«Пошли погулять» 

Вот несколько произвольно взятых из сводки случаев за одну неделю октября. В понедельник, 14 октября, в Куйбышевском районе пропали два ребёнка, 10 и 13 лет. Ушли вечером погулять и не вернулись. Последний раз их видели около школы. На следующий день, когда ориентировку уже наизусть знали все наружные службы полиции, одного из них на улице заметил сотрудник уголовного розыска. За своим приятелем он привёл оперативника в заброшенный дом на улице Култукская. Там находился второй пропавший в компании 17-летнего бродяги, который нашёл в этих трущобах временное пристанище.

Оказалось, что накануне вечером оба юных путешественника решили отправиться на поиски приключений, нашли пристанище в этом доме, где новый друг угощал их слабоалкогольными коктейлями и где они остались на ночлег. 

Причины своего бегства они внятно объяснить не смогли – только бормотали что-то вроде «не хотим домой, что там делать, там скучно, хотим гулять». 

В субботу, 12 октября, в час дня 8-летний мальчик из приличной семьи ушёл с друзьями гулять из дома по улице Коммунистической и пропал. Нашли его случайно, глубокой ночью, в подъезде многоэтажного дома по улице Сибирской. В два часа ночи 30-летняя женщина собралась в клуб, вышла из квартиры и около лифта заметила дремлющего ребёнка. Как объяснили родители, мальчик отличается редкой самостоятельностью и любит погулять – это не первое его путешествие, хотя нельзя сказать, что он уже пристрастился к хроническому бродяжничеству, раньше всегда возвращался домой сам из своих дневных странствий неизвестно где.

8 октября днём пропала 16-летняя девушка, живущая на улице Дальневосточной. Её нашли на следующий день в соседнем дворе, где та провела ночь. Оказалось, у неё был затяжной конфликт с одноклассниками – девушка уроженка Киргизии, имеет экзотическое имя Жанболат, и в классе её дразнили «Жаба». Узнав об этом, её мама пришла в школу и заставила извиниться весь класс. Класс извинился, но, когда мать и дочь вернулись домой, с дочерью приключилась истерика. Жанболат считала, что мамин поступок осложнит её и без того непростые отношения с одноклассниками. После этого около шести часов вечера они вышли во двор, забирать с прогулки младшего брата, и девушка вдруг повернулась и просто ушла от матери вдаль. 

Из детских домов подростки бегут по разным причинам. Те, кого изъяли из семей, – к родственникам. Те, кто сирота с рождения, – просто погулять от скуки…

– Но этот случай не совсем типичный для общей статистики, – признаёт сотрудник пресс-службы УМВД по Иркутску Наталья Казанцева. – Оказалось, что девочка ушла не только из-за случая в школе. Когда её нашли, возвращаться домой она отказалась, объяснив, что мать бьёт её за плохие оценки. На теле девочки действительно обнаружили ссадины и синяки, и сейчас она помещена в один из социально-реабилитационных центров Иркутска до выяснения семейных обстоятельств. 

Как прокомментировали в пресс-службе УМВД по Иркутску, только за девять месяцев текущего года из домов и госучреждений самовольно ушли и попали в сводки по розыску 819 подростков. В прошлом году, для сравнения, за тот же период «ушёл погулять» 661 несовершеннолетний. Сотрудники ПДН не разделяют статистику, сколько из них домашних детей, сколько – сирот из детских домов, но на глазок последние составляют около 70% от общей массы «ушельцев». Куда и зачем все они идут?

«Сиротский» район 

Неблагополучным по количеству «бегунков» микрорайон Приморский стал в силу объективных обстоятельств – на его территории находятся сразу три детских дома, техникум и колледж для выпускников детских домов с прилагающимися к ним общежитиями. Зона ответственности отдела по делам несовершеннолетних отделения полиции №2 – от управления ГЭС до остановки «Помяловского», то есть до границы с Академгородком. 

