«Это был флагман сибирской энергетики»
5 ноября исполнилось 65 лет с пуска первой турбины ТЭЦ-1
Нынешний год для энергетики Приангарья богат на юбилеи. В их числе и запуск первых гидроагрегатов Иркутской и Братской ГЭС, и постановка под напряжение жизненно важных линий электропередачи. Особняком стоит другая дата – запуск первой турбины Ангарской ТЭС, позднее ставшей ТЭЦ-1, а ныне существующей в статусе участка № 1 ТЭЦ-9. Ввод в строй именно этой станции положил начало созданию цельной энергосистемы Иркутской области. Чем сегодня живёт первая по номеру и, в былые времена, по значению ТЭЦ, узнавал корреспондент «Сибирского энергетика» Егор ЩЕРБАКОВ.
«Вот нефтеперерабатывающий завод, большая труба – это ТЭЦ-9, а четыре трубы вдалеке – «Десятка», ТЭЦ-10», – начальник производственно-технического отдела участка № 1 ТЭЦ-9 Виктор Родионов демонстрирует объекты, раскинувшиеся на промышленной площадке Ангарской нефтехимической компании. С балкончика метрах в тридцати пяти над землёй кажется, что переплетение труб, среди которого стоят производственные корпуса, тянется до самого горизонта. На такую высоту нас привёл юбилей: 65 лет назад, 5 ноября 1951 года, заработала первая турбина ТЭЦ-1. Или, как её официально называют сейчас, участка № 1 ТЭЦ-9.
«Самая дешёвая электроэнергия и тепло»
Ангарск принято называть городом, рождённым Победой. Именно разгром нацистской Германии способствовал тому, что в четырёх десятках километров от Иркутска появился новый город с несколькими крупными промышленными предприятиями. Ровную площадку в междуречье Ангары и Китоя выбрали в силу отдалённости от границ с любым потенциальным противников и близости сырья для переработки – углей Черемховского бассейна.
«На базе изученных к настоящему времени его главнейших месторождений возможно развить крупную добычу угля и обеспечить промышленность искусственного жидкого топлива необходимым количеством технологического сырья, а другие отрасли хозяйства – энергетическим топливом», – утверждал главный геолог комбината «Востсибуголь» Арнольд Серд, выступая 6 августа 1947 года на конференции по изучению производительных сил Иркутской области. Экономист Абрам Пробст из Совета по изучению производительных сил, чей доклад звучал на промышленно-энергетической секции, отмечал, что производительность труда по добыче угля Восточной Сибири в предвоенный период была на 83% выше, чем в среднем по Советскому Союзу, на 112% выше, чем в Донецком бассейне, и на 31% выше, чем в Кузбассе. «Себестоимость добычи угля в Восточной Сибири была на 42% ниже по сравнению со средней по Союзу и почти вдвое ниже, чем в Донбассе, – подчёркивал профессор. – Даже с учётом различий в качестве угля себестоимость мегакалории угля в Восточной Сибири значительно ниже, чем в других районах СССР».
Ян Зенкис из Министерства угольной промышленности восточных районов СССР указывал на то, что на базе этого сырья «может быть получена для тепловых электростанций самая дешёвая электроэнергия и тепло». «Это позволяет ориентировать на данную топливную базу энергоёмкие производства – чёрную и цветную металлургию, некоторые отрасли органической и синтетической химии и производство электроэнергии, – добавлял Ян Самойлович. – Черемховские угли по своим свойствам и химсоставу представляют ценную и дешёвую сырьевую базу для химической переработки угля с целью производства жидкого топлива (в меру потребности Восточной Сибири) и в особенности для получения искусственного волокна, каучука, стекла, пластмасс и другой дефицитной продукции».
Учёные в своих докладах констатировали свершающийся факт: в 1945 году Государственная комиссия, во главе которой стоял генерал-лейтенант Семён Бурдаков, утвердила материалы обследований и строительства завода по производству искусственного жидкого топлива с посёлком на 30 тысяч человек. Решение о том, что предприятие создадут на базе полученного в счёт репараций оборудования, было принято ещё до окончания Великой Отечественной войны, в апреле 1945 года. По сути, в Восточную Сибирь переносили завод по переработке угля, который в силу его стратегической важности (среди 200 наименований выпускаемой предприятием продукции было топливо для ракет Фау-2) курировало высшее руководство фашистской Германии. Перевезли и машины ТЭЦ, которая обеспечивала его энергией – о происхождении первых котлов напоминает, в частности, заслонка с надписью «Buckau-Wolf» и едва проглядывающим имперским орлом, которую переставили на более позднюю машину и теперь хранят как раритет. Поезд с оборудованием из Германии прибыл в пойму Китоя 15 мая 1945 года. Только техническая документация заняла два четырёхосных вагона, общий вес привезённого груза превышал 140 тысяч тонн. Дорогостоящие машины и агрегаты сгружали с платформ специальным краном, который пригоняли из Иркутска, и сразу убирали под крыши складов, менее ценные конструкции стаскивали тракторами под откос.
