артист РФ; Юрий Суракевич, художник, имеющий множество званий; Борис Преображенский, знаменитый режиссёр, – и пошли в свой родной дом, в свой любимый ТЮЗ. Глянули – в горле ком, как на поминках, – рассказывает директор ТЮЗа Виктор Токарев, когда мы выходим из тьмы мёртвого фойе на улицу.
Сейчас все средства направлены на строительство 130-го квартала, на празднование 350-летия Иркутска, это важное дело, иркутяне понимают. Но хороший же будет подарок, если во время празднования юбилея в центре города обрушится ТЮЗ. А в Иркутске тем временем выросло первое поколение детей, которые не знают, что такое настоящий детский театр.
