Странные совпадения сопровождают Элояна в жизни так часто, что назвать это случайностью уже трудно. В нём смешалась кровь двух народов. Мать, Татьяна, – русская, отец, Норик, — из Армении. Родители-комсомольцы назвали ребёнка, родившегося 8 октября, Сергеем потому, что им нравилось это имя. А потом Элоян узнал, что в этот же день церковь отмечает преставление святого Сергия Радонежского. Крестился художник 25 сентября, а это день преставления по старому стилю.

— Вы никогда не пытались узнать, что значит ваша фамилия?

— Прямого этимологического толкования нет. По моим изысканиям, фамилия восходит к древнему армянскому имени, а то в свою очередь – к древнееврейскому корню, значившему «Бог». Хотя, конечно, я не филолог, и тут больше моих личных ощущений.

На самом деле сочетания с корнем «эл» можно найти в Библии, и обозначают они одно из имён высшего существа. Знаменитый ветхозаветный «Элохим» означает в разных трактовках «боги» или же «Бог богов». Вслед за Библией сочетание «эл» стало частицей еврейских имён, которые указывали на отмеченного Богом человека. Армяне приняли христианство в третьем веке и принесли на свою родину древнееврейские имена, из которых выросли фамилии. Сейчас целая группа армянских фамилий начинается с «эл» или «ал». К примеру, Аладжян трактуют как «божественное рождение», а Аландарян — «Бог внутри». По некоторым данным, фамилия Алоян (Элоян) значит «вселенская душа».

— Ваши родители были крещёными?

— Нет. Мне самому было уже почти 30 лет, когда всё и произошло. Был 1988 год — тысячелетие крещения Руси, и я крестился в нашем Знаменском монастыре.

Мама Сергея Элояна родилась на Урале в городе Чусовом. «Хороший маленький городок со старинным заводом, — улыбается Сергей Элоян. — Меня судьба потом удивительным образом с этим городом связывала. Я был знаком с Виктором Астафьевым, делал оформление его книги «Царь-рыба». А сам Астафьев, как и другой мой хороший знакомый — критик Валентин Курбатов, жил когда-то в Чусовом». А вот Норик Элоян после армии приехал работать сталеваром в Чусовой, и уже после этого вместе они переехали в Нижний Тагил, где родились дети. Позже Элояны расстались, и мама с детьми уехала в Братск. Там Сергей Элоян и окончил восьмилетку, после чего отправился в Иркутск поступать в художественное училище.

— Стать художником – это мечта?

— По правде говоря, нет. Меня друг уговорил, у него отец был профессиональным художником. В школе мне всё легко давалось, ездил на олимпиады по физике, математике, книжки не читал, а глотал. Но к восьмому классу уже был серьёзный конфликт со школой. Мне хотелось самостоятельности. И когда выпал шанс вырваться в другой город, я сразу согласился.

— То есть, если бы это были курсы водителей в Иркутске, вы бы стали водителем?

— Да, теоретически возможно. Но я как-то придерживаюсь мысли, что всё случайное не случайно. Бог выводит на дорогу. Я же рисовал ещё маленьким. С детского сада помню такую сценку. Сижу я и чего-то там сосредоточенно из журнала «Крокодил» перерисовываю. А воспитательница говорит: «Посмотрите, ребята, как Серёжа хорошо рисует!». Я всегда жадно воспринимал информацию глазами.

Храм-ощущение

Элоян, завершающий пятый десяток, похож на ребёнка. У него удивлённые и смеющиеся глаза. Как будто он щурится от солнечных зайчиков, пляшущих вокруг. Он-то лучше других знает, что ни одного из этих зайчиков нельзя зажать в кулак и унести с собой. Потому они – часть чего-то большего. Элоян ищет приметы этого «большего» во всём, что его окружает. «Видите этот столик? – говорит он. – Он круглый. Почему? Удобно или красиво? Может быть. Но не это главное, главное для меня, что круг – это идеальная форма, это совершенство. Платон определял Бога как шар». Сам Элоян относит своё творчество к метареализму. «Это множественность слоёв существующего, — определяет художник это течение. – Есть духовный мир, а есть материальный. Они не полностью совпадают. За материальным миром вещи всегда заложена духовная идея».

