«В нынешнем году предстоит сдать в эксплуатацию три паровых котла и три турбины на целлюлозном заводе, энергоблок на Усть-Илимской ТЭЦ, систему производственного и хозяйственного водоснабжения, постоянное энергоснабжение; подготовить к пуску первую очередь очистных сооружений», – сообщал читателям «Восточно-Сибирской правды» заместитель министра целлюлозно-бумажной промышленности СССР, генеральный директор Усть-Илимского лесопромышленного комплекса Михаил Бусыгин 15 февраля 1978 года. На практике это означало, что на стройке Совета экономической взаимопомощи в это время уже полным ходом шли работы. Подготовка к возведению Усть-Илимской ТЭЦ, к слову, началась ещё в 1974 году. Работы на площадке, где она должна была разместиться, вели специалисты «Братскгэсстроя». Позднее на объект вышли сотрудники треста «Востокэнергомонтаж».

«И другие новшества»

Ровно за год до выхода статьи Михаила Ивановича о лесопромышленном комплексе в целом директор строящейся Усть-Илимской ТЭЦ Николай Бусель рассказывал о станции в отдельности. «Её первая очередь – это шесть котлов производительностью по 420 тонн пара в час и пять турбин суммарной мощностью 400 тысяч киловатт, – писал он. – Годовое производство электроэнергии составит 2,6 миллиарда киловатт-часов, а отпуск тепла – 2,7 миллиона гигакалорий. Полная сметная стоимость первой очереди ТЭЦ – 144,1 миллиона рублей».

Ленинградские проектировщики, решившие разместить станцию на площадке Усть-Илимского ЛПК, предусмотрели возможность её расширения. В этом не было ничего удивительного – по всей стране, без сомнения, можно было насчитать не один десяток энергетических объектов, спроектированных подобным образом. Но с точки зрения компоновки теплоэлектроцентраль в Усть-Илимске была новаторской. «В отличие от типовых, на нашей ТЭЦ химводоочистка со складом реагентов, ремонтно-механические и ремонтно-строительные мастерские, лаборатории, электролизёрная, эксплуатационный склад размещаются в объединённом вспомогательном корпусе, длина которого 228 метров, а ширина – 60 метров, – подчёркивал Бусель. – Кроме экономических преимуществ подобная компоновка призвана в суровых климатических условиях обеспечить хорошие условия труда энергетиков. Есть и другие новшества».

Были они и в том, что часть материалов для строительства ТЭЦ поставлялась из-за рубежа. Само собой, из стран соцлагеря. Так, в Румынии изготовили несущие конструкции главного корпуса, эстакады топливоподачи, шинопроводов и трубопроводов, а стальной профилированный лист с синтетическим утеплителем, который использовался в качестве кровельного покрытия, был произведён в Болгарии. Их создавали с оглядкой на низкие температуры, в которых будет проходить эксплуатация, но на практике эти материалы доставили работникам станции немало хлопот. Чего не скажешь об оконных переплётах, воротах и вентиляционном оборудовании, поставленном из Венгрии.

Хотя в проекте станции были воплощены передовые технические решения, строители всё равно нашли как его можно было бы улучшить. «Оказалось, что потребность в тепле от первой очереди нашей ТЭЦ возрастает в 1,9 раза, – отмечал Бусель. – Значит, необходимо её расширение. Во избежание бросовых затрат нужно немедленно пересмотреть ряд ранее принятых технических решений. В частности, отпадает строительство второй дымовой трубы высотой 180 метров, так как к ней можно подключить только четыре котла. В целях предотвращения загазованности воздушного бассейна возникает необходимость в сооружении трубы высотой 250–320 метров. С учётом нормативных сроков строительства её проект необходимо выдать уже в этом году». Пожелание строителей было учтено: 250-метровая вторая дымовая труба станции входит в число 60 самых высоких подобных сооружений в мире и 30 – в России. Но если необходимость её строительства в довесок к первой – высотой 180 м – признали довольно быстро, то другое предложение Буселя со товарищи опередило своё время на три с половиной десятка лет.

