Жил да был архивист. Всю свою жизнь он честно перебирал
документы, и вот настала ему пора выйти на пенсию. В
последний день по дороге на службу он гадал, чем его
наградят: то ли орден в петлицу, то ли «Анну» на шею.
Зайдя в архив, он увидел страшную картину — вместо
пыльных бумаг, огромное помещение было забито людьми.
Вот плачет старушка в черном тряпье, вот нищий студент,
вот отец семейства, и все тянут к нему руки. И архивист
понял, что всю свою жизнь работал не с бумагами, а с
людьми. От страшного открытия, которое пришло слишком
поздно, бедный архивист умер на месте. Сказка ложь, да в
ней намек…

С этой притчи Николая Ядринцева руководитель
Государственного архива Иркутской области Надежда
Шестакова начинает большую часть своих лекций. Потому
что за каждым документом стоит живой человек. Это лишь
на первый взгляд в архиве все дышит тишиной да покоем.
На самом деле, здесь кипят страсти, разыгрываются драмы,
вершатся судьбы и хранятся тайны истории. Только
разглядеть это может не каждый. Но те, кому это удается,
навсегда заболевают архивным делом.

Архивы Иркутской области комплектуются с конца 17
века. Попал документ в архив и веками, что называется, «до
полного физического уничтожения» будет храниться здесь.
Если только не случится с ним какая-нибудь трагедия.
«Документы как люди, — говорит Надежда Шестакова —
рождаются, болеют, переносят свои трагедии и драмы,
умирают». Какие у документа могут быть трагедии? Да
какие угодно. Его могут украсть, подделать, уничтожить,
потерять…

Государственный архив Иркутской области — один из
богатейших на территории Сибири и всего Зауралья.
Исторически так сложилось, что именно в Иркутск веками
стекались уникальные документы с огромной территории.
Решающим фактором стало географическое положение
города. Иркутск был сердцем громадной губернии, границы
которой простирались от Тихого океана и до Минусинской
губернии. В Иркутске находилась резиденция генерал —
губернатора. Естественно, сюда вели все ниточки —
административные, культурные, торговые.

Город развивался очень быстро. Например, Чита как
поселение гораздо старше Иркутска, но статус города
получила лишь 150 лет назад. У нас все сложилось иначе.
Уже через 12 лет после возведения острога через Иркутск
пошли дипломатические курьеры на Восток, начали
завязываться международные торгово-экономические
отношения. И все дороги пересекались в Иркутске. Вот
почему и документы с самого основания города здесь
оседали уникальные. И касаются они истории не только
Иркутской, но и других областей — Якутии, Сахалина,
Амурских земель и так далее. Сегодня в архиве хранится
миллион дел. В одном деле может быть и пять, и десять, и
сто документов.

В иркутском архиве хранятся не только знаки деятельности
власти, так называемая управленческая документация.
Особо трепетно архивисты относятся к документам
личного происхождения. Роль личности в истории до конца
не определена и не изучена. Тем сильнее привлекают нас
исторические деятели. «Мне трудно вспомнить
государственного деятеля, жившего за последние 300 лет,
чей документальный след не остался бы в наших архивах, —
говорит Надежда Шестакова. — Само собой, здесь хранятся
документы декабристов, документы, относящиеся ко всем
трем этапам польской ссылки, начиная с восстания
Костюшко в 1831 году. Есть письма Толстого
старообрядцам, Римского-Корсакова, Николая Островского
и даже личный автограф Радищева. Иркутский архив был
бы беднее без личных документов Николая Дмитриевича
Свербеева, чиновника особых поручений при генерал-
губернаторе Восточной Сибири в 19 веке. Его богатейшая
переписка со многими известными людьми не только
Иркутской губернии, но и России — кладезь сведений о
культурной и светской жизни Иркутска того времени.

«Мы и сейчас постоянно обращаемся к известнейшим
людям Иркутска, — говорит Надежда Шестакова, — просим
их передавать личные документы в архив». К последним,
уже современным приобретениям архива, относится
семейный фонд Дорогостайских, привезенный из
Петербурга. Чеслав Дорогостайский был польским
ссыльным, а его сын Виталий стал одним из основателей
Иркутского государственного университета. Среди
документов есть фотографии его экспедиции в
Центральную Африку, документы по исследованию
Байкала. Семейный архив совершенно безвозмездно
передан правнуком Дорогостайского. Это достаточно
редкий случай, ведь личные архивы знаменитых людей
стоят дорого. Семья Дорогостайских и вовсе могла продать
документы в Польшу, тем более что в последние годы
поляки активно собирают свои исторические документы по
всему миру.

Недавно иркутский архив пополнил фонд Маркевича,
участника Великой Отечественной войны, фотографа.
Среди документов множество военных фотографий, но
самое ценное — фронтовые дневники. Уникальны они не
только тем, что открывают неизвестные страницы войны.
На фронте солдатам запрещалось вести дневниковые
записи. Каким образом Маркевичу удалось обойти запрет,
неизвестно.

Не стоит думать, что хранить личные документы в
госархиве — прерогатива великих. Сдать свой фонд сюда
может любой человек. И такие случаи не редкость. При
этом можно не беспокоиться, что личные тайны станут
достоянием общественности. По закону, документы,
содержащие сведения о здоровье, семье, материальном
достатке, расцениваются как конфиденциальные, и допуск к
ним ограничен в течение 75 лет. Личные архивы и вовсе
принимаются на условиях сдатчика. То есть оговаривается
срок, по истечении которого сдатчик разрешает
использовать документы посторонним лицам.

