Бабушкино наследство

В этом маленьком засыпном домишке Лариса Лончакова, считай, выросла. Все соседи по улице Павла Красильникова помнят её девочкой, частенько гостившей у бабы Кати. После смерти бабушки Лариса продолжала ухаживать за огородом, выращивала овощи, сажала картошку. Домик, тронутый в 1997 году пожаром, приходилось каждое лето подправлять – латать крышу, ремонтировать крыльцо и забор. Жить в нём постоянно было небе­зопасно. В 2011 году женщина решила оформить бабушкино наследство, чтобы построить на земле, принадлежащей семье с 1960-х годов, свой дом. Сделать это можно было только через суд, поскольку у покойной Екатерины Андреевны не было бумаг на землю и строения, доставшиеся ей после смерти сына. 

Ленинский районный суд дважды подтверждал своими решениями право Ларисы Лончаковой унаследовать семейную усадьбу. Государственный регистратор поначалу отказался оформить в собственность шесть бабушкиных соток – потребовал подтверждения, что право постоянного бессрочного пользования земельным участком по наследству судом не только установлено, но и признано. На эту юридическую казуистику ушёл почти год. Получив, наконец, свидетельство о государственной регистрации и став полноправной хозяйкой доставшегося в наследство участка, Лариса Лончакова продала благоустроенную квартиру и начала на эти деньги возводить, как она выразилась, дом своей мечты. Семья с двумя маленькими детьми переехала на время строительства в арендованное жилище неподалёку. 

Хибарка бабы Кати была наконец снесена, болотистый участок приведён в порядок, отсыпан, появился фундамент будущего семейного гнезда. После чего в Ленинском районном суде Иркутска опять начались споры вокруг бабушкиного огорода.

На сей раз пересмотреть принятое в пользу Ларисы Лончаковой решение потребовала администрация города Иркутска, заявив о вновь открывшихся обстоятельствах. Вы­яснилось, во-первых, что шесть бабушкиных соток, перешедших по наследству её внучке, министерство имущественных отношений Иркутской области уже предоставило в аренду предпринимателю Антону Малышеву. И случилось это осенью 2011 года – именно в то время, когда в Ленинском районном суде шла подготовка к рассмотрению дела, решавшего судьбу столь востребованного огорода бабы Кати. Администрация не явилась тогда на заседание суда и просила рассмотреть вопрос в отсутствие своего представителя. Зато направила отзыв, уверив суд в том, что о фактическом принятии Ларисой Лончаковой бабушкиного наследства ей известно и других претендентов на эту землю не имеется. «Администрация города Иркутска полагает требования заявителя Лончаковой подлежащими удовлетворению», – было написано в отзыве чёрным по белому. Почему муниципальную власть забыли уведомить о том, что судьба участка городской земли уже решена? И как могли выставить бабушкин огород на аукцион, не проверив, есть ли на нём строения, пользуются ли им фактически? На эти вопросы ответов сегодня нет. 

Строение-невидимка

За забором дома по адресу: Красильникова, 90, развернулись неслыханные страсти

Но ещё более странными оказались два других «вновь открывшихся обстоятельства». Оказывается, на том самом месте, где Лариса много лет сажала картошку и собирала смородину, арендатор участка Антон Малышев возвёл капитальный жилой дом, зарегистрировал на него право собственности, а потом быстренько снёс. И проделал всё это не иначе как с помощью потусторонних сил. Во всяком случае, внушительное строение на бетонном фундаменте с крышей из металлочерепицы умудрились не заметить ни копошившаяся на огороде семья Ларисы; ни её друзья, приезжавшие в гости жарить шашлыки; ни страховой инспектор, обнаруживший на участке только забор и вагончик; ни многочисленные соседи. Мало того, оказывается, бабушкиного домика, который каждое лето латала Лариса, на участке вовсе не было. Хотя его-то как раз видели и соседи и друзья.

Эти «вновь открывшиеся обстоятельства» из разряда фантастических были всерьёз восприняты всё тем же Ленинским районным судом Иркутска, который своим определением отменил собственный вердикт о наследовании Ларисой Лончаковой семейной усадьбы. Решающим обстоятельством стало зарегистрированное Антоном Малышевым право собственности на выстроенный им на сотках покойной бабы Кати дом-призрак. При этом многочисленные свидетели, предупреждённые об уголовной ответственности за дачу ложных показаний, клялись в суде, что никаких строений, кроме бабушкиной лачуги, в этом огороде отродясь не было и никто, кроме внучки, ни разу после смерти старушки на спорной земле не появлялся. 