«В связи со значительным расстоянием транспортировки топлива, а его нам потребуется два с половиной миллиона тонн в год, и низким качеством углей Ирша-Бородинского разреза, которые имеют высокую влагонасыщенность и будут в зимних условиях смерзаться, возникает необходимость поиска путей вовлечения в эксплуатацию углей Жеронского месторождения, расположенного в 30–40 километрах от Усть-Илимска, – настаивал Николай Иванович. – Перевод ТЭЦ на эти угли позволит, по предварительным подсчётам, снизить себестоимость энергии в среднем на двадцать процентов». Подобная идея прозвучала за 11 лет до того, как балансовые запасы Жеронского месторождения были утверждены, и за четверть века до начала их разработки! Забегая вперёд, скажем, что с 2003 года этот уголь начали использовать на Усть-Илимской ТЭЦ, поначалу подмешивая его к топливу с Ирша-Бородинского разреза в пропорции 30 на 70. С 2010 года в котлы стали подавать смесь из 70% Жеронского угля и 30% Ирбейского, который также привозили из Красноярского края. Однако в 2013 году Усть-Илимская ТЭЦ полностью перешла на местное топливо.

«Строители и монтажники приложили много усилий»

«Сегодня ТЭЦ вышла на «линию огня», – писал корреспондент Валерий Ладейщиков в номере «Восточно-Сибирской правды» от 1 сентября 1978 года. – Первый её энергоблок – это и первый крупный пусковой объект лесопромышленного комплекса, без которого невозможно дать в 1979 году усть-илимскую целлюлозу. Оттого-то на сооружение ТЭЦ стянуты ныне крупные силы строителей и монтажников». В день, когда журналист побывал на станции, монтажники начали заполнять первый котёл водой. Следующим шагом были гидравлические испытания агрегата. «По паспорту рабочее давление парового котла 140 атмосфер, – объяснял Ладейщиков. – При гидравлических испытаниях он должен успешно в течение пяти минут выдержать так называемое «инспекторское давление» в 175 атмосфер. Затем в течение определённого времени паровой котёл будет находиться под рабочим давлением». Помимо самого агрегата под изоляцию уже был сдан главный станционный паропровод, который соединял его с турбиной. К испытаниям был подготовлен и трубопровод питательной воды, к тому же работники котельного цеха монтировали трубопроводы низкого давления.

Первую турбину Усть-Илимской ТЭЦ мощностью 60 МВт в блоке с котлом БКЗ-420-140 производительностью 420 тонн пара в час поставили под промышленную нагрузку 28 ноября 1978 года. «Известия» отреагировали на это короткой заметкой, в региональных газетах в те дни сообщали о сдаче в Иркутске нового моста, который сегодня именуется Иннокентьевским. Но после того, как 26 декабря государственная комиссия подписала акт приёмки первого энергоблока, о станции писали все. «Тепло нашей ТЭЦ вошло в корпуса цехов целлюлозного завода, на строящиеся объекты нового гиганта лесохимии, а электрическая энергия – в объединённую систему «Иркутскэнерго», – цитировала Буселя «Восточно-Сибирская правда». – Сдаче новых мощностей в эксплуатацию предшествовала большая работа по комплексному опробованию оборудования, которая выявила его готовность. Чтобы ускорить ввод новых мощностей, первые испытания котлоагрегата мы провели на жидком топливе. К этому времени ещё не был готов тракт углеподачи. Строители и монтажники приложили много усилий, чтобы уже в процессе второго комплексного опробования мы смогли перейти на проектное топливо».

В 1979 году последовал запуск двух котлов, в восьмидесятых заработали ещё четыре. Сегодня Усть-Илимская ТЭЦ обеспечивает около 99% тепловой нагрузки потребителей города. «Наша станция уникальна, – отмечает её директор Виталий Гаврюшенко. – Сегодня мы – единственное предприятие в Иркутской энергосистеме, которое выполняет полный производственный цикл: от выработки тепловой и электрической энергии до передачи воды непосредственно до крана потребителя. В нашем составе есть подразделение, отвечающее за городские системы водоснабжения и канализации, а также сантехнический участок. Станция – один из лидеров по безопасности труда и надёжности».