Иркутск-Портовый
Население Иркутска по своей сути глубоко сухопутно. Даже то, что мы живём на одной из водных артерий, реке Ангаре, этого не меняет – почти никто из живущих в столице Восточной Сибири не воспринимает её как способ передвижения или транспортировки. Нам достаточно паровоза и аэроплана. Поэтому, если сейчас сообщить, что навигация начинается, боюсь, никто просто не поймёт, о чём идёт речь. В этом репортаже вы не найдёте сенсаций, расследований и разоблачений. Оторвавшись от приевшихся огня, земли и воздуха, «Иркутский репортёр» обратил свой взор на четвёртую стихию – воду. И получилось как в детской песенке Никитиных из старого мультика: «Мы пришли сегодня в порт, мы стоим разинув рот».
От дома с якорями до Затона
Для простого местного обывателя всё знакомство с водной стихией ограничивается воскресными прогулками на речном трамвайчике. Более продвинутые путешественники даже когда-то катались на «Комете» по Байкалу. Вот, пожалуй, и всё. Хотя многие знают и местную достопримечательность – дом с якорями на Чкалова. Якорей, правда, уже нет, но название осталось. Некоторые даже осведомлены, что в нём располагается Восточно-Сибирское речное пароходство. Но, пожалуй, единицы уверенно могут сказать, чем занимается эта таинственная организация.
[/dme:img_group]
(Когда я из любопытства спросил об этом своего первого попавшегося приятеля, он, не задумываясь, ответил: «Как чем? Кораблики пускает!». «Какие кораблики?» – поразился я, представив, как большие начальники в огромных кабинетах сворачивают из газет водоплавающие оригами. «Ну эти, которые по выходным вдоль набережной Ангары плавают!» – объяснил он.)
Между тем движение круизных судов – это только часть одного из направлений, то есть перевозки пассажиров. Так что, кроме воскресных катаний на речном трамвайчике и праздничных круизов по Байкалу, пароходство занято повседневным трудом по доставке пассажиров в Братск, Коты, бухту Песчаную, Усть-Баргузинск и Северобайкальск. Второе направление деятельности судов на Ангаре – это перевозка минерально-строительных грузов, леса, угля, иногда железобетонных изделий.
– Что такое «минерально-строительные грузы»? – немедленно поинтересовался я у финансового директора ОАО «ВСРП» Юлии Бер.
– Это пэгээс, – лаконично ответила она.
– Что такое «пэгээс»? – настырничал я.
[/dme:img_group]
– Ты как маленький! – не выдержала Юлия. – ПГС – песчано-гравийная смесь, проще говоря, гравий, используемый в большинстве видов строительных работ. Он добывается на карьере, который является собственностью пароходства и находится в 58 км от Иркутска на берегу Ангары. Мы сами его добываем, сами перевозим по Ангаре.
– Эта навигация будет обычной очередной навигацией?
– Эта навигация будет юбилейной, 125-й, – поправила Юлия значительно. – Поэтому некоторые корабли к ней будут подготовлены особым образом. Впервые на капитальную реконструкцию направлен один из двух речных трамвайчиков, теплоход «Лебедь». Кстати, на нём, единственном из судов иркутского пароходства, будет полностью женский экипаж.
Выяснилось, что самая известная морская примета – женщина на корабле к беде – оказалась именно что морской. Иркутские матросы при упоминании об этом пожимали плечами: «К реке это не относится», а моторист-рулевой теплохода «Капитан Андрулайтис» Ирина Кудепова сказала, что с дискриминацией по половому признаку на работе не сталкивалась никогда:
– Я в Иркутск приехала из Киренска, где тоже работала на флоте. Хотела поступать в институт, не получилось, так и прижилась.
– В Киренске ты тоже работала рулевой-мотористкой?
[/dme:img_group]
– Да, только вы неправильно произносите, – хмурится Ирина. – Я моторист-рулевой, это другая профессия. Рулевой-моторист больше рулит судном, сидит в рулевой рубке, наверху, а я больше времени провожу в машинном отделении, проверяю давление, уровень масла в двух дизельных двигателях «Андрулайтиса».
