Татьяна Петровна, не откладывая дело в долгий ящик, направилась по указанному адресу.

Мария Васильевна Белоголовая считает себя ворожеёй, хироманткой и чуть ли не колдуньей. Она уверена, что якобы имеет особую одарённость предвидеть, исключительно прозорлива, может сделать всё. Запросто уладить семейные раздоры, приворожить хорошего жениха, узнать, что было, и предсказать, что будет. Мария Васильевна утверждает, что она успешно может заменить любого самого опытного адвоката в части юридической консультации и что при помощи «тёмных сил» может отвести уголовную ответственность за совершённое преступление.

Она наблюдательна, назойлива, не в меру любопытна, особенно к посещающим Иркутск иностранцам. Трудно сказать, что её больше интересует: праздное и нескромное любопытство или стремление поделиться своим опытом или почерпнуть новое из современной зарубежной «чёрной магии».

Клиентура у Марии Васильевны разная. К ней погадать приходят гражданские и военные, пожилые и молодые.

Попасть на квартиру к Марии Васильевне непросто. Она не любит, когда вторгаются в её жильё. Клиентов принимает за дверью. Когда-то у неё существовала система электрозвонков, так сказать, содружество «чёрной магии» с техникой и прогрессом нашего века. Приходит, например, её постоянный клиент Пётр Иванович – нажимает кнопку звонка три раза, Николай Никодимыч – четыре, Эльвира Петровна – пять. Правда, теперь этой системы нет. Может быть, во время ремонта дома Марию Васильевну лишили удобного средства общения с жаждущими «чуда», или она сама придумала что-нибудь новое, чисто мистическое?

… Татьяна Петровна нашла квартиру «хиромантки» в Иркутске, на улице Чкалова, 19.

Мария Васильевна охотно взяла к производству «дело зятя Степана, присушенного учительницей». Колдовала недолго. Платой за это стал красивый накомодник.

– Можешь быть спокойна. Степан будет сидеть теперь дома, как проклятый. Жену, сына будет любить… Иди, милая, домой. Иди, – выпроводила она старушку.

Приходят к «хиромантке» те, у кого стряслась беда, кто не знает, как из неё выпутаться.

Приезжает к ней из Заларей Анна Семёновна С. и просит:

– Помоги, чтобы дом мне присудили да сына за преступление не наказывали…

– Сейчас я это всё устрою, – обещает Мария Васильевна. Берёт блюдечко и крутит, и вертит его, нашёптывает.

– Вот и всё. Теперь дела твои пойдут как по маслу. Давай плату-то! – заключает хиромантка.

В другой раз приходит к ней Елизавета Иннокентьевна Л. Жалуется:

– Больна, врачи не помогли, одна надежда теперь на твоё уменье, Марья Васильевна.

– Сейчас я тебе пошепчу – и всю боль как рукой снимет, – говорит ворожея.

– А у меня распронесчастная любовь, – обливаясь слезами, жалуется повар Федосья Ивановна С. – Разлюбил он меня, бросил… Помоги, присуши, привяжи, сделай что-нибудь… Хочу, чтобы он со мной был и чтобы без ума любил меня…

– Тут, милая моя, дело посложнее, – помолчав немного, заговорила Мария Васильевна. – Ты мне его фотографию девять на двенадцать принеси, да поконтрастнее. А я на этот раз через печную трубу поговорю с кем надо.

Есть у Марии Васильевны такой метод. Откроет заслонку, всунет голову в печку и кричит, что есть мочи, в трубу, вызывает «духа» на коротенькое совещание. Спускается ли «дух» из трубы на шесток, или просто прямо из трубы отвечает, неизвестно, да и голоса-то его никто не слыхал. Говорит одна Мария Васильевна. Она и вопросы задаёт, и совета просит, и ей одной известно, что думает, предлагает в том или ином случае «дух».

Шляпница Ива В. принесла фотографию военнослужащего и просит:

– Мобилизуй, Марья Васильевна, этого военного для меня, пусть полюбит…

– Это я могу сделать, – говорит Мария Васильевна и начинает шаманить, жонглировать каким-то стеклянным шариком. – Это должно помочь. Влюбится, обязательно он в тебя влюбится. Жди своего счастья. А теперь давай плату за мою работу…

Приходит как-то к Марии Васильевне до предела расстроенный человек. Имени своего не назвал, только дал понять, что работник торговли.

– Помоги, будь добра, погибаю! – взмолился он.

– В чём твоя беда? – вопрошает ворожея. – В чём проштрафился-то, говори!

– Ох, беда большая… Сорок тысяч рублей государственных денег я… того….

– Растратил?

– Помоги, напусти какую-нибудь муть, чтобы мне, значит, как гусю… В общем, сухим… Чтобы растраты как будто бы и не было…

Говорила ли гадалка на этот раз в трубу, или крутила блюдечко, или, может, жонглировала шариком – неизвестно. Одно ясно, подопечные «хиромантки» Марии Васильевны не обрели счастье: зять Степан по-прежнему пьянствует и остаётся «присушенным» к учительнице. Гражданка Л. всё ещё не избавилась от хвори. Повариха по-прежнему томится от безответной любви. Да и другие пациенты предъявляют Марии Васильевне рекламации: деньги за ворожбу берёшь, а толку от этого? Никакого!

Не помогает «чёрная магия». Не содействуют Марии Васильевне кошки и собаки, которых у неё полная квартира. Не действуют её гипнотические взгляды, блюдце, стеклянный шарик и печная труба.

Удивительно, как это в наше время разным «хироманткам», вроде Белоголовой, удаётся безнаказанно одурачивать доверчивых людей.