Иркутские коммунальные квартиры практически миф: все о них слышали, и даже были знакомы с жильцами, только конкретных адресов никто назвать не может. Некоторые, правда, утверждают, что в какой из старых домов исторического центра ни ткни пальцем – он окажется бывшим коммунальным жильём, расселённым в 1990-х. 

Показать на карте Иркутска дореволюционные дома, позже уплотнённые советскими гражданами, не могут даже в Музее истории города. Но и там в существовании коммунальных квартир в столице Восточной Сибири не сомневаются. «У нас даже нет примерных цифр по числу домов, где были расположены коммунальные квартиры – такой статистики просто никогда никто не вёл, – говорит заместитель директора по науке Музея истории Иркутска им. А.М. Сибирякова Светлана Трофименко. – О том, что коммунальные квартиры в своё время были размещены, например, в Доме Европы или Доме Полканова (нынешнем здании Музея городского быта. – Авт.), мы знаем только из коротких справочных аннотаций». В центре города остатки того, что можно назвать коммунальным жильём, можно найти в районе улиц Декабрьских Событий, Бабушкина. «В первую очередь речь идёт о деревянном фонде, который сейчас зачастую находится в аварийном состоянии», – говорят в Музее истории.

В списках риелторских агентств сейчас числится один двухэтажный деревянный дом, как раз по улице Бабушкина. Там владелец двух комнат в шестикомнатной коммунальной квартире пытается продать свою недвижимость общей площадью в 50 квадратов за 135 тыс. рублей. «Хорошие семейные непьющие соседи. Собственный туалет, душевая кабина. Пластиковые окна, – гласит информация для потенциальных покупателей. – Центральное водоснабжение. Центр города». 

Забытое понятие

– На самом деле с таким понятием, как «коммунальная квартира», я в Иркутске уже давно не сталкивалась, – говорит директор по маркетингу в ГК «Актив» Татьяна Галущенко. – А если им и приходится пользоваться, то речь идёт вовсе не о старом жилом фонде, а о панельных домах, где бывшие жители общежитий приватизировали свои комнаты. Такую недвижимость довольно часто можно встретить и в центре, и в Юбилейном, и, скажем, в районе Синюшиной горы – там, где исторически было много общежитий. Однако стоит ли считать приватизированные секционные общежития, где обитатели делят вместе кухню, санузел и коридор, коммунальным жильём, вопрос спорный. 

Коммунальные квартиры в СССР появлялись на базе частных дореволюционных владений из-за нехватки существовавших жилых метров. Под уплотнение попали и деревянные индивидуальные дома с земельными участками, и квартиры, где в те времена редко когда было меньше 5-6 комнат, и целые усадьбы. В каждое из помещений вселялась отдельная семья. Зачастую под вселение новых обитателей использовались не только жилые комнаты, но и кухни и ванные. В результате вместо пяти старых жильцов население квартиры увеличивалось до 15–25 человек. «Весь центр Иркутска был превращён в коммунальное жильё, как и в других советских городах, – утверждает профессор Марк Меерович. – Единственное отличие нашего города от столичных Москвы и Петербурга в том, что у нас по периферии сохранялось очень много индивидуального жилья (как и сейчас), а там в городских границах городская среда более интенсивно перестаивалась на советский лад: частные дома сносились, на их месте строили многоэтажные, многоквартирные, которые почти повсеместно заселялись коммунально».

Обратный путь – расселения бараков и коммуналок – в СССР ведёт отсчёт уже с хрущёвской оттепели, когда началось строительство панельных домов, квартиры в которых предназначались для отдельных семей. «Но и это было далеко не всегда, – замечает Марк Меерович. – Например, я жил в доме, построенном для работников Лисихинского кирпичного завода, ещё в начале 1960-х. И надо мной на четвёртом этаже жила семья – я всегда думал, что это родственники, потому что бабушка нежно ухаживала за внуками. Но потом оказалось – я с детским ужасом это обнаружил, – что это совершенно чужие люди. История этой «семьи» была в том, что когда подошла очередь, в трёхкомнатную квартиру вселили – в две смежные комнаты молодую семью с ребёнком, а ещё в одну отдельную комнату – пожилую ветераншу, создав тем самым коммуналку. В таких условиях они и сосуществовали».

Вырваться из коммунальной квартиры было практически невозможно: нового жилья обитателям коммуналок не давали – были более остро нуждающиеся граждане, а покупать жильё в советский период было запрещено. Однако были и редкие случаи расселения, если жилплощадь в центре города передавалась высоким чинам. Эта тенденция сохранилась и после развала СССР. «Пока в 1990-х существовал дефицит элитного жилья, многие обеспеченные люди действительно выкупали комнаты в коммуналках и превращали их в свои апартаменты, – подтверждает директор агентства недвижимости «Слобода» Дмитрий Щербаков. – Но сейчас эта тенденция исчерпала себя, поскольку в городе появилась недвижимость бизнес-класса, а выкупать комнаты у собственников в домах старой постройки часто неоправданно затратно. Кроме того, центральные улицы, где традиционно находились коммунальные квартиры (хотя их довольно много можно найти и в Ленинском районе), сегодня уже не считаются удобными для проживания. Спрос на них возможен только в случае если дом расположен в тихом дворе». 

