Мейнстрим и этнические эксперименты 

– Александр, такое понятие, как джазовый Иркутск, сформировалось, оно существует? Или есть просто узкая тусовка людей, влюблённых в джаз?

– Иркутск – один из ярких представителей сибирской джазовой школы. Ну а сибирский джаз немного отличается от всего отечественного джаза и тем более мирового, это своя концептуальная структура, хотя она и существует в рамках общего понятия «джаз». У сибирских музыкантов есть свои особенности: Иркутск и Ангарск всегда были на плаву, но проблемой остаётся отсутствие базы в виде учебного заведения либо какой-то концертной площадки, вокруг которой могло бы формироваться это пространство. Единственное, что неизменно, – эстрадное отделение в музыкальном колледже (бывшее музыкальное училище. – Прим. авт.), где всегда была джазовая тусовка. Владимир Викторович Романенко, у которого учились практически все джазовые музыканты Иркутска, до сих пор руководит оркестром, а оркестру в этом году исполнилось 20 лет. И наш девятый фестиваль «Джаз на Байкале» открывал именно этот музыкальный коллектив. Так что, несмотря на специфику джаза как такового в мировом музыкальном пространстве, Иркутск можно назвать джазовым городом. 

– Каковы особенности сибирского джаза?

– Американцев очень удивляют огромные расстояния между российскими городами, сотни километров, а между ними – тайга. Из-за этого Сибири до центра и современных музыкальных тенденций всегда было далеко. Ну а в советское время к джазу просто было специфическое отношение, доступ к записям был ограничен, возможности послушать каких-то музыкантов были минимальными, поэтому джазовая Сибирь всегда держалась на энтузиастах-самородках, беззаветно преданных этому искусству. Ещё одна тенденция – сильное влияние этнической музыки. В Иркутске это бурятские, эвенкийские мотивы. Сейчас в мире вообще интенсивно развивается этноджаз, а на фестивалях формата World Music нет жёсткого разделения на «джаз», «рок», «фьюжн», всё завязано на взаимодействии стилей на основе общей мировой мелодии. И сейчас принято говорить о том, что многие этнические группы объединены одной мелодической и гармонической основой. Так что этническая составляющая на джаз оказывает большое влияние, и в Сибири это чувствуется особенно живо. Очень сильная джазовая школа всегда была в Новосибирске, она и по сей день такой остаётся. Но общая российская тенденция такова, что музыканты стремятся в Москву и Санкт-Петербург. 

– На ваш взгляд, влияние этнической музыки – это позитивный факт или тенденция, ведущая к обезличиванию джаза?

– Я считаю, что джаз постоянно находится в процессе развития и хорошо, что он обогащается новыми направлениями. Потому что есть некий устойчивый мейнстрим, который является базой для джаза. Но сейчас, на со­временном этапе, многие молодые прогрессивные музыканты экспериментируют, пытаясь соединить джаз с другими стилями музыки. Именно это даёт джазу возможность дальше развиваться, не застывать, превращаясь в закостенелое явление. Есть музыканты, которые придерживаются только мейнстримовского направления, благодаря таким мэтрам эта база незыблема. Но есть и молодые исполнители, которые, напротив, стремятся экспериментировать. И это говорит о том, что джаз живёт, развивается, а этнические и другие элементы демонстрируют новые грани джазовой музыки и таким образом привлекают к ней всё большее количество людей. 

– Есть музыканты, а есть слушатели. Кто сегодня слушает джаз, приходит на концерты джазовой музыки?

– Мы проводим самые разноплановые концерты. На фестивале «Джаз на Байкале» первые два дня отданы детям. Детский конкурс проводится уже 6 лет, есть прослушивание, гала-концерт, награждение. И их родители, может быть, на джазовый концерт не пошли бы, но благодаря своим детям и они приобщаются к джазу. Затем проходят концерты в музтеатре и филармонии, джем-сейшны, и таким образом мы можем охватить совершенно разную публику. Я точно знаю, что среди любителей джаза есть те, кто никогда не пойдёт на концерт в клуб, для них джаз – это серьёзная академическая музыка, которую нужно слушать в зале. Но есть и любители клубного джаза, которые хотят во время концерта двигаться, активно участвовать в процессе. В рамках фестиваля особенно ярко проявляется это разновкусие публики, но все слушатели объединены одной идеей – джазом, а формат джазового фестиваля позволяет удовлетворить вкусы разной публики. За время существования этого проекта мы смогли учесть нюансы и по звуку, и по свету, и по комфорту, и по подбору артистов. Это одна из наших целей – чтобы фестиваль стал событием, которое смогло бы удовлетворить вкусы большинства любителей джаза. 