– Из детских домов уходят по разным причинам: одни в силу заболевания – у нас подростки в основном с отставанием в развитии, другие скучают по родителям. Из общежитий техникумов уходят, потому что не нравится строгий распорядок, не хотят учиться, хотят жить отдельно, – рассказывает старший инспектор ОДН ОП №2 Анастасия Андреева. – В основном уходят летом, обнаруживается это после ужина, во время смены воспитателей, на вечерней поверке. Могут потеряться после вечерней прогулки, и мы обязаны заявить их в розыск. Довольно часто ребята могут просто 

ночью гулять где-то поблизости от детского дома, утром вернуться – они и составляют большую часть статистики «бегунков». Его только объявили в розыск – а он утром сам нашёлся. Но есть у нас отдельные, уже всем известные «герои», которые бегут далеко и надолго. Андрей Кузнецов в розыске с сентября 2011 года и до сих пор. Алексей Степанов ушёл ровно год назад, в октябре, – ищем. 

Риджая М. искали два года. Его мать лишили родительских прав, отец хоть и был, но постоянно находился в разъездах, работал вахтовым методом. Риджая в конце концов оперативники вычислили. Его обнаружили в Жердовке, где мальчик жил в усадьбе своего родного дяди по отцу. Мужчине объяснили, что ребёнок находится на попечении государства, поэтому, если он хочет его воспитывать, пусть оформ­ляет документы. На следующий день дядя привёз его в детский дом сам. Но теперь Риджай не убегает – к нему приезжает дядя, его и самого отпускают к родственнику погостить.

– Есть существенное отличие между воспитанниками детских домов в том, изъяли их из семьи или они с младенчества скитаются по госучреждениям, – комментирует инспектор ОДН ОП №2 Ольга Бугрова. – Если они помнят семью, то обычно бегут к родственникам, они знают город, у них остались какие-то друзья. Если ребёнок изначально детдомовский – то он бежит от скуки, в никуда, наугад, погулять. Они могут находиться где-то неподалёку – у нас есть карта «мест концентрации», это дворы, открытые спортплощадки школ, почему-то в последнее время они облюбовали пятачок около морга в Юбилейном… 

Виктор Ф. весной убежал из общежития техникума, его задержала полиция через две недели в Москве – обращал на себя внимание неопрятным видом. В силу особенностей умственного развития он не стал придумывать невероятных историй и честно рассказал: сбежал из Иркутска, до этого убегал и гулял по городу, захотел посмотреть Москву и добрался до неё автостопом. 

– Он по натуре такой бесхитростный, добродушный, – вспоминает Анастасия. – Когда рассказывал о своих приключениях в московском отделении полиции, всё сокрушался: «В техникуме, наверное, меня уже потеряли, все беспокоятся»… Его вернули в Иркутск, он через пару недель снова сбежал – на этот раз его задержали уже в Новосибир­ске. Летом ему исполнилось 18, он устроился на работу в одном из местных собачьих питомников и словно нашёл себя – перестал бродяжничать, очень любит ухаживать за животными. 

– Они как-то готовятся к побегам? Припасают тёплую одежду, оставляют от обедов куски себе на первое время?

– Да что вы! – смеётся Анастасия. – Это подростки с различной степенью умственной отсталости, они и читать-то не умеют, не то что планировать. Для них это приключение – взяли и пошли без долгих сборов. У нас есть Вовка З., ему сейчас 16 лет, он уходил вообще в никуда…

Инспектор ОДН ОП №2 Ольга Бугрова: «Дети начинают бегать из дома где-то с 12 лет – врачи говорят, это связано с гормональными изменениями. Дошколята у нас не бегали, был всего один случай, когда в апреле этого года загуляли два первоклассника»

Вовка – детдомовский сирота, родственников у него нет, и город он совершенно не знает. Был по­младше – тащил в детский дом найденных на улице котят и щенят, потом шёл с ними на прогулку и, как на автомате, уходил за ворота, шёл по прямой и радовался пейзажам и погоде. Воспитатели рассказывали: он понимал, что ему некуда идти, бродил по коридору детского дома и бормотал: «Хоть бы не уйти, хоть бы не уйти!» Потом у него словно что-то перемыкало в голове – уходил сам, выпрыгивал из окна, утаскивал своего друга Хому. У Хомы глубокая степень умственной отсталости, ему вообще незачем выходить за пределы детского дома, но за другом как не пойти? 

