Центральная контрольная комиссия партии,
Рабкрин, партконтроль, народный контроль и
госприемка… «Как нам реорганизовать Рабкрин» —
писал в Горках разбитый параличом Ленин. Но
сколько бы Владимир Ильич ни организовывал
Рабкрин, сколько бы его сотрудники ни отправляли
депеш в ЧК и ОГПУ, эффекта не было. Чиновники
во все времена любили контролировать и считать, выявлять
злоупотребления, смещать работников, наказывать
и сажать. Но вместо эффективной работы все чаще
и чаще получали страх и панический ужас.

Времена террора канули в Лету, а всевозможные
контрольные органы стали сдаваться в аренду. Нет
в современной России более эффективного метода
парализовать работу любой структуры, чем
подвергнуть ее многоступенчатой системе
контроля. Учитывая, что во времена массовой
приватизации было объявлено «Воруют все!»,
сегодня можно приходить к любому политику,
будить ночью и предлагать отдать награбленное. В
такой ситуации грех не иметь под крылом
собственного контролирующего органа.

В Иркутской области наибольшие дивиденды на
контроле заработала, естественно, контрольно-
счетная палата. Являясь по закону инструментом
Законодательного собрания области, КСП стала
эксклюзивным контролером исполнительной власти
в интересах власти законодательной. Сложилась
определенная система — простая и эффективная, как
бульдозер. КСП приходит на объект проверки и
начинает истребовать документы. Проверяемая
структура начинает работать на КСП денно и
нощно: составляются справки, поднимаются
архивы. В результате составляется акт, который
возвращается в проверяемую структуру для
согласования. Акт не является итоговым
документом проверки: на две трети он состоит из
перечисления не представленных документов да споров
о неверно истолкованных формулировках.
Одновременно через заинтересованных депутатов
Законодательного собрания этот рабочий документ
сливается прессе. Неудивительно, что потом
проверяемые предстают в весьма и весьма
неприглядном виде и потом носятся с
опровержениями…

И ведь не в чем упрекнуть контролеров: не
распространяются на них требования закона о тайне
следствия, поскольку орган это не судебный.
Представляете, если бы в ходе следствия сотрудник
прокуратуры пространно излагал, в чем именно он
подозревает гражданина N., и на газетной полосе
рассказывал, как подробно молодчина-следователь
ознакомился с бумагами подозреваемого (вот,
кстати, интересное письмишко! Опубликовать?
Конечно, можно!). А ведь именно этим сегодня
грешат многие любители контроля…

При этом спору нет: контролировать государство
надо. Вот только вызывает сомнение такой
излишне политизированный «бесконтрольный
контроль».