Сады
лицея

Что собой
представлял Царскосельский лицей?
Чем был он для Пушкина? Чем стал для
России?

Замечательный
памятник старой русской культуры
совмещал в себе среднюю и высшую
школы, гимназию и университет
высочайшего класса. Во всем широта,
универсальность, безбрежный
энциклопедизм — наследство еще не
забытого минувшего века.

Лицеистов
учили ВСЕМУ, готовили их КО ВСЕМУ. И
совсем не случайность, что в том
легендарном первом пушкинском
выпуске из стен его вышли дипломат
Горчаков и музыкант Яковлев,
адмирал Матюшкин и поэты Пушкин,
Кюхельбекер, Дельвиг, генерал
Вольховский и государственный
канцлер Корф, чиновники
многочисленных ведомств и
гвардейцы разных родов оружия.

Лицей был
порождением "дней александровых
прекрасного начала", эпохи
великих надежд и достаточно
скромных свершений. Основанный
накануне войны и событий, потрясших
страну, когда зарождалась, как
тогда полагали, новая Россия, он
должен был подготовить замену
замшелым "служивцам" ушедшего
царствования. Эпоха востребовала
новый людей. Страна призывала к
служению бескорыстных и преданных
деятелей общенационального
масштаба и государственного образа
мыслей. Лицей и был задуман "для
подготовки юношества, особо
предназначенного к важным частям
службы государственной".

Большие
надежды, с ним связанные, были
обеспечены достоянием всей
российской культуры. Лекции
профессоров, поражая
многообразием, отличались
удивительной общностью
прогрессивных идей. Преподавали не
учебные предметы, но науки. А
возглавить лицей поручили видным
просветителям: сперва В.Ф.
Малиновскому, а позднее — Е.А.
Энгельгардту.

Разработал
устав и программу выдающийся
государственный деятель
реформатор М.М. Сперанский,
считавший, что новое учебное
заведение должно соединить в себе
"несравненно больше, чем все наши
университеты". Главным было
намерение будить в избранных
юношах стремление к
самостоятельному мышлению,
воспитывать независимость мнений.
В борьбе, разгоревшейся при
обсуждении программных документов,
реформатор сумел отстоять свой
проект.

Когда лет
двенадцать назад, уже в наше время,
создавалась элитная школа для
детей чикагских миллионеров и ее
устроители решили изучить мировой
школьный опыт, результат оказался
весьма лестным для нас: самым
глубоким и совершенным учебным
заведением во всей новейшей
мировой истории был признан
Царскосельский лицей.

Лицейским
уставом были запрещены телесные
наказания. Питомцам полагались
отдельные комнаты, "кельи", как
их окрестил Пушкин. Занятия
начинались с семи утра и семь часов
продолжались. Курс был
универсально-общеобразовательным
и рассчитан всего на шесть лет.
Потому интенсивность занятий,
говоря по-сегодняшнему, была
высочайшей, а ритм дня строг и
точен.

Сокурсник
поэта М. Корф вспоминал: "Лекции
были обо всем на свете: математика с
дифференциалами и интегралами,
астрономия в широком размере,
церковная история, даже высшее
богословие — все это занимало у нас
более времени, нежели правоведение
и науки политические".

Иностранные
языки постигались легко, потому что
ложились в прекрасно ухоженную
домашним воспитанием почву.
Всеобщее увлечение музыкой
выходило за пределы программных
занятий, рисование выводило
воспитанников на почти
профессиональный уровень, а спорт
был любимым занятием всей
"лицейской республики".

"Физическая
организация Пушкина — крепкая,
мускулистая, гибкая — была
чрезвычайно развита
гимнастическими упражнениями, —
писал первый биограф поэта П.В.
Анненков. — Он славился как
неутомимый ходок пешком, страстный
охотник до купания, езды верхом и
отлично дрался на эспадронах".

И еще
интересное свидетельство
современного литературоведа:
"Пушкин держал себя всегда, как
теперь бы сказали, в хорошей
спортивной форме… Мы привыкли
говорить о Пушкине: первый, первый,
первый… Естественно, в литературе.
Но вот неожиданная заметка в
современном спортивном издании:
"Пушкин — первый русский
боксер" во французском тогда
боксе".

Что еще?

Лицейская
библиотека выписывала всю
периодику обеих столиц и многие
зарубежные издания. Читали
свободно и много. Профессора
оценивали знания не цифрами, а
отзывами. "Потому, — по словам
Анненского, — и теперь можно видеть
индивидуальные черты Пушкина и его
товарищей в школьном возрасте".

И еще один
штрих к "портрету" лицея.
"Благодаря Бога у нас по крайней
мере господствует свобода, а
свобода — дело золотое, — писал
другу лицеист Илличевский. — В
классах бываем недолго: семь часов
в день, больших уроков не имеем,
летом досуг проводим в прогулках,
зимой — за чтением книг, иногда
представляем театр". И, наверное,
самое главное в этом письме: "С
начальниками обходимся без страха,
шутим с ними, смеемся".

* * *

Лицеистов
воспитывала окружавшая их красота.
Царкосельские парки, где жил дух
античности и воинской славы России,
были плодотворной "средой
обитания", формирующей юношей, их
духовность и нравственность,
отношение к истории, к будущему, к
себе и друзьям, к природе и миру.

Здесь
ковались и звенья "золотой цепи
дружества", которая многое
значила в жизни поэта. "Именно
здесь, — писал педагог и поэт
Иннокентий Анненский, — в
гармонических чередованиях тени и
блеска, лазури и золота, воды,
зелени и мрамора, старины и жизни, в
этом изящном сочетании природы с
искусством Пушкин еще на пороге
юношеского возраста мог найти все
элементы той строгой красоты,
которой он остался навсегда
верен".

Лицейские
парки были школой античности.
Мраморные статуи богов и героев
древности, приобретенные в Италии
еще по указу Петра, оживляли аллеи.
Среди белых колонн знаменитой
Камероновской галереи темнели
бюсты Цицерона и Горация, Овидия,
Сократа, Сенеки, Аполлона, Геракла,
Дианы. Великие мужи, полубоги и боги
античного мира, знакомые лицеистам
еще по семейному чтению, о которых
говорил на занятиях профессор
Кошанский, здесь входили в жизнь
Пушкина и его однокашников как
нечто реальное, по-домашнему
просто. Оценив их влияние на
духовный мир Пушкина, Н.В. Гоголь
утверждал, что "древние статуи с
лирами и циркулями в руках говорили
ему живее науки".

Чесменская
колонна над озером, Кагульский
обелиск и другие памятники русской
воинской славы придавали ландшафту
величавость, торжественность,
обращая его в пантеон. О них говорил
в своей речи на открытии лицея
профессор Куницын: "Окруженные
примерами доблести, вы ли не
воспламенитесь к ней любовью? Вы ли
не будете приуготовлены служить
Отечеству? Любовь к славе и
Отечеству должна быть вашим
руководителем".

"Священный
сумрак парковых аллей" и берег
озера, и тихий скат холмов были
миром, в котором рождалось его
вдохновение. И, конечно же, здесь,
"в таинственных долинах, весной,
при криках лебединых, близ вод,
сиявших в тишине", впервые
явилась ему легкокрылатая муза
поэзии. Двенадцать лет спустя,
застигнутый эпидемией холеры в
глубинном селении Болдино, он
вспомнит царскосельские парки и
эти часы вдохновения.

И, наверное,
главным достоинством уникальной
"лицейской республики" была
удивительной прочности дружба.
"Шесть лет соединения"
породили удивительное сообщество
личностей, союз, связанный
небывалым, ни раньше, ни позже нигде
не встречавшимся духовным
родством.

… Диплом
лицеисту Александру Пушкину вручал
император Александр Романов. На
лицевой стороне медали,
полагавшейся выпускнику, была
изображена сова, птица мудрости,
лира, свиток, лавровый и дубовый
венки и надпись под ними: "Для
общей пользы".

Леонид
ЕРМОЛИНСКИЙ, профессор Иркутского
госуниверситета.