Между тем мистическая история с домом-призраком имеет под собой самые что ни на есть документальные основания. Правда, вытаскивать эти документальные свидетельства, содержащие явные признаки коррупции, на белый свет оказалось занятием непростым. Чиновники стремятся сохранить в тайне неприглядные результаты своих служебных проверок, а правоохранительные органы перепихивают законное требование потерпевшей о расследовании факта фальсификации официальных бумаг нижестоящим инстанциям. Вот что удалось узнать. 

Манипуляции с домом-невидимкой, без которого арендатор не получил бы землю в собственность, стали возможны благодаря технической документации, составленной МУП «БТИ г. Иркутска». Объект недвижимого имущества, который не видели ни соседи, ни фактические владельцы участка, был поставлен на государственный кадастровый учёт с присвоением кадастрового номера после того, как инженер МУП Евсеенко выполнил поступившую от клиента Малышева заявку на изготовление технического паспорта и технического плана нового объекта недвижимости. Паспорт дома, не имеющего конкретного адреса, содержит подробнейшие сведения: о годе его «рождения» (2011-й), общей и жилой площади (31,8 кв. метра), использованных материалах (стены деревянные рубленые из брусьев, фундамент железобетонный ленточный, кровля из стальной металлочерепицы, полы дощатые по деревянным лагам, окна пластиковые) и благоустройстве (отопление автономное электрическое, центральное водоснабжение отсутствует). 

По жалобе Ларисы Лончаковой в МУП «БТИ г. Иркутска» было проведено служебное расследование. Но его результаты заявительнице не выдали, сославшись на Трудовой кодекс РФ и Федеральный закон «О персональных данных». Директор МУП Константин Халиманчик вместо этого направил Лончаковой ответ, в котором проинформировал: документы по заявке Малышева действительно составлены с нарушениями, за что работник БТИ наказан в дисциплинарном порядке. 

Однако копия акта служебной проверки всё-таки попала в редакцию. И стало понятно, почему обнародовать этот документ руководителю МУП было неловко. Исполнитель заявки инженер Евсеенко, отрицая очевидное, написал в объяснительной, что на объект недвижимости он «фактически выходил» и «произвёл натурное обследование расположенного на участке жилого дома». Да и абрис на объект недвижимости имеется. А то, что на документе отсутствуют подписи заказчика, должностного лица, выезжавшего с проверкой, руководителя группы технической инвентаризации, – это, видимо, мелочи. Евсеенко признался также, что техпаспорт он составил задним числом, за три месяца до того, как Малышев обратился в БТИ с заявкой и оплатил услугу. Ну и что? Просто пожалел мужика, которому нужно было спешно оформить документы на дом. Ведь из-за принятия нового порядка госучёта и в связи со вступлением в силу Федерального закона «О государственном кадастре недвижимости» заказчик не смог бы это сделать по техпаспорту, изготовленному после 1 января 2012 года. Кроме того, работнику муниципального предприятия почему-то вдруг захотелось помочь клиенту сэкономить деньги: ведь, если бы документы были оформлены как положено по закону, Малышеву пришлось бы выложить кругленькую сумму за услуги геодезистов. Факт, что в материалах инвентарного дела отсутствует заказанный и оплаченный «особым клиентом» технический план дома, инженер вообще никак не пояснил. Сочинять сведения об измерениях и расчётах он просто не стал. Может, фантазии не хватило? 

Прошёл год с небольшим, и тот же работник БТИ Евсеенко, чрезмерно радеющий об интересах Малышева, выполнял его заявку по подготовке заключения уже в связи со сносом дома-призрака. И опять инженер «выехал по адресу местонахождения указанного объекта и произвёл его обследование в присутствии заказчика». Результатом стал документ от 30 мая 2013 года о сносе виртуального строения. Только владелец снесённого дома и на этот раз «забыл» поставить на акте свою подпись. 

