Владимир АКИМОВ, политолог, бывший советник КПРФ по политическим вопросам:

— Та партийная система, которая сложилась в нашей стране, давно находилась в стадии
кризиса. Попытки ее реанимировать ни к чему не привели. Система лопнула. Старым
партиям, которые формировались в конце перестройки и в первые годы правления
Ельцина, больше нет места. Ни одна партия — ни КПРФ, ни СПС, ни другие партии — не
выдвигала общенациональной программы и, самое главное, ничего не делала для того,
чтобы организовать людей, которые за них голосуют или могли бы голосовать. Каждая
партия работала в жанре старой рубрики «Литературной газеты», которая называлась
«Если бы я был директором».

Ситуация с партиями сложная. С одной стороны, претензии на государственную
деятельность, с другой — ничего кроме славословия. Сейчас только на чисто
пропагандистской основе все еще сохраняются остатки разных партий — благодаря тому,
что есть люди, которые не могут оставить своих взглядов, несмотря на то, каким бы
гнусным ни казался лидер партии, связанной с этими взглядами.

Я не стал бы винить во всем только партийных лидеров, поскольку существуют и
структурные дефекты политической системы — многие политические процессы в России
недоразвиты. Следовательно, мы имеем недоразвитые партии и недоразвитых лидеров.
Поэтому и различия между партиями существуют только на уровне пропаганды, а на
уровне политических реалий все наши партии — клоны.

Эти две партии, СПС и КПРФ, идентичны в том, что ставят неправильные задачи. Партии
должны учить своих избирателей пользоваться реалиями современного общества. Даже
если корова дает мало молока, нужно все-таки научить крестьянина доить эту корову и
варить из молока кашу. СПС в этом смысле немножко ближе к реалиям, но и у них есть
установка: авось люди сами научатся. У КПРФ другая установка: авось придут белые и
пушистые бюрократы и начнут заботиться о народе.

Все они забывают, что между оппозицией и властью есть еще общество и что нельзя
воздействовать на власть, минуя граждан. Они же видят только себя и Кремль, думают
только о том, служить Кремлю или не служить. А не о народе.

По последним данным соцопросов, 8 % проголосовало бы на парламентских выборах за
КПРФ, рейтинг доверия у Зюганова — 2 %. Если поставить фамилию Пупкин, он будет
столь же популярен. Наконец, беда всех наших партий в том, что они хотят легких путей,
рутинная работа им не нужна, в том числе и в парламенте. Можно ссылаться на то, что
там одна «Единая Россия», но ведь КПРФ там тоже присутствует и могла бы все равно
работать и предлагать (искать и придумывать!) законопроекты, от которых власть не
сможет отказаться.

В нынешнем виде ни одна из этих партий долго не просуществует. СПС будет создавать
что-то новое, и пока трудно сказать, хорошо получится или плохо. С КПРФ сложнее, там
слишком высок уровень догматизма. Они пытаются решить вопросы развитого
социализма и коммунизма, минуя стадию развития демократии. Они забыли, что они — не
у власти. Они не коммунисты, они, в лучшем случае, мечтатели-народники, а в худшем —
реакционеры, видящие идеалы только в прошлом.

Сейчас и СПС, и КПРФ, и все остальные «оппозиционеры» — единый антипутинский
фронт, который, по-видимому, неплохо финансируется. Но при чем тут народ?

Алексей МАКАРКИН, глава аналитического департамента Центра политических технологий:

— У СПС и КПРФ, несмотря на их разные судьбы, общая проблема: они остались в 90-х
годах, играют по правилам того времени. Это самое их уязвимое место. Они не хотят
принимать новые правила игры, где власти принадлежит доминирующая роль. Они
старались на прошлых выборах сохранить свою самость и одновременно автономию:
коммунисты не хотели социал-демократизироваться, как им предлагала власть на самом
высоком уровне. СПС не отказался от своей традиционной поддержки крупного капитала
в его отношении с властью. Хотя и те, и другие старались действовать аккуратно,
старались не трогать президента, тем не менее, теперь уже совершенно очевидно, что
стратегию им нужно было менять.

Власть в лице Путина сейчас суперпопулярна и способна предлагать новые идеи, которые
соответствуют настроениям общества. И обе эти партии оказались очень уязвимы из-за
того, что не смогли вписаться в популярные проекты власти, например, в
антиолигархическую кампанию. И, даже оказались ее жертвами: СПС — из-за своей
политики поддержки крупного капитала, а КПРФ оказалась под ударом из-за своих
спонсоров.

Но между этими партиями существует и существенная разница: у коммунистов есть
парламентский ресурс и электоральная база. Поэтому Зюганову, очевидно, удастся
провести обновление партии. Ему придется уходить, потому что он не пошел на
президентские выборы и престал быть символом левого движения. Но уход будет
контролируемым самим Зюгановым, он сможет отбиться от Семигина и его сторонников,
и ему удастся возглавить процесс обновления партии, выдвигая новые фигуры. Зюганов
будет постепенно расставаться со своими многочисленными постами, сохранит только
один, а потом — возможно, еще до следующих выборов
— уйдет, передав власть своим сторонникам в партии.

СПС оказался в более сложном положении: не прошел в Думу, его электорат резко
сократился, да и в самой партии существуют разногласия по поводу того, остаться ли в
оппозиции или договариваться с властью. Непонятно, до каких пределов СПС может идти
с ней на компромисс и насколько востребована самой властью. С КПРФ все-таки
власть вынуждена считаться.

СПС всегда была в привилегированных условиях у СМИ, лидеры СПС всегда были
желанными гостями на ТВ, а сейчас они утратили должности, и интерес к ним как к
ньюсмейкерам снизился. Электронные СМИ, контролируемые Кремлем, тоже не
предоставляют площадку. Как следствие — множество кандидатов на роль лидера СПС. Но
ни один из них не является консенсусной фигурой. Отсюда желание большей части
партийного руководства взять тайм-аут и переждать. Отсюда желание найти себе
некую опору в политико-экономическом пространстве.

Сейчас, когда крупный капитал считает политические инвестиции рискованными, опорой
может быть только Чубайс. Но он пока не может возглавить СПС, ему нужно проводить
энергетическую реформу. Потому что в рамках энергетической
реформы РАО «ЕЭС» будет ликвидировано — вот тогда Чубайс сможет заняться партийной
деятельностью.

Пост председателя берегут для Чубайса. Сближение с «Единой Россией» вряд ли будет
реализовано. Таким образом, СПС все более становится политическим клиентом
Анатолия Борисовича. Соответственно, политический ресурс СПС весьма ограничен.

Андрей РЯБОВ,член научного совета Московского центра Карнеги:

— Что касается СПС, то они примут решение о самосохранении и, может быть, отложат
вопрос о лидере. Надеждин сказал совершенно правильно о том, что партии, для которой
всегда приоритетным вопросом был вопрос экономических реформ, некуда деваться,
кроме как идти к партии власти. Действительно, политические лозунги СПС —
производные от рыночной экономики. Я думаю, что они будут двигаться к сближению с
правой частью «Единой России». Но это — вопрос отдаленного будущего.

КПРФ сохранится, несмотря на весь хор провидцев. Мне даже кажется, что весь этот хор в
печати — заказуха. Любой эксперт, знающий левое движение, скажет, что Семигин не
способен создать что-то реальное. КПРФ сохранится, потому что на то есть объективное
условие: наличие протестного электората. Конечно, КПРФ уже никогда не вернет себе
былого влияния, и в этом смысле у нее нет будущего. Становится все больше очевидно,
что возврат к советским порядкам невозможен, а именно этот постулат был основным в
идеологической базе КПРФ. Вопрос реформирования внутри партии для коммунистов
крайне актуален. Нужно идти к новым социальным группам, к молодежи, а вот как раз им
КПРФ ничего нового предложить не может. Таким образом, эта партия сохранится, но
только как второплановая политическая сила.

Что касается партийной системы в целом, думаю, что пока многопартийность сохранит
нынешнюю структуру. Останутся четыре главных сектора: партия власти,
продемократический вектор, националисты и социал-традиционалисты. Пока же вопрос
только в том, кто займет эти четыре сегмента: например, удержится ли КПРФ или ее
вышибет из ячейки социал-традиционалистов кто-то другой.

Но поскольку структура общества все же меняется, со временем будет меняться и
партийная система: появится правый и левый сектор. Они поделят между собой электорат
по следующему принципу: одни будут представлять интересы групп собственников,
другие — интересы людей, нуждающихся в социальной защите государства. По-видимому,
при этом сохранятся социал-либеральные и националистические партии. В целом же
эволюция партийной системы будет происходить по европейской схеме, с элементами
родной специфики.