– Вовка тащит его с собой, потом надоест нянчиться – он его бросит. Один раз Хома ушёл утром зимой в одном тапке. Его экипаж остановил на развилке как раз между детским домом и психиатрической больницей – и не знают, куда везти такого красавчика, – рассказывает Анастасия. 

Начинается тяга к бродяжничеству приблизительно с 12 лет – врачи говорят, что это связано с гормональным развитием. Дошкольников-«бегунков» в практике инспекторов Приморского не было. 

– У нас был всего один побег из детского дома №5, 2 апреля этого года, – вспоминает Ольга. – Двое первоклассников, Юра и Костя, с рюкзаками после школы загулялись в Юбилейном с домашними ребятами до темноты. Те разошлись по домам, а наши герои побоялись поздно возвращаться в детский дом – их, видите ли, наругают. Нас всех подняли по тревоге в одиннадцать вечера, мы, понимая, что далеко дети уйти не могли, разбили район по квадратам и начали прочёсывать. Сергей Владимирович, начальник отделения, лично обнаружил их в одном из дворов – издалека в темноте узнал по рюкзакам. Но после этого они ни разу не убегали. 

Несмотря на умственную отсталость, многие умудряются неплохо устраиваться в реальной жизни. Они живут в заброшенных домах, пристраиваются помогать старикам в частном секторе, неплохие психологи – рассказывают жалостливые истории из своей тяжкой жизни. 

– Они даже нас тут, в отделе, учили, как правильно попрошайничать, – рассказывает Анастасия. – Надо говорить: «Мама умерла, папы никогда не было». Они попрошайничают около крупных супермаркетов и говорят, что женщины чаще покупают шоколадки, а у мужчин лучше просить хлеб и колбасу. Могут устроиться убирать коробки около магазинов за небольшие деньги. Большинство рассказанных случаев относится к детскому дому-интернату №1. В детском доме №2 содержатся самые тяжёлые дети, они не убегают. Только один случай был: в прошлом году некий Бахматов совершил грабёж, его судили, признали невменяемым, только вышли из здания суда – и он сбежал от законного представителя. 

Его нашли в сентябре, поместили на принудительное лечение в психиатрическую больницу – убежал под Новый год, 25 декабря, – на подоконнике остались его грязные следы и сброшенная на пол наряженная ёлочка. Задержали его только 22 февраля этого года – он подрабатывал грузчиком в магазине на улице Бурденко. 

В самом неблагополучном районе статистика на удивление стабильная – за девять месяцев этого года удрали 198 подростков, из них 23 – дети из семей. За тот же период прошлого года – 199 всего, из них 25 – домашние. 

Не сидится дома 

Старший инспектор
ОДН ОП №2 Анастасия Андреева:
«Это стереотип, что убегают
дети из неблагополучных семей:
из 23 подростков, которые убежали в этом году, неблагополучными были только четверо»

– Это стереотип, что убегают дети из неблагополучных семей, –  убеждена Анастасия. – Из 23 подростков, которые убежали из семей в этом году, неблагополучными были только четверо. У меня есть Вовка Е. – сейчас ему 13, а начал он уходить из семьи с первого класса. Его обследовали психиатры, сказали,  абсолютно нормальный, отклонений нет. Путешественник…

Вовка из нормальной непьющей семьи, отец, правда, неродной, но воспитывает его с года. Есть двое младших детей. В квартире тесно – живёт ещё и сестра со своим ребёнком, но Вовка уходил не от тесноты. Когда был маленьким – любил кататься на автобусах и маршрутках. Его уже знали водители – вечером завозили домой и сдавали на руки матери. Подрос – стал убегать дальше. Побывал в Ангарске – задержали и вернули. Уехал к знакомому мальчику в Ново-Ленино, его родителям рассказал какую-то слёзную историю и прижился. Два года мать держала его на домашнем обу­чении – боялась, что снова отправится в бега. 