«Пошёл наш свет»
Строительство Ангарской ТЭС (ТЭЦ-1 она станет в 1954 году), которая в то время должна была стать самой мощной в Иркутской энергосистеме, началось в 1948 году. Вёл его третий строительный район АУС-16 (Ангарское управление строительства) во главе с Николаем Плаксиным. Основные работы, что тогда было обычной практикой, вёл спецконтингент – в Китойском исправительно-трудовом лагере содержались 26 тысяч заключённых, возводивших комбинат-16 и другие объекты. Заключённых конвоировали на стройплощадку в восемь утра, снимали зону в шесть вечера. Технология строительства была примитивной: ручной труд, слабая механизация. Энергоснабжение – за счёт дизельных электростанций и, позднее, энергопоездов. Постановление Совета Министров СССР о направлении в Ангарск высококвалифицированных специалистов вышло в 1951 году.
Возведение главного корпуса, тракта топливоподачи, цеха химводоочистки и главной подстанции велось круглые сутки: как только с площадки уходили заключённые, монтажники форсировали работы во вторую и третью смены. Помимо большого объёма работ сложностей добавляла неразбериха с поставками оборудования, разгруженного вдоль железной дороги на протяжении сотен километров.
– В ходе монтажа турбины «АЕГ» выявилось отсутствие стопорного клапана, – вспоминал директор по капитальному строительству ТЭЦ-9 Николай Салтовец, работавший на ТЭЦ-1. – Сроки монтажа на исходе. Выход один – срочная разработка рабочих чертежей и изготовление на ХТГЗ (Харьковском турбогенераторном заводе. – «СЭ») или в Ленинграде. Готовое изделие от них – только через полгода. Министерство [электростанций СССР] запросило возможную поставку с фирм, а я по Транссибирской магистрали в командировку. От Читы до Красноярска результатов нет. Обходя территорию железнодорожной станции в Красноярске, я повстречался с потомственным железнодорожником по фамилии Бравый. В ходе беседы выяснилось, что всё оборудование отсюда вывезено. Железнодорожные тупики разобраны. Но в одном месте что-то, засыпанное землёй, напоминает бочонок с рожками. Бочонком оказался клапан. Учитывая важность стройки, через крайком партии за сутки был выставлен тупик (то есть проложена железнодорожная ветка), и клапан по зелёной улице через три дня был в Ангарске.
Запуск первой турбины состоялся 5 ноября 1951 года. Пар на её лопатки подал машинист Александр Мусафранов. «В кинотеатре «Победа» проходил торжественный вечер, и там собралось всё начальство, – рассказывал один из старейших сотрудников ТЭЦ-1 Владимир Тренькин. – Каким образом мне достался пригласительный билет, я уже не помню. Вначале читали доклад, а потом дали концерт. Вечер стал для меня незабываемым. И вот только начался концерт, выходит на сцену представитель администрации (не помню кто – или парторг всей стройки Иночкин, или директор станции Рачёв) и заявляет, что в эти минуты запускается первая очередь станции и люстру уже питает не энергопоезд, а ток нашей ТЭЦ. И точно: свет стал тусклым, почти погас. Мы привыкли к неполадкам с энергопоездом и особенно не волновались, но люстра стала набирать силу и разгоралась всё ярче, и вдруг засветилась ровно, устойчиво и ослепительно. Раздались аплодисменты – наша станция начала работать, пошёл наш свет».
В 18 часов 35 минут 6 ноября 1951 года дежурный инженер Валентин Тетерин включил турбоагрегат в энергосистему. Мощность машины на тот момент была самой большой в Иркутской области – 25 МВт. Со станции была проведена и первая в регионе линия электропередачи напряжением 110 кВ, запуск которой обеспечил постоянное энергоснабжение стройплощадки Иркутской ГЭС – первой ГЭС Ангарского каскада. За десять лет в эксплуатацию были введены все 18 котлов, так что в 1961 году ТЭЦ-1 вышла на установленную мощность в 1268,3 Гкал/ч и 300 МВт. «В те времена это же был флагман сибирской энергетики», – резюмирует начальник производственно-технического отдела.