— Люди на ваших картинах – это некие схематичные фигуры, которые напоминают образы с древнерусских икон. Вы делаете это намеренно?

— Я очень люблю иконы. Часто смотрю, учусь. Мне важно понять и передать духовную сущность людей, а внешний облик не так важен. Поэтому, наверное, так часто появляются образы из религиозной живописи. Светская живопись на то и светская, что в ней разрешается вообще всё. А вот одна из её областей — приближение к религиозному искусству. В России так сложилось, что у нас нет иного признаваемого церковью религиозного творчества, кроме храмового. У католиков художник может творить для церкви и будучи храмовым живописцем, и вне её. У нас есть канон, который обязан соблюдать каждый, кто берётся работать для церкви. Получается, что для художника как такового, с его свободой, мыслями, места в церкви и не находится. Ты должен отказаться от собственного «я», вступить в некое духовное монашество и подчиниться чему-то большему.

— То есть светское искусство недостаточно глубоко для церкви?

— Я бы не стал сравнивать. Светское и духовное творчество находятся в разных измерениях. Да, в традиционной иерархии храмовое творчество выше. Для меня идеал – Андрей Рублёв. А ведь то, что он делал, не походило на то, как работали тогдашние иконописцы. Это был вечный поиск духовной сущности, и такое понимание искусства просто не могло уложиться в готовые шаблоны.

Несколько лет назад Сергей Элоян признался, что мечтает спроектировать православный храм. Его дипломная работа в 1988 году – переделка старого здания одной из иркутских церквей под театр народной драмы – кусочек этой мечты, так и не реализованной. Потом был мемориальный храмовый комплекс на месте авиакатастрофы в посёлке Мамоны. Элоян с товарищами тогда занял первое место. И снова проект не пошёл дальше бумаги.

— Мечта осталась? Каким будет этот храм?

— Да, она до сих пор есть. Я не могу сказать, что это будет за церковь. Форма храма зависит от места, где он стоит, от окружения. В общем, от огромного количества факторов. Я скорее ощущаю то состояние, которое должно возникать у человека, который войдёт туда. Но на словах объяснить не могу. Я ведь не поэт, я художник.

— Как смотрит на такие идеи церковь? Светский художник, и вдруг – проект православного храма?

— Теоретически такое возможно. В Польше художник на собственные деньги выстроил храм, сам расписал его. При Третьяковской галерее есть действующий Свято-Никольский храм. По-моему, это верно, когда эти два мира – светский и церковный — соприкасаются.

Тигр в бронзе

Зазвонил мобильный. «Даши? Да, подходи сюда! — Сергей Элоян кладёт трубку. — Он вечером улетает в Москву, кое-что нужно обсудить». Известный скульптор Даши Намдаков и Сергей Элоян сейчас увлечены общим проектом – созданием бронзового символа Иркутска. Бабр должен появиться на центральной площади города летом следующего года. Даши Намдаков приехал к концу разговора и только улыбнулся на вопрос о скульптуре: «Да мне нечего сказать, Сергей вам, наверное, уже всё рассказал». Действительно, Сергей Элоян успел к этому времени сообщить о бабре практически всё.

— Почему возникла именно эта идея? И почему одна на двоих?

— Даши занимается скульптурной частью, а я архитектурным дизайном. Мы просто подумали, что в городе нет своего символа. В Питере, к примеру, Медный всадник, в Москве сразу несколько памятников, которые можно назвать «визитными карточками». У Иркутска есть замечательный гербовый зверь – бабр. Не каждый город имеет такую необычную историю герба. Поэтому сначала Даши делал фигурку сказочного зверя — полубарса, полубобра. Но потом появились трудности, он не знал, какими должны быть лапы, фигура бабра. В реальности-то он никогда не существовал! По сути, зверёк – ошибка геральдистов. Бабр у Даши получился очень симпатичным, но не мощным и красивым, каким и должен быть геральдический зверь. Поэтому мы решили остановиться на фигуре тигра. В словаре Даля чётко сказано, что животное «бабр» — тигр, просто это диалектное название.