Попытки подобраться к конфиденциальной информации
случаются довольно часто. После того, как в архив
поступила партийная документация, особой популярностью
начали пользоваться протоколы партийных комиссий. На
комиссиях, как известно, рассматривали отдельные
персоналии, так что протоколы содержат массу
компрометирующей информации. Но такие дела в архиве не
выдавались и не выдаются до сих пор. Увидеть их могут
лишь люди, которых документы касаются лично. Потому
что главный принцип архивиста — не навредить. Во время
предвыборных кампаний многие приходят в архив в
поисках компромата на кандидатов. И уходят не солоно
хлебавши. Хотя кое для кого, архивы — тот шкаф, где
хранятся скелеты. Но ни этика архивиста, ни закон не
позволяют открывать этот шкаф постороннему. «Я вообще
считаю, что война компроматов должна обходиться без нас,
— говорит Надежда Шестакова. — Документы переданы
государству, а у государства должны быть чистые руки и
чистая совесть».

Лишь однажды в Иркутской области был зарегистрирован
случай искажения документальной информации. В Эхирит-
Булагатском районе, в похозяйственных книгах были
обнаружены исправления. Подозрения пали на архивиста,
которого сразу же уволили. Произошло это 15 лет назад.
Больше достоверно подтвержденных случаев
фальсификации архивных сведений не было.

До 20-х годов прошлого века каждое ведомство хранило
свои бумаги самостоятельно, что не лучшим образом
сказывалось на их состоянии. Государственные хранилища
появились после ленинского декрета о реорганизации и
централизации архивного дела. Но реализовать декрет на
нашей территории поначалу оказалось невозможно. Власть
переходила из рук в руки, здесь уж не до бумаг. Многие
документы просто выбрасывались. Когда советская власть
установилась окончательно, историк-архивист Кубалов Б.Г.
вместе с такими же энтузиастами собрал группу студентов
и вышел на поиск документов. Это оказалось нелегким
делом. Документы вытаскивали из самых немыслимых
мест — с чердаков, из подвалов, сараев и чуланов. Конечно,
много было безвозвратно утеряно.

Смена строя всегда пагубно отражается на документах. В
начале 90-х история повторилась с поразительной
точностью. Предприятия и организации закрывались или
меняли собственника и документацию по личному составу
снова забывали, теряли, просто выбрасывали. До бумаг
опять никому не было дела. Никому, кроме архивистов. Они
так же, как в период становления советской власти ходили
по подвалам в поисках документов. Что-то успели найти,
что-то кануло в лету. А сегодня люди, трудившиеся всю
жизнь, обращаются в архив за справкой, подтверждающей
стаж, и не могут ее получить. Потому что в свое время их
начальники забыли, что за каждым документом стоит
живой человек.

Документы теряются, но это лишь часть проблемы. Не
менее трудно сохранить то, что осталось. При хранении
документов должны соблюдаться определенные условия.
Влажность воздуха должна составлять 50%, плюс — минус
пять при 19 градусов тепла. В противном случае документ
начинает болеть. Или он сохнет, или появляется грибок.
Бумага подвержена 300 видам грибковых заболеваний. На
ней появляются пятна, налеты, бумага истончается,
разрушается. Документ начинает портиться и разлагаться.
При таких условиях невозможно обеспечить его
физическую сохранность. А ведь в нормальных условиях он
может храниться веками. Таких условий долгое время в
области не было. До 70-х годов прошлого века документы
хранились в церкви около Дома Волконских. Только потом
было построено специальное здание госархива, что на
улице Байкальской.

Уже в момент постройки проект здания был морально
устаревшим. Достаточно того, что сам проект —
белорусский, рассчитан на иные климатические условия, да
и строительство велось с нарушением технологий.
Поддерживать идеальную температуру и влажность в
здании оказалось невероятно трудно. В последние годы и
вовсе начала протекать крыша. Сейчас здание госархива
области находится на капитальном ремонте. Несмотря на
тяжелую экономическую ситуацию, областные власти
нашли-таки средства на эти цели.

Но, увы, это решит далеко не все проблемы. В одном из
богатейших архивов Сибири до сих пор нет самого
главного — специального оборудования. «Сейчас мы
пытаемся включиться в федеральную программу «Культура
России». — говорит Надежда Шестакова. — В случае успеха
получим средства на реставрацию документов. Кроме того,
мы должны сделать страховое микрофильмирование. Если
исчезнет подлинник, копия останется на пленке. Пока у нас
нет такой возможности». Специальное архивное
оборудование стоит очень дорого. Но если документ
«заболел», оно необходимо точно так же, как лекарства
больному. Заразился документ грибком — нужно его
продезинфицировать и просушить. А где? Не на батарее же,
в самом деле. Дополнительные проблемы возникают с
угасающими текстами. Для них нужен сканер, и очень
хороший. Старинные документы, где текст написан
чернилами, да на добротной толстой бумаге хранятся долго,
и качество у них отменное. А вот тексты, напечатанные на
матричном принтере, выцветают очень быстро. Уже через
год трудно что-либо разобрать. Достаточно хорошо
сохраняются документы, выполненные на обычной
печатной машинке.

В июле 1993 года были приняты основы архивного
законодательства. На уровне субъекта РФ был принят
подробный, и главное, по мнению самих архивистов,
действенный закон Иркутской области о госархиве. Так что
на территории области архивного законодательства вполне
достаточно. Архивисты надеются, что в недалеком будущем
у них появится профессиональный праздник, который они
будут отмечать 10 марта. Именно в этот день в 1720 году
Петр I издал первый регламент, регулирующий
работу с архивными документами.