– Уже много лет обсуждается тема отсутствия хорошего концертного зала в Иркутске. Для вас ведь это тоже актуально?

– Конечно, мы также неоднократно поднимали эту тему. Это большая проблема областного и культурного центра – отсутствие достойной концертной площадки. Конечно, в музыкальном театре хороший зал, приемлемый для крупных концертов. Но в первую очередь это театральная площадка, есть репертуарный план, а сценические и акустические особенности этого зала не совсем подходят для живых концертов. Наличие универсального концертного зала решит некоторые проблемы. Многие исполнители не приезжают в Иркутск, потому что у них здесь нет возможности провести качественный концерт. В результате город лишается интересных музыкальных проектов. Так что и мы с нетерпением ждём концертный зал, активно инициируем его появление. 

Время собирать камни 

Александр Филлипов уже готовится к новому, десятому фестивалю

– Любое явление рано или поздно достигает какого-то предела. Затем оно либо умирает, либо выходит на иной уровень. Вы сейчас на каком этапе находитесь, на ваш взгляд?

– Этот проект всегда был для нас непростым, потому что в российском медиапространстве есть определённые тенденции и интересы, джаз в них не вписывается. И нам приходится пробиваться и доносить до людей возможности джаза через какие-то сложные схемы. Многие зрители попадают на концерты случайно, а затем остаются в восторге. Так что фестиваль сложен не только с организационной и финансовой, но и с промоутерской точки зрения. На первом этапе понимания со стороны коммерческих партнёров и чиновников у нас не было, мы даже слышали такие реплики: «Зачем нам поддерживать джаз, это же ресторанная музыка». Хотя даже звёзды мировой сцены, например Стинг, говорят о том, что постоянно учатся у джазменов, мол, только с ними можно дальше развиваться. Джазовую школу должен пройти любой современный музыкант. Тем не менее мы много времени и сил тратим именно на просветительскую деятельность. Ну а девять фестивалей – это определённый рубеж. И 10-летний юбилей – первая из важных вех, которая свидетельствует о серьёзности проекта. «Джаз на Байкале» существует в течение всего года – большой фестиваль проходит один раз, но мы стараемся регулярно проводить концерты на различных площадках, делаем джазовые лаборатории для детей, выезжаем в музыкальные школы. Я считаю, что сейчас мы находимся на пике, на подъёме, он достаточно непрост, но мне кажется, что мы движемся в правильном направлении. Мы уже получили поддержку города и области, доказали, что имеем право не только на существование, но и на уважение и одобрение.

– С финансовой точки зрения провести такое мероприятие непросто?

– Сначала нас воспринимали как некий коммерческий проект, но сложно сравнивать джазовый концерт и концерт раскрученного поп-исполнителя. «Джаз на Байкале» – неокупаемое в чистом виде мероприятие. В рамках фестиваля приезжает много участников из разных стран, это затраты на перелёты, гонорары. Любой фестиваль в мире проводится при поддержке властей и спонсоров, заинтересованных в имиджевом позиционировании. Поэтому мы сейчас находимся на этапе собирания камней. Хочется, чтобы фестиваль оброс серьёзными парт­нёрами, превратился в визитную карточку региона. Нужна поддерж­ка настолько серьёзная и уверенная, чтобы можно было качественно на всех уровнях делать мероприятия. Мы хотим привозить в Иркутск звёзд первой величины – из США, Европы, Азии, тем самым демонстрируя всё разнообразие современного джаза. Наш идеал – джазовый фестиваль в швейцарском Монтрё, когда маленькая деревушка на месяц превращается в центр мирового джаза. И вся инфраструктура под это заточена. 

И у нас тоже есть для этого предпосылки.

– Одно из частных мнений: последнему фестивалю чего-то не хватило, в том числе в плане насыщенности и отдачи. Вы соглас­ны с этим?

