Яркий представитель российской культуры, талантливый искусствовед. Преподаватель Иркутского гос­университета, Иркутского театрального училища, университета марк­сизма-ленинизма, Лидия Григорьевна одновременно вела огромную лекторскую работу в различных ­аудиториях города и в самых отдалённых уголках Иркутской области. Заслуженный работник культуры РСФСР. Депутат Иркутского горсовета. Награждена медалью «За доблестный труд» (1971 г.).

…Она словно вышла из «золотого» XIX века: всегда элегантная, с безу­коризненным вкусом во всём. Было в этой удивительной женщине что-то аристократическое, гордое, притягивающее своей незауряд­ностью и одновременно простое, располагающее к себе. Она одинаково свободно чувствовала себя и среди партийной элиты, которую учила понимать прекрасное, и среди молодёжи, с которой всегда находила общий язык, и даже в самой юной аудитории, где рассказывала прекрасные сказки об искусстве, наконец, среди тружеников далёких сибирских деревень, куда везла тяжеленные папки с репродукциями картин выдающихся мастеров изобразительного искусства. Она была из небольшого числа патриотов-интеллигентов, нёсших искусство в народ с глубокой верой в его «выпрямляющую» (по определению русского писателя Глеба Успенского) силу. Командировки, командировки, командировки…

А ведь могла бы спокойно сидеть в Иркутске и ходить, как на праздник, в свой родной музей, где ждала любимая работа – прекрасная коллекция, выставки иркутских художников, каталоги, статьи об искусстве и, конечно, желанные встречи со зрителями у подлинников. Праздником были даже санитарные дни в экс­позиции, когда ведущий искусствовед Сибири, заслуженный работник культуры вместе со своими молодыми коллегами и учениками брала в руки тряпку. Она всегда говорила: «Музейщик должен уметь всё – от ­мытья витрин, монтажа графики, подготовки этикеток к картинам до самого сложного – разработки музейной экспозиции, создания научного каталога собрания». Научный отдел музея окончательно сложился только к концу 1960-х годов. Именно она взрастила первое поколение, многие из которого продолжают свою деятельность и сегодня.

Лидия Григорьевна – автор первого, до сих пор непревзойдённого «Путеводителя по залам Иркутского художественного музея». Большая часть вступительной статьи к нему посвящена Владимиру Сукачёву. Она, в частности, пишет: «Понимая огромное воспитательное значение искусства, Сукачёв по воскрес­ным дням открывал двери своего дома для граждан города, а учащимся разрешалось приходить в любой день. Сукачёв был и первым экскурсоводом». Свою любимую репинскую «Нищую» из коллекции Сукачёва она анализирует виртуозно, обнажая каждую деталь. Вот только отрывки: «В глубокой задумчивости стоит девочка с опущенными вдоль тела руками. Черты лица мягкие, золотистые волосы растрёпаны ветром. На ней рваная курточка, в руках – сумочка. Удачна композиция картины: фигурка девочки занимает всё небольшое полотно; давая поколенное изображение, художник как бы приближает её к зрителю. Теплота и мягкость характеристики маленькой нищей придают этому произведению задушевный характер. Фигура колористически связана с окружающим пейзажем, окутана воздухом… Но внимание к деталям не заслоняет главного – привлекательного образа нищей девочки…». Между тем она никогда не кичилась обучением в тогда ещё Ленинграде, всегда утверждая, что главное искусствоведческое образование даёт постоянное общение с музейными подлинниками. 

Вся её научная и пропагандистская деятельность определялась прежде всего желанием отстоять художественные ценности русского искусства, творчества иркутских мастеров и, конечно, традиционные формы музейной работы, главной из которых она считала комплектование музейных фондов. 1950-е – 1970-е годы – самые плодотворные в истории собрания. Под руководством директора Алексея Фатьянова при неизменной поддержке Лидии Пуховской была сформирована одна из лучших в стране коллекций русского и советского искусства. Именно Пуховская дала самую объективную оценку его собирательской деятельности: «Сукачёв блестяще начинал, а Фатьянов блестяще завершил создание в Иркутске музея мирового искусства столичного уровня». 

Она хотела увидеть искусство многих стран, которое глубоко изучила заочно, но побывала лишь в Корее, Болгарии, Японии, хотя более всего мечтала об Италии, Франции, Германии, где жили и творили её любимые художники. Собралась было поехать в 1973 году, и вдруг из обкома пришло распоряжение – ехать в Японию для работы на нашей выставке. Свой путевой дневник она начинает с горькой иронии: «Собралась в Италию, еду в Японию. Воистине: «Чудны дела твои, господи!». Как-то всё быстро решилось, решилось в верхах, помимо моих желаний. Еду в Японию, еду не в турпоездку, а работать. Еду на три месяца. Моей коллегой по работе на выставке будет Валентина Ивановна Галкина – директор Лимнологического музея на Байкале. Этому я рада: она мне симпатична». А потом работа и подробные записи о встречах и впечатлениях, сделанные человеком увлекающимся, открытым для всего прекрасного. 

Из многих великих деятелей искусства она выделяла театрального режиссёра Константина Стани­славского. Его девиз «Любите искусство в себе, а не себя в искусстве» она воплотила в жизнь. Она и жила по Станиславскому: «Каждый день, в который вы не пополнили своего образования хотя бы маленьким, но новым для вас куском знания, считайте бесплодно и невозвратно для себя погибшим». Она не навязывала его другим, но каждый, кому посчастливилось быть рядом с ней, уже не мог жить по-другому.

Последние годы её жизни были целиком посвящены семье, заботе о самых близких людях. Талантливый человек талантлив во всём. Вновь, с ещё большей силой, проявились чисто женские таланты супруги, матери, бабушки, гостеприимной хозяйки. Когда-то переписанные её рукой детские стихи для маленького сына Бориса пригодились и любимым внукам. Это строки из детского стихо­творения русского поэта XIX века Алексея Плещеева:

«…Знает мама, что не вечно 

Этим пальчикам шалить,

Что придёт пора – и станут 

С нею труд они делить!»

… В памяти навсегда осталась уютная квартира с простой и удобной мебелью, пианино, уставленное весёлой дымковской игрушкой. На обеденном столе яркие салфеточки – изделия хозяйки-рукодельницы. На стенах несколько изящных живопис­ных и графических листов, среди которых портрет любимой поэтессы Анны Ахматовой, и несколько произведений иркутских художников. Кажется, очень скромно для старейшего работника музея. Но тут же вспоминаются заветные слова Лидии Григорьевны: «Музейщик не имеет права быть коллекционером. Это неэтично». За приоткрытой ­дверью в соседнюю комнату видны стеллажи с фолиантами. Это кабинет известного иркутского профессора Виктора Агалакова – её супруга и единомышленника.

… В собрании музея хранится живописный портрет Лидии Григорьевны Пуховской, исполненный художником, искусствоведом Татьяной Ларёвой. Это, пожалуй, одна из лучших её работ. По всему видно, что дуэт «художница и модель» оказался на редкость удачным.