— Какого размера будет памятник?

— Тигр будет бронзовым, размеры близки к натуральным. Поза немного другая, чем на гербе. Там он опирается на задние лапы, нам же придётся опереть его на три лапы, плюс хвост будет опущен вниз.

— В сквере уже определено место для скульптуры?

— Мы думаем, что она должна стоять там, где обычно зимою ледовая горка, на одной линии с фонтаном и цветником. Бабра установим на двухметровом постаменте из красного гранита. Это немного высоко – лапку потереть на счастье будет трудно. А хочется, чтобы памятник стал настоящим символом города. То есть чтобы с ним можно было фотографироваться, загадывать желания. Поэтому, скорее всего, внизу появится ступенька около 40 см. Ещё планируем по периметру постамента пустить фриз из изображений исторических памятников Иркутска.

На прошлой неделе Даши Намдаков сделал эскиз фигуры тигра, который был представлен главному архитектору Иркутска Евгению Третьякову. Будет ли утверждён этот вариант, станет известно через две недели, а к сентябрю должен быть готов проект памятника. Пока не известны источники финансирования – будут ли это полностью частные инвестиции, или город намерен участвовать в проекте. Предварительные сроки установки – ко Дню города в 2008 году или же двумя месяцами позже – к V Байкальскому экономическому форуму.

— Рассказывают ещё об одном вашем совместном с Даши проекте под названием «Девушка с раковиной».

— О, это история двухгодичной давности. Ректор Байкальского государственного университета экономики и права Михаил Винокуров обратился к Даши с просьбой сделать скульптуру для внутреннего двора нового корпуса. А я однажды написал картину «Поющая раковина». Изобразил девушку, которая стоит и слушает раковину. У Даши в мастерской висел календарь с этой картиной. Он смотрел, смотрел. И вылепил её практически за один день. Она вроде была одобрена. Но тогда у университета просто не хватило средств, чтобы оплатить работу.

— Вы чувствуете, что в этой скульптуре есть часть от вашей работы?

— У Даши получилось что-то другое, скульптор — это иной тип мышления. Картина плоска, а скульптура предполагает объём. Когда я писал картину, то было особенное настроение души. Это воспоминание детства, когда ты подносишь к уху раковину и слышишь море, которого никогда не видел. И ты начинаешь фантазировать – каким бы оно могло быть, это море. Вот у Даши вышло что-то его, личное, но по духу, настроению, содержанию близкое моему замыслу. Эта скульптура не сохранилась, она была выполнена в пластилине. Сейчас Даши намерен сделать новую.

— Как я понимаю, сегодня у университета уже появились средства на скульптуру?

— Нет, сумма по-прежнему высока для иркутян, но они хотят привлечь средства федеральных подразделений университета. А сама скульптура безупречно вписывается в архитектуру здания. Новый корпус проектировала архитектор Елена Григорьева. Здание выстроено кольцом, в центре которого есть идеальное место для такой скульптуры – девушки высотой 1,7-2 м, с большой раковиной. Мне бы хотелось, чтобы она стояла на природном валуне высотой около 40 см.

Два Чарли

Удачным Сергей Элоян называет тот день, когда не надо бегать в Союз художников, по выставкам и прочим делам, а можно всё время провести в мастерской. Такое счастье выпадает 1-2 раза в неделю. Идеальное время работы — 12 часов. Сам себя Элоян называет человеком «неспешным» и относится к художникам, которые работают долго. Одновременно художник пишет 2-3 картины, не более. Минимальный срок создания полотна – месяц, некоторые картины ждут завершения по 5-6 месяцев. «Я не дожидаюсь настроения, — говорит художник. – Когда добираюсь до мастерской, всё уходит. Я даже про болезни там забываю». Во время работы Элоян слушает музыку. От духовной и классики до хард-рока. «Мне нужно, чтобы музыка заполняла пространство», — говорит он.