– Может быть. Мы решили в этом году провести эксперимент: если раньше в рамках фестиваля делали акцент на зарубежных исполнителей, то на этот раз решили пригласить максимальное количество соотечественников, начиная с мэтра Анатолия Кролла и заканчивая современными молодыми и яркими московскими музыкантами. Была одна гостья из-за рубежа, Мэри Макбрайд, исполнительница блюза и кантри, отзывы исключительно положительные. Возможно, слушателям не хватило зарубежных исполнителей. Зато мы поэкспериментировали и сделали вывод, что накануне 10 фес­тиваля такой формат неплох, это своеобразная передышка, глоток другого воздуха. К юбилейному мероприятию мы подойдём, максимально учитывая все нюансы. Может быть, будет день Америки, день Европы, день Азии, день Африки. 

– А насколько легко зарубежные артисты откликаются на приглашения, насколько им интересно приехать в Сибирь?

– Джазовые музыканты обычно мобильны, они послы своей музыки, и для них посещение любого джазового фестиваля – это праздник. Когда после концерта музыканты собираются в клубе на джем-сейшн и всю ночь играют бесплатно, им это в кайф. И только на фестивале начинающие исполнители могут выступить на одной сцене с мэтрами, либо американцы вместе с китайцами. Все равны, все играют джаз и получают удовольствие. Если ты серьёзный организатор, если можешь дать определённые гарантии, выполнить все условия, то артист с удовольствием принимает приглашение. Надеюсь, в ближайшее время наши финансовые возможности будут таковы, что мы сможем пригласить самые первые величины джаза, у нас есть с ними контакты. Наши ребята случайно нашли ролик на «YouTube»: саксофонист Бреэндфорд Марсалис, который входит в пятёрку самых известных джазменов, сидит в нашей жёлтой фирменной майке и даёт интервью. Это говорит о том, что фестиваль известен, нам просто чуть-чуть не хватает финансов, чтобы выйти на иной уровень. И десятый фестиваль может быть поводом пригласить исполнителей мирового уровня. Мы уже сейчас начинаем активную работу по его организации. Игорь Бутман нам помогает, он является патроном детского фестиваля, помогает на федеральном уровне заявить об этом мероприятии. 

Япония впереди всей Азии 

«Джаз на Байкале» – возможность услышать мировых звёзд в Иркутске

– Вы упомянули о музыкантах из Азии. Такое понятие, как азиатский джаз, есть?

– Он очень хорошо развит. 

В 2012 году «Доктор Джаз» был на фестивале в Японии, в городе Канадзава. Этот город меньше Иркутска, но меня поразили уровень организации фестиваля, финансовые вложения и в целом уважительное отношение к джазу в Японии. Мы ходили по клубам и ресторанам, где по умолчанию фоном играет джаз. Оказалось, что это политика заведений: должна играть либо классическая музыка, либо джаз. И музыканты там развиваются, есть всемирно известные исполнители, например Кейко Мацуи. В Японии много звёзд мирового джаза, потому что страна бережно относится к этой музыке. Американцы даже утверждают, что именно японцы в своё время спасли джаз: был период, когда на фоне большого количества музыкантов и конкуренции было непонятно, куда джаз пойдёт. И многие музыканты ездили в Японию, давали концерты и тем самым сохранили возможность заниматься именно этой музыкой. У нас на фестивале несколько раз японцы выступали. Китайцы тоже неплохо играют джаз, на Филиппинах, в Корее есть качественные проекты, но звёзд всё же выдаёт Япония, страна выбилась в элиту мирового джаза. 

– Расскажите подробнее о детской составляющей фестиваля. 

– Всегда в Иркутске были энтузиасты-педагоги, но у них не было возможности реализоваться. Благодаря нашему конкурсу появилась возможность увидеть одарённых ребят. В этом году всех покорил талантливый 13-летний музыкант Игорь Сендеров, он получил Гран-при. Анатолий Кролл, наш известный музыкант ещё советской школы, настоятельно рекомендовал ему заниматься музыкой. В свои 13 лет парень уже готовый артист – и на сцене себя без стеснения ведёт, и инструмент у него звучит правильно, и строй хороший, и мысль интересная. Игорь Бутман в перспективе готов взять его в свой джазовый оркестр. Жюри последнего детского конкурса-фестиваля подтвердило, что уровень исполнительского мастерства у иркутян достойный, даже порой выше, чем у москвичей. Дети приходят на конкурс и знают, что они делают и для чего, это тоже поразило жюри. Анатолий Кролл предложил, чтобы наш детский фестиваль вошёл в состав мероприятий, которые проходят под эгидой ЮНЕСКО. Так городское мероприятие постепенно приобретает международные масштабы.