— С чем связано, на ваш взгляд, возвращение к идее самостоятельной транспортной прокуратуры?

— Транспорт – слишком важная сфера, требующая особого надзора. В этом всех нас убедили крупные авиакатастрофы последних лет, в том числе в небе над Иркутском. А ведь кроме тех катастроф, которые на слуху, были и менее значимые, и множество случаев аварий, которые, к счастью, закончились благополучно. Ясно, что добиться безопасности тех же полётов невозможно без особого, более пристального контроля за эксплуатацией и ремонтом воздушных судов. Сложилась парадоксальная ситуация: сегодня никто не может сказать в точности, сколько у нас летательных аппаратов. Авиакомпании покупают машины, зачастую ориентируясь только на цену – где подешевле. Стало обычным делом, что при ремонте используются контрафактные запчасти.

И такое положение не только на воздушном транспорте. Прошлым летом, например, случались серьёзные аварии на воде, когда тонули баржи, в том числе нефтеналивные. И в нашем регионе можно подобное вспомнить, хоть, к примеру, на реках Лене и Тунгуске. Вот разве что крупных железнодорожных крушений давно не было, но вопросы безопасности и здесь стоят в полный рост: чего стоят хотя бы сборщики металлолома! Бывает, что и рельсы снимают с железнодорожного полотна, и провода режут.

Другое приоритетное направление в работе транспортной прокуратуры – надзор за соблюдением законности в таможенной сфере. Здесь работы – непаханая целина. Серьёзно стоит проблема контрабанды леса, металла. Не говорю уж о коррупции. Недавно областным судом вынесен приговор руководителю Братской таможни, попавшемуся на взятке. Уверен, что этот эпизод не случайность. Коррупция в этой сфере вошла в систему. И новое ведомство будет жёстко бороться с подобными фактами – вместе с ФСБ, транспортной милицией, оперативной таможней. Можно говорить также о несовершенстве таможенного законодательства, будем, наверное, предлагать в него поправки.

— Вы уже сформировали команду?

— Для надзора за соблюдением законности в сфере транспорта на такой огромной территории, в пяти субъектах федерации, входящих в зону моей ответственности, потребуется, конечно, мобильный, хорошо организованный аппарат. Когда шесть лет назад транспортная прокуратура была ликвидирована, я работал прокурором Иркутской области и сделал всё возможное, чтобы сохранить кадры – они просто влились в территориальные органы. А вот в соседних регионах этой службе повезло меньше: её тогда распустили, так что теперь придётся формировать заново. На первой очереди стоит создание транспортной прокуратуры на севере БАМа.

В мою команду войдут четыре заместителя. Причём двое из них будут дислоцироваться, скорее всего, в восточной части контролируемой территории – в Чите, поскольку там расположена большая часть таможен, и в Якутске, где много аэропортов.

Фактически аппарат Восточно-Сибирской транспортной прокуратуры уже сформирован. В штате 57 сотрудников. Это сопоставимо по численности со средней прокуратурой области. Здание на улице 5-й Армии, которое занимала служба до расформирования в 2001 году, нам возвращено. Но к работе приступили пока только бухгалтерия, канцелярия и отдел кадров. Остальные подразделения начнут функционировать, когда будет открыт банковский счёт. В начале августа уже планирую провести первое совещание, на которое должны собраться все сотрудники. А до этого попытаюсь объехать свои регионы, ознакомиться с проблемами на местах.