Во вторую очередь
с ней не сравнится ни один объект Иркутской энергосисте
Но законы современного энергорынка суровы: в конкурентном отборе мощности на 2016 год, к примеру, генерирующее оборудование с давлением свежего пара менее 9 МПа, выпущенное ранее 1961 года, могло участвовать в случае, если его коэффициент использования установленной мощности в 2014 году был не ниже 8%. Исключение было сделано лишь для энергоблоков, работающих в режиме вынужденной генерации, то есть необходимых для надёжного функционирования энергосистемы в целом. Тем не менее на участке № 1 ТЭЦ-9 ещё раньше вывели из эксплуатации первую очередь – 11 котлов «Buckau-Wolf», созданных в Германии ещё в тридцатые годы и впоследствии перевезённых в Советский Союз, пять турбин П-25 (фактически немецких «АЕГ») и три турбины ПТ-25. Остались только котлоагрегаты ПК-10, выпущенные уже в СССР на Подольском машиностроительном заводе имени Серго Орджоникидзе, два турбоагрегата Т-25 и один Р-25. «Вторую очередь мы реконструировали в девяностых, заменили цилиндры высокого давления практически на всех машинах, – уточняет Родионов. – Наработка у них пока мала, так что машины работают».
Когда мы заходим в котельный цех станции, поначалу в нём поражает непривычная тишина. Невольно обращаешь внимание и на чистоту, обычно не характерную для угольной электростанции. Однако по мере того, как мы идём вдоль выстроившихся в ряд агрегатов, нарастает шум. «Сейчас два котла работают», – рассказывает начальник смены котельного цеха Василий Терещенко. Чуть ранее начальник производственно-технического отдела станции демонстрирует данные о генерации: 350 тонн пара в час и 27 МВт/ч электрической мощности. Последняя цифра фигурирует и на табло на главном щите управления – просторном светлом помещении с монументальными колоннами. Надо сказать, что в архитектурном плане ТЭЦ-1 повезло, как никакой другой электростанции в энергосистеме Иркутской области – её построили до того, как 4 ноября 1955 года Центральный комитет КПСС и Совет Министров СССР приняли Постановление «Об устранении излишеств в проектировании и строительстве», косвенно связанное с развернувшейся позднее борьбой с культом личности. Так что в коридорах, пронизывающих её здание, запросто можно увидеть пилястры и лепнину, характерные скорее для старых станций Московского метрополитена и ГЭС на Волге, чьё строительство началось ещё до Великой Отечественной войны, чем для объекта энергетики Сибири.
Щиты управления – что главный, что техника в котельном цехе – сохранились ещё с тех времён, но в них «вживили» современные цифровые приборы учёта и управления. Когда присматриваешься к оборудованию, глаз цепляется за электронные дисплеи, эти признаки XXI века. «Раньше возле каждого котла стоял рабочий стол, за которым сидел машинист», – говорит Родионов, когда мы идём по цеху. А возможность дистанционного управления генераторами турбин прямо с главного щита была заложена изначально – таков подход немецкой инженерной школы. «Если говорить о других особенностях, то у нас стоят электрофильтры, то есть сухое золоудаление, – с определённой долей гордости отмечает начальник производственно-технического отдела станции. – Зола уноса – это сырьё для Ангарского цементно-горного комбината. Когда мы были у них на экскурсии, я подсчитал, что в ангарском цементе до 25% нашей золы».
«Рамки 2019 года»
С какой стороны ни посмотри, «Единичка» по-прежнему востребована. В первую очередь она поставляет необходимый для технологических нужд Ангарского завода полимеров пар давлением 20 атмосфер. Передачу горячей воды в город отдали ТЭЦ-9, но и первый участок играет роль перекачивающей станции на обратном трубопроводе, идущем из окраинных жилых посёлков. К тому же ТЭЦ-1 исправно выдаёт ток в энергосистему Иркутской области и, шире, в Объединённую энергетическую систему Сибири и ЕЭС России.
Воплощение планов по выводу её оборудования из эксплуатации – дело нескорое. «В финансовой модели проекта по передаче нагрузок, которая утверждена, у нас должно остаться четыре котла, две турбины – седьмая и девятая – и 312 человек персонала, – сообщает Родионов. – Это рамки 2019 года. Разработано только технико-экономическое обоснование, сейчас мы ведём проектирование. Но мы остаёмся в узле нагрузок».
Сейчас на станции работает около 360 человек – немного для большого объекта тепловой генерации, но достаточно для третьего по населению города Иркутской области. ТЭЦ-1, строившаяся в советские времена как неотъемлемая часть комбината-16, и сегодня вписана в единую с Ангарской нефтехимической компанией технологическую цепочку, является неотъемлемой частью Иркутской энергосистемы.