Также иркутские коммуналки расселялись в конце прошлого века под нужды магазинов и офисов. Так, например, произошло со зданием, известным как пассаж купцов Юцисов между улицами Урицкого и Фурье. Поскольку инвесторы вкладывали деньги исключительно в коммерчески привлекательную недвижимость, расположенную на центральных улицах, речь в основном шла о каменных зданиях. Жителям деревяшек большей частью приходится вплоть до сноса постройки делить с соседями общие метры и платежи на коммунальные услуги. «Лишь 10% от всех коммунальных квартир Иркутска, с которыми нам приходилось работать, деревянная застройка», – отмечает Дмитрий Щербаков.

При этом даже для управляющих компаний понятия «коммунальная квартира» уже не существует. «Никаких данных по числу подобного жилья в подотчётном нам жилом фонде нет, – утверждают в АО «Восточное управление жилищно-коммунальными системами». Если в квартире прописано несколько человек, то начисления производятся на количество зарегистрированных лиц. При наличии счётчика они делят оплату пропорционально. Но чаще всего счётчики не устанавливаются, и платят жильцы по нормативам».

– Плати не плати, а жить на одной площади с чужими людьми просто ужасно, – считает Нина Абрамова. – Я в последний раз в таких условиях жила почти 30 лет назад в студенческом общежитии. Но тогда было понятно, что это временно. Жить так постоянно – унижение человеческого достоинства. Иногда, правда, я жалею, что в своё время выписалась оттуда – сейчас была бы дополнительная недвижимость, которую можно было бы сдавать. 

Вопрос приоритета

О том, что в некоторых деревянных домах Иркутска расположены коммуналки, говорят только щитки квартирных звонков

Если в Иркутске действующую настоящую коммуналку, где жители вынуждены жить вместе после советского уплотнения, днём с огнём не сыщешь, то в больших городах – том же Петербурге (где власти не первый год ставят задачи по расселению) – такой формат прижился. В условиях стеснённых средств и желании жить в центре города лучшего варианта не найти. «У меня были деньги. На них можно было купить либо однокомнатную квартиру в далёком пригороде, либо комнату в коммуналке в самом центре города, – рассказывает переехавший несколько лет назад из Иркутска в Петербург собеседник «СЭ». – Я выбрал коммуналку – как представил, сколько каждый день с последней станции метро до центра «пилить». Пока вроде бы ничего не мешает. В комнате проведено водоснабжение и стоит печь, поэтому контакты с сожителями сведены к минимуму».

В Иркутске, однако, сходятся во мнении специалисты в области недвижимости, такая тенденция маловероятна. «У нас люди скорее предпочтут купить свою квартиру-студию по самой скромной цене, – говорит Татьяна Галущенко. – По большому счёту я не вижу разницы: если в коммуналках речь идёт об отдельной комнате, то тут тоже самое, только с отдельным санузлом – размеры площади сопоставимы. При этом чужой человек не будет вторгаться в ваше личное пространство».

– Иркутск не настолько большой город, – поддерживает мысль Дмитрий Щербаков. – При этом сейчас нехватки квадратных метров, как это было при появлении феномена коммунальных квартир, нет. Предложения на рынке недвижимости пока покрывают спрос. В частности, это касается сегмента эконом-жилья.

– На самом деле это интересный вопрос, – говорит иркутянка Яна Васильева. – Совсем недавно я поменяла комнату в общежитии на съёмную квартиру. Если говорить об аренде жилья, то на самом деле я бы предпочла снимать приличную комнату за меньшие деньги, чем «убитую» квартиру за 17 тыс. рублей – делить с кем-то пространство для человека, который имеет опыт хотя бы в студенческом общежитии, не такая уж большая проблема. Но если говорить о покупке жилья, то действительно сделаю выбор в пользу квартиры, скажем, в «Берёзовом», чем отдельной комнаты в центре. Мне кажется, что с точки зрения ликвидности квартира всё-таки более перспективный вариант – продать её в случае необходимости будет намного легче, чем комнату по соотносимой цене. 

– На самом деле сейчас работать с жильём, у которого несколько собственников, крайне неудобно, – добавляет Дмитрий Щербаков. – С нового года ужесточилось законодательство. Поэтому если комнату покупают не родственники или речь идёт не о договоре аренды, то оформлять все документы придётся нотариально, что весьма дорого и неудобно.