— Говорят, рядом с вами всегда пёс. Он помогает?

— У меня к собакам большая любовь. Мы с женой по восточному гороскопу Собаки. Дома у меня живёт скотчтерьер Чарли. Это мой второй Чарли, первого уже нет. Я не верю в примету, что собак нельзя называть тем же именем. Наоборот, этот Чарли продолжил жизнь первого, мне кажется. Ему сообщились черты характера того Чарли. Он безгранично добродушен, открыт, расположен ко всем. Нападать вообще не умеет. Если есть свободный день, мы с Чарли совершаем две прогулки – от дома до мастерской утром и вечером – обратно.

Пока хозяин работает, Чарли делает вид, что спит. А сам потихоньку следит за художником. Стоит Сергею оторваться, как пёс мгновенно просыпается и готов перекусить. У Элояна есть картина: на земле сидит собака и смотрит наверх, где в небесах парит стол с едой. «Я хотел показать, что стол, такой доступный для нас, собака воспринимает как райский мир, — рассказывает он. – В первом варианте картины стол был полностью заставлен едой: селёдка, окорока. Когда я его делал, мой старый Чарли был ещё жив, а потом я написал другую картину – с пустыми белыми тарелками, похожими на облака на голубом поле стола, или неба. Тем, кто ушёл, наша привычная еда уже не нужна. И я поменял её природу – из материальной она стала духовной».

— Каково ощущать себя востребованным художником?

— Мне кажется, что я более востребован, чем нужно. Слишком много заказов. И это уже начинает мешать, не оставляет времени для внутренних потребностей. Когда довольно долго живёшь в состоянии безденежья, а потом появляется работа, ты просто не можешь отказаться от неё. А вот теперь надо искать состояние равновесия.

— У вас есть арт-директор? Была мысль создать собственный салон?

— Нет. Я сотрудничал с московскими и зарубежными галереями. Это очень сковывает. Художником управляют, как коммерческим объектом. А арт-салон — это уже предпринимательская деятельность, которая предполагает несколько иные навыки, чем у меня. У меня много хороших знакомых и друзей. В основном торговля именно так и идёт – через дружеские отношения. Для меня важно отдать картину в хорошие руки.

Когда смотришь на картину Элояна, понимаешь: она полностью завершена. Ничего ни прибавить, ни отнять нельзя. Но когда видишь вторую – чувствуешь, что они связаны. Все его картины — одна длинная-длинная сказка. Как будто это кадры бесконечного мультфильма. Сам Сергей Элоян признаётся, что хотел бы снять мультик. А ещё – сделать спектакль и кинофильм. «Я пока не очень представляю, как это всё на практике реализуемо, но очень хочется», — улыбается он. И правда, хочется, чтобы мир Элояна ожил. И Чарли спрыгнул с картины.

Фото Дмитрия ДМИТРИЕВА

Сергей Элоян родился в 1958 году в Нижнем Тагиле. В 1978 году окончил Иркутское училище искусств, в 1988 – Красноярский государственный художественный институт, специальность – «интерьер». Занимается станковой, прикладной графикой, живописью, интерьером. С 1991 года – член Союза художников РФ. С 2005 года – заслуженный художник России. Выставлялся в Москве, Берлине, Сеуле, Париже, Штутгарте. Работы находятся в Кемеровском областном музее изобразительных искусств, картинной галерее имени Н. Маринова (Болгария), галерее «Кунстхоф» (Германия), музее истории города Иркутска и других галереях и собраниях.

Элоян выполнил ряд дизайнерских проектов, среди которых Дворец культуры в городе Байкальске, музей связи в Иркутске, Усть-Ордынский музей ремесёл бурят Прибайкалья, музей города Иркутска, проект мемориального комплекса в посёлке Мамоны. В последние годы занимается книжной графикой. Оформлял книги писателей Михаила Кураева, Виктора Астафьева, Валентина Распутина, Льюиса Кэрролла.

Женат, жена Ирина.