– Он у нас тут совсем освоился. Когда его доставляли ещё маленьким в дежурку по ночам, он двери ногой открывал. Когда наш майор Уточкин был капитаном, рассказывал: «Ваш Вовка совсем обнаглел. Его в два часа ночи привозит из города экипаж ППС, он вваливается и говорит мне: «Ну что, капитан, снова здорово!» Он мальчишка умный, если бы не пропускал из-за побегов школу, мог бы учиться на четвёрки, – рассуждает Анастасия. – Сейчас Вовка болеет. 

10 октября вышел из центра временного содержания – его задержали на десять суток, взял у девочки покататься велосипед, уехал и не вернулся. Сейчас простудился, лежит дома, никуда пока не собирается… 

Чего детям не хватает дома – из этих совершенно бытовых и прозаичных случаев непонятно. Вот типовой сюжет: живут в Юбилейном два 15-летних оболтуса, Иван М. и Илья Л. Сошлись они на почве учёбы в одной школе №18 и одиноких матерей. У Ивана мать просто очень мягкий и добрый человек – подросток легко сел ей на шею. С Ильёй ситуация ещё гаже – в 10 лет у него умер отец, и он вроде как перенёс психологическую травму. Из-за этого мать до сих пор над ним кудахчет и трясётся, чем он в совершенстве научился пользоваться. Оба – потребители, им все очень много задолжали.

Вот уже год с тех пор, как по­дружились, они гуляют по городу – по неделе, по две. Ивана задерживали на вокзале в Черемхове. Илья отличился тем, что четыре дня прожил с бомжами в колодце теплоцентрали.

– Его вытащили из колодца сотрудники военизированной охраны, доставили в отдел, мы долго его опознавали – такой он был грязный, с соответствующим запахом, – рассказывает Ольга. – Мать его в последнее время даже в розыск не подаёт – надоело. Последний раз они отправились путешествовать 24 августа. Одного мать сразу заявила в розыск, 27 августа, а вторую мы долго уговаривали написать заявление. Она подала в розыск только 9 сентября. 

Задержали путешественников 16 сентября в Красноярске – Иркутск им стал уже неинтересен. Сейчас они содержатся в краевом центре семьи и детей, готовится их «этапирование» в столицу Приангарья.

Другой случай, который в Иркутске в начале этого года был резонансным и прошёл по всем СМИ – 9 февраля пропала 14-летняя Кристина. Девочка из хорошей семьи, мать занимает активную жизненную позицию – состоит в родительском комитете, организовывает в школе мероприятия, следит, чтобы дочь хорошо училась и посещала кружки и секции. Кристину искали четыре дня, родители предполагали худшее. Нашли 14 февраля на даче в Шелеховском районе, с одноклассниками, весело проводившими время с алкоголем. 

Оказалось, что семья недавно переехала в Юбилейный из Первомайского, но, чтобы не травмировать девочку, её оставили доучиваться год на прежнем месте. В субботу она договорилась с подругами и друзьями в школу не ходить, а весело оттянуться на даче. Придумала это девочка, которая сама ни разу из дома без разрешения не уходила. Телефоны все пре-дусмотрительно отключили. Два дня предавались безудержному пьянству и веселью. Оперативники быстро установили, кто ещё был в компании, поставили все телефоны на контроль, а в понедельник один из телефонов «выстрелил» – одной девушке приспичило позвонить. По телефону вычислили точное местоположение дачи, и опера приехали спасать «пропавшую без вести». Как потом один из них выразился, в ближайшее время они сами бы не объявились, потому что «там запасов было – ещё три дня бухать можно». 

На этом месте должна быть какая-то нравоучительная мораль, но проблема в том, что вывести её невозможно. Подростки уходят из дома не от жестокого обращения, стеснённых жилищных условий или каких-то других неприятностей, стрессовых и психотравмирующих ситуаций. Они уходят, потому что им скучно. Не думая о родных и близких. Лучше всего описывает ситуацию песенка безответственного Сыроежкина из фильма «Приключения Электроника»: «Тем, кто за нас в ответе, давно пора понять – мы маленькие дети, нам хочется гулять».