Если бы в муниципальном учреждении лишь один Евсеенко был озабочен тем, как в обход закона помочь Малышеву, то, наверное, любимый клиент БТИ всё же не смог бы зарегистрировать свои права ни на гипотетический дом, ни на участок, на котором он якобы был построен. Но подготовленные Евсеенко бумаги с явными признаками «липы» вполне «прокатили». Так, начальник отдела реестров БТИ Клепиков на их основании подготовил акт обследования «о прекращении существования указанного объекта». И тоже с нарушениями: без подписи на титульном листе заказчика и указания даты приёмки им кадастровых работ. В объяснительной Клепиков написал, что сотрудники подразделения, которым он руководит, вовсе не обязаны выезжать на осмотр объекта недвижимости, они доверяют заключению. Но сведения об обследовании снесённого объекта были всё-таки занесены в программу «ГеоКад». А иначе и нельзя: ведь «обследование» без выезда – это грубое нарушение приказа Минэкономразвития РФ от 2010 года и Федерального закона «О государственном кадастре». 

Главный юрисконсульт БТИ В. Дмитриев, проводивший служебное расследование, в заключении сделал вывод: «Технический паспорт, составленный инженером МУП Евсеенко, выполнен с грубыми нарушениями требований действующего законодательства и не может считаться законным и действительным». Однако на заседании Ленинского районного суда представители Малышева и администрации города нисколько не усомнились в том, что документы, выданные БТИ, вполне сгодятся для того, чтобы отнять у наследницы дом. Даже когда стало ясно, что эти документы содержат явные признаки фальсификации. И действительно, мэр областного центра уже подписал постановление о предоставлении земельного участка Малышеву Антону Андреевичу в собственность, а основанием стал зарегистрированный на этом участке «индивидуальный жилой дом». Тот самый, который на самом деле никогда не существовал, но на бумагах БТИ то возводился, то сносился. «На личном приёме заместитель мэра Юлия Сергеевна Ефимова сказала, что факт наличия дома должна была проверить комиссия с выездом на место. Нам обещали провести по этому поводу служебное расследование», – говорит Лариса Лончакова.

Она попыталась найти правду с помощью правоохранительных органов. Жалоба в областную прокуратуру с просьбой проверить факты изготовления в БТИ подложных документов, на основании которых её лишают права собственности на участок, была спущена в Ленинскую прокуратуру. И оказалась в конце концов у участкового инспектора в местном отделе полиции. Он, правда, добросовестно опросил жителей улицы Павла Красильникова. В очередной раз выяснилось, что никаких людей на участке покойной бабы Кати, кроме её внучки Ларисы с семейством, никто не видел, как и дома на бетонном фундаменте с крышей из стальной металлочерепицы. Но что делать дальше с этими бесполезными сведениями, служивый, очевидно, не знал. А потому сбыл их с рук, передав участковому в Кировском районе, по месту расположения заварившего эту кашу БТИ. Ясно, что правоохранители заниматься делом с коррупционным душком просто хотят. 

«Это моя могила»

Официальный сайт Росреестра сегодня содержит сведения о том, что на одной и той же территории по улице Павла Красильникова расположены два участка со статусом учтённых и принадлежат они двум разным людям. О Ларисе Лончаковой и причинах её притязаний на землю мы уже рассказали. А знакомить читателей с Антоном Малышевым, в чью пользу составляются бумаги должностными лицами и представителями власти, наверное, и нужды нет: народный избранник, депутат Иркутской районной Думы, председатель постоянной комиссии по бюджетной, финансово-экономической политике и муниципальной собственности – лицо публичное. Занимается ритуальным бизнесом, о чём свидетельствует снятый на сотовый телефон и выложенный в Интернете видеоролик. «Это моя могила», – кричит Антон Андреевич, пытаясь засыпать её вместе с землекопом, и дико при этом матерится. Скорее всего, специалисту по вопросам муниципальной собственности бабушкин огород понадобился вовсе не для строительства индивидуального жилого дома, а для расширения бизнеса. Во всяком случае, он обмолвился об этом в разговоре с Ларисой Лончаковой.

ОТ РЕДАКЦИИ. Просьба считать эту статью официальным запросом в прокуратуру Иркутской области. Надеемся, что правоохранительные органы проверят законность документов БТИ и администрации города, на основании которых Антон Малышев получил в собственность земельный участок по улице Павла Красильникова. Пора, наконец, до конца раскрыть тайну дома-призрака.