Держу пари на какую угодно сумму!

 «Что ж, мне слишком долго везло в этом городе, когда-то должна начаться и полоса неудач. Но и она закончится. Взять, к примеру, антрепренёршу Дальскую: в прошлый сезон полностью прогорела, а нынче городская Дума снова сдала ей Летний театр». 

Да, Магдалина Викторовна Дальская была явно на подъёме и уже репетировала «Иркутских гетер», где, разумеется, была в главной роли. Недавно «красавица и роковая женщина» одержала и стратегическую победу: командующий войсками Иркутского военного округа после её визита запретил всем нижним чинам, буянившим в прошлом сезоне, посещение и театра, и всего Интендантского сада. 

Настроившись на победную волну, Дальская даже решилась примерить на себя роль Настасьи Филипповны – труппа изумилась, критика не поверила, но спектакль, как ни странно, удался, а всего более удалась Настасья Филипповна. Поклонник Магдалины коммерсант Д. на приёме у доктора Жбанова даже не удержался от монолога о «чудном опыте погружения в Достоевского».

– Опасный симптом, – резюмировал доктор. – Не приведи Господь, увлечётся и кончит так же плохо – с артистками это случается.

– Да нет же, Константин Маркович! – горячо возразил коммерсант. – К госпоже Дальской это относиться не может – готов держать пари на какую угодно сумму!

Несезонная операция

А господин Серж решительно ничему не удивлялся: «Всё-всё повторяется, и, как и пять лет назад, в городских ресторанах сидят «антрепренёры», будто бы понаехавшие за новыми труппами. А из кого же здесь набирать, господа? Да и не сезон ведь – всякий близкий к театру знает: артистов присматривают с зимы. Да вам ведь и не артисты нужны и даже не артистки, а барышни из хороших семейств, которых иным-то манером и не выманить! Пожалуй, следует рассказать об этом в редакции «Иркутских губернских ведомостей».

Вместе с Сержем должен был приехать и клоун Бондаренко с небольшой труппой – репертуар так и составлялся, чтобы публика переходила из одного балагана в другой, – но к началу мая стало ясно, что партнёра не будет. Зато объявилась вдруг труппа Стрепетова, энергичная и талантливая, но уж очень недружелюбная. 

В мае оба цирка работали на одной, Тихвинской, площади и хоть вида не подавали, а всё же в «Иркутских губернских ведомостях» написали, что «цирки, как мы слышали, не оправдывают расходов». Неделю спустя то же издание в заметке «Пожар» сообщило: «Сегодня около 2-х часов ночи пожар в здании цирка Сержа. Причина, как полагают, поджог». 

Сгорели декорации, сгорели новые лавки для зрителей, но никто из артистов, к счастью, не пострадал. А разговоры о поджоге очень скоро сошли на нет – и потому, что г-н Серж их никак не поддерживал, и потому, что общее внимание приковал городской чемпионат по вольной борьбе, искусно затеянный Стрепетовым.  

Уложить огромного Мартынова не удалось 

Короткое объявление, что директор цирка выделяет две тысячи за три первых места, мгновенно облетело весь город, и в первую же неделю эти деньги вернулись проданными билетами. С окраин к цирку на Тихвинской шли целыми семьями, когда же определились главные претенденты, то и солидные господа проложили тропку в простонародный балаган. На заключительное состязание продавались уже и входные, «стоячие» места. 

Главными героями были признаны великан Мартынов и красавец Аренд-ский. Казалось, у них были равные шансы, и Стрепетов даже предложил поделить между ними первое место. Но зал взревел, да и сами борцы решительно отказались от компромисса. Арендский, до того исповедовавший тактику защиты, перешёл в наступление, но уложить огромного Мартынова ему всё же не удалось – пришлось довольствоваться 700 рублями, обещанными за второе место.

Публика ещё переживала увиденное, а владелец цирка уже заявил выступление «самой маленькой в мире танцовщицы – четырёхлетней Елизаветы Стрепетовой», а вслед за этим пригласил и на собственный бенефис. Зрители дали полный сбор и сделали несколько дорогих подношений. Стрепетов и на этом не успокоился – заклеил город афишами о «монстр-представлении из 4-х больших отделений при участии всей труппы». Обещан был и «полёт на трёх турниках – новый, ещё невиданный в Иркутске номер, а также балетные номера и американский биоскоп». Притомившаяся публика только наполовину заполнила балаган, но Стрепетов не сдался и вытащил новый козырь: «Мужчина, взявший билет, может бесплатно провести с собой даму, или две дамы могут смотреть представление по одному билету».

«Монстр представления» требуют передышки

Короткое объявление, что директор цирка выделяет две тысячи за три первых места, мгновенно облетело весь город, и в первую же неделю эти деньги вернулись проданными билетами

Об этой «дамской уловке» Стрепетова г-н Серж узнал из письма своих давних приятелей. А в ответ написал: «В Иркутск я, конечно, ещё вернусь, но когда придёт время». И действительно, четыре года спустя он снова восторгал здешнюю публику. О Стрепетове же и не вспоминали, с удовольствием отдыхая от «бури и натиска». 

Что до красавицы Дальской, то и она весной 1911-го чуть не каждый день выходила на сцену в антрепризе Бородая. Казалось, игра её уравновесилась – впрочем, как и семейная жизнь; Магдалиной Викторовной даже взят был на попечение служивший при антрепризе сирота, и когда в апреле 1911-го она отправилась на гастроли в Читу, то взяла и его. О дальнейших событиях рассказывали газеты:

«Артистка Дальская обокрадена в Чите на крупную сумму, по-видимому, домашним вором, – сообщала «Сибир-ская мысль» от 25 июня 1911 года. – Украдена сумка с бриллиантами и золотыми вещами. В украденной сумке находились также драгоценности, принадлежащие живущей с Дальской в одном номере госпоже Кузнецовой».

Последняя страшно досадовала, что же до Магдалины Викторовны, то происшествие мало тронуло её – оно показалось ей слишком мелким после драмы, незадолго до этого разыгравшейся здесь же, в читинской гостинице «Даурия».

«Поздно вечером 28 апреля г-жа Дальская отужинала с проживавшим в соседнем номере сыном сретенского купца Орликовым, а около полуночи раздался глухой звук, похожий на выстрел, и вскоре выбежал Орликов, раненный в плечо, – пересказывала события иркутская газета «Наша мысль». – После этого Дальская послала свою горничную к молодому артисту Бартеньеву – тот сейчас же приехал, и некоторое время спустя раздался второй выстрел и крики. Сбежавшиеся увидели Бартеньева лежащим на полу с огнестрельной раной в голове. Дальская с криком бегала по коридору, а Бартеньев был отвезён в городскую больницу, где и скончался. Здоровье Орликова не внушает опасений, он продолжает вести дела, для которых приехал». 

Будем считать, что его просто не было

Майским днём 1911 года в отдельном кабинете иркутского ресторана «Шато де флёр» двое близко знакомых людей обсуждали «читинские события», вызвавшие в Иркутске так много кривотолков. 

– В сущности, всё достаточно тривиально: драматическая артистка разыграла любимый сюжет, правда, несколько спутала сцену с жизнью, – рассуждал доктор Жбанов, ныне бывший ещё и иркутским городским головой. – Что там: арестовали её, а через неделю выпустили? Подобного следовало ожидать, хоть, по правде сказать, я полагал, что и кончит она, как Настасья Филипповна… И увольте, увольте, не поминайте мне о нашем пари: будем считать, что его просто не было, – и Константин Маркович перевёл разговор на любимейший из предметов – санитарное состояние города.

Но «диагноз», поставленный им, подтвердился скоро и уже окончательно: Магдалина Дальская умерла под следствием от скоротечной чахотки. Поклонники страшно переживали. Но позже они же и признавали: «Вовремя ушла, не узнав ни о гибели брата в 1918-м, ни о расстреле большевиками обоих своих сыновей».

 Автор благодарит за предоставленный материал сотрудников библиотеки Иркутского государственного университета