В честь юбилейной навигации в Иркутск прибудет новый теплоход – «Баргузин». Он уже проделал долгий водный путь через Северный Ледовитый океан, сейчас находится в Жигалове, как только сойдёт лёд, его будут транспортировать в Иркутск, причём не только по воде, но и по суше. В случае благоприятных природных условий «Баргузин» появится в Иркутске в июле этого года.
«Как вы яхту назовёте – так она и поплывёт» © Капитан Врунгель
Однако если любую организацию сравнивать с организмом, то дом с якорями – это мозг. Сердцем Иркутского речного флота считается РЭБ, ремонтно-эксплуатационная база флота, расположенная на левом берегу Ангары, в посёлке Затон. Наблюдательные иркутяне её видели, переезжая через старый Ангарский мост – там ниже моста по течению хорошо просматривается бухта, в которой всю зиму щетинятся мачты и антенны загадочных судов.
Начальник РЭБ Александр Рубцов серьёзно рассказывает о своём хозяйстве:
– Мы занимаемся ремонтом и эксплуатацией всего флота. Кроме базы здесь, в Затоне, у нас есть два «филиала» – часть судов стоит на базе в микрорайоне Солнечный, ещё часть – в порту Байкал. Всего Иркутский речной флот насчитывает до сорока единиц транспортных и грузовых судов.
– «Единицы» – это звучит сухо, по-бухгалтерски. Вы мне расскажите об этих корабликах по-человечески. Вот, например, я видел, у вас на берегу стоит корабль «Механик Строцкий». Кто его так назвал и что это за человек – механик Строцкий?
Александр Петрович тепло улыбается:
– У нас есть три теплохода, названные именами наших работников-ветеранов, наставников молодёжи, которые трудились в пароходстве всю жизнь. И по просьбе коллектива им, кроме бортового номера, присвоили собственные названия – вместе со «Строцким» это «Механик Брянцев» и «Капитан Андрулайтис».
В составе пароходства ещё есть серия именных судов. Например, МБТ серии 15-87 – это буксиры, те самые, которые, пыхтя, упорно толкают перед собой караваны ржавых барж с песком и лесом, что на Ангаре зрелище обычное. Этих трудяг проектировали и собирали специально под строительство Братской ГЭС («Большую часть судов, которые вы видите, собирали прямо здесь», – с гордостью поведал Александр Рубцов, когда мы шли по территории РЭБ).
[/dme:img_group]
Тогда Государственная инспекция речного судоходства, главная инстанция для речников, которая принимает судно, регистрирует его и даёт ему право на плавание, взяла на себя инициативу и назвала эти суда по именам городов Восточной Сибири – многие десятилетия по Ангаре ходили «Омск», «Якутск», «Красноярск», «Кемерово». Причём логика у функционеров из госинспекции была неожиданно эмоциональной – поскольку на строительстве ГЭС работают люди в основном всё-таки из Сибири, им будет очень приятно увидеть название родного города на борту приближающейся к стройке века «баржэ» (с ударением на «э»).
После Братской ГЭС они отпахали в пароходстве ещё 25 лет, после чего стали помаленьку выходить из строя, их списывали. Сейчас бегают по Ангаре последние пять – тёзки Магадана, Рудногорска, Барнаула, Благовещенска и Сретенска.
Есть в Иркутском речном пароходстве и «местные». Буксиры Р-45 разрабатывались и строились для использования именно на Ангаре, поэтому назвали их без лишних изысков – «Ангарские», и отличаются они лишь порядковым номером на рубке управления.
«Лебедь», «Сокол» и «Москва-67» – это те самые речные трамвайчики, которые старожилы всё ещё называют «Ракета». Правильно, теплоходы пригородного сообщения. Причём у «Москвы» номер – это не год постройки, а серийный порядковый. Это трамвайчик со сложной судьбой. Он изначально работал на Селенге, в Улан-Удэнском речном порту. Пока на Селенге была работа – там жили люди, пользовались речным трамвайчиком, как иные горожане пользуются трамваем обычным. Потом последовал типовой сценарий: кризис, закрытие производств, отток людей – и вот уже Улан-Удэнский порт закрыт, а теплоходик перегнали в Иркутск, возить праздно шатающуюся по бульвару Гагарина публику.
Но каждый кораблик словами не опишешь.
Про то, как срубить мачту, и про плавучие деревни
Начальник слипа Сергей Рубцов водит нас по огромному «Андрулайтису» и неспешно рассуждает:
– Меня всё время спрашивают, что такое «слип». Как объяснить? Это слово английское, два значения – «спать» и «тянуть». Оба правильные – мы судно вытягиваем на берег, ремонтируем, а оно как бы спит, отдыхает от воды. А по-нашему – судоподъёмник.
[/dme:img_group]
Слип – восемь пар рельсов из воды на берег, по которым 100-тонные тележки загоняют в Ангару, подводят под судно, а потом вытягивают его на берег.
– Почему на каюте «СЭМ» написано? – На остальных дверях не фамилии, а должности.
– Это «судовой электромеханик».
– А тут почему написано «повар», а не «кок»?
– Никогда не слышал, чтобы повара коком называли. У него и в ведомости написано «судовой повар», – пожимает плечами Сергей Петрович. – Кок – это что-то из старого парусного флота.
– Что у вас всё не как у настоящих моряков? – злюсь я. – А традиции у вас есть? Юнг заставляете напильником якорь чистить?
– Нет, про якорь не слышал, а вот кнехт осаживали (кнехт – это штырь на палубе, за который привязывают трос к береговому кнехту, швартуют судно). Раньше были такие чугунные, литые кнехты с полукруглой головкой. И молодым матросам говорили: «Видишь, кнехт давлением изнутри выгнуло? Непорядок, должен быть плоский. Бери кувалду и осаживай». А ещё есть такой термин – «рубить мачту». Это значит её складывать, убирать, демонтировать. Так, бывало, над новичками подшучивали – иди, руби мачту. Он бродит вокруг неё с топором и чешет в затылке – как её рубить-то, она же железная.
В ходовой рубке нас сопровождает рулевой-моторист Сергей Гульнов.
– Стоп, а где штурвал? – растерялся я.
– У нас нет штурвала, вместо него два вот этих рычага, для управления двумя дизелями. Называются рулёвка.
– А какие-нибудь традиции или приметы к навигации у вас существуют?
– Когда судно выходит в первый рейс навигации, обычно дают три гудка. И считается плохой приметой начинать навигацию в понедельник.
– А крысы у вас есть? Которые бегут с корабля при беде?
– Нет, крыс у нас нет, – серьёзно отвечает Сергей.
– А животные судовые?
– И животных не положено, – вздыхает Сергей.
– У нас сейчас из судовых животных на всех судах РЭБ только Чапа на водолазной барже, – добавляет Сергей Рубцов. – Вот до 1975 года по Ангаре ходили такие командные баржи, с жилым помещением на корме. Шкипера в навигацию брали жён и детей, жён матросами оформляли. Так у них не только собаки, но и свиньи были, куры. В тайге слышимость хорошая, когда баржа шла – свиньи визжали, собаки лаяли, куры кудахтали – разносилось очень далеко, и в деревнях по берегам Ангары говорили: «Вот, опять деревня плывёт!».
За полгода до описываемых событий…
Чтобы рассказать о том, как навигация начинается, давайте сначала представим, как она заканчивается. Итак, сентябрь. Первые десять дней «ласточки», определяющие сроки закрытия навигации, а именно речные трамвайчики, ходят по Ангаре в обычном режиме. После десятого их начинают по одному выводить в зависимости от сокращения желающих покататься. Это, естественно, напрямую зависит от погоды – в холодную и дождливую осень теплоходы исчезают в доках очень быстро. То же самое правило относится и к большим круизным лайнерам на Байкале, с той лишь разницей, что из-за повышенной комфортности они меньше зависят от капризов погоды и могут задержаться на плаву до самой золотой осени.
[/dme:img_group]
Грузовой транспорт работает по коммерческим договорам и, пока не выполнит запланированный массив работ, пока не нагребёт нужное количество гальки, никуда не денется – будет работать. Герой такого труда – теплоход «Благовещенск», приписанный к Иркутску, а зимовавший в Братске. Этот буксир ударно трудился до конца ноября в Братском районном управлении пароходства, а потом ударили сильные морозы и Ангару в районе Свирска перехватило льдом. Посылать технику разбивать лёд владельцы посчитали нерентабельным, и теплоход на зиму приблудился к Братскому речному управлению.
План фактической расстановки судов в Затоне создаётся ежегодно, но все уже привыкли к тому, что у каждого своё место. Ставятся они «стайками», свои к своим – вот отдыхают «трудяги», несколько «Ангарских» подряд, рядом степенно беседуют «Механик Стоцкий» с «Магаданом». Вытащенные из воды, чтобы не повредить подводные крылья, загорают «Кометы». Дальше – суровый старик-сухогруз «Мангышлак» грузоподъёмностью шесть сотен тонн, на него обычно грузят лес с необорудованных причалов. Корабли так похожи на людей…
Суда приводят на базу флота, сливают воду, разбирают все узлы и механизмы, где она могла остаться, зачищают трюмы – это называется переконсервацией. В эксплуатационный период, то есть в навигацию, за судно отвечает капитан. После переконсервации судно актом оформляется на зимний отстой и ответственность за него несёт караванная служба, наблюдающая за тем, чтобы его не оторвало от берега, не унесло течением, не скренило льдом. И охранная служба – от, что называется, человеческого фактора, который вечно шлындает по берегам вокруг базы и пытается что-нибудь откуда-нибудь открутить, отвинтить и унести на память. На память вторчермета.
После этого навигация текущего года считается завершённой окончательно и до конца календарного года РЭБ занимается средним ремонтом.
Навигация начинается после периода вооружения
В словах «начало навигации» есть что-то от ежегодного праздника, вроде 1 сентября. Так и видится, как рядовые матросы, нарядные и причёсанные, несут пышные букеты своим капитанам, надраенные корабли стоят стройными рядами, и над всем этим великолепием реют стяги и гремит «Прощание славянки». В жизни, конечно, всё обыденнее и банальнее. Во-вторых, собственно дня открытия навигации не существует – как в любом производстве, это процесс, а не результат. А во-первых, подготовка к навигации идёт практически круглогодично, начинаясь прямо в момент завершения навигации прошлого года, и в этом плотно замкнутом цикле вычленить какую-то дату начала нового круга проблематично.
[/dme:img_group]
Календарно начало подготовки к навигации привязано к 1 января наступившего года, когда утверждаются графики предварительного ввода флота в эксплуатацию. Главное, что закладывают в этот график, – жёсткие сроки начала и конца эксплуатации судна на данный навигационный период.
– Вот смотрите, – показывает Александр Рубцов. – Теплоходы «Москва-67» и «Сокол» мы должны выпустить к праздникам. В графике значится, что они будут работать с 1 мая по 11 октября – 184 эксплуатационных суток.
После этого, когда сроки выхода судна известны, верстается ремонтная ведомость на каждый корабль флота. Береговая служба (техники и ремонтники) и плавсостав (в народе называемый экипажем) определяют текущий ремонт, сроки среднего ремонта и необходимость капитального. И этот ремонт ведётся до самого дня открытия судоходства. Последняя подготовка судна перед открытием навигации называется «срок вооружения» – это несколько дней перед навигацией, когда кораблик буквально вылизывают: застилают кровати, навешивают шторы, готовят посуду на камбузе, завозят продукты.
В это время экипаж проходит последнее обследование у врача, а один день обязательно посвящают учениям по технике безопасности. Именно в период вооружения судно передаётся под ответственность капитану, и из подчинения РЭБ оно переходит к тем, кто ведает им на период навигации: грузовые суда подчиняются службе движения, а круизные – туроператорам.
[/dme:img_group]
– Ввод судов в эксплуатацию зависит от освобождения воды ото льда. Сначала «оживают» речные трамвайчики, потом запускается теплоход до Котов. Круизные суда по Байкалу начинают ходить с конца мая, дорога на Братск открывается последней – в этом году с середины июня, – объясняет Александр Петрович. – А на карьер выходим рыть, когда оттает грунт – к концу мая.
– И на базе чем занимаются во время навигации? Законные отгулы наступают?
– