Свердловский районный суд Иркутска, который вынес приговор бывшему следователю, определил мотив его преступления: личная заинтересованность. Но в чём? Каримов не ставил целью усугубить вину подозреваемого или, наоборот, обелить его в расследуемом уголовном деле. Всё было гораздо проще: искажение данных понадобилось для экономии своего времени, ускорения производства предварительного следствия, чтобы меньше ругало начальство за медлительность в работе. И ещё было отмечено, что такие действия всегда являются прямым умыслом. Фальсификатор знает, какой результат получит в итоге, и желает его наступления. Не секрет, что правоохранители нередко жалуются на повседневную рутину. В основном она связана с обилием заполняемой документации. Но от этого, похоже, в современной действительности никуда не деться. В Уголовно-процессуальном кодексе для следователя мелочей нет, там всё расписано до запятой. Не зря же следователи называют УПК РФ своей «Библией».

Как видно из материалов уголовного дела, тридцатилетний подсудимый решил пренебречь постулатами профессии и нарушил присягу с обязательством служить России и Закону. Не захотев работать со свидетелями, как того требует процессуальное законодательство, Каримов решил состряпать необходимые документы для приобщения их к уголовному делу, которое он расследовал. Он изготовил протоколы допросов двух свидетелей и внёс в них заведомо ложные сведения об обстоятельствах совершения преступления. Не утруждая себя проведением следственных действий, организовал в документах после фразы «С моих слов записано верно, мною прочитано» подписи якобы допрошенных свидетелей. А также «украсил» протоколы «закорючками» процессуальных лиц, ответственных за производство следственных действий. Причём в одном протоколе появилась подпись его коллеги. Придав «липе» вид законных документов, старший лейтенант юстиции приобщил состряпанные доказательства к материалам уголовного дела. Понятно, что, если допускать подобные фальсификации, может возникнуть реальная опасность вынесения неправосудного приговора.

Бывший следователь, отец малолетнего ребёнка, признал свою вину в совершении преступления против правосудия и раскаялся в нечистоплотной «стряпне». Он заявил ходатайство о применении к нему меры уголовно-правового характера в виде судебного штрафа. Суд принял к сведению его положительные характеристики и освободил от уголовной ответственности, назначив штраф в размере 80 тысяч рублей. Но есть ещё груз, который не исчислить в рублях, – потеря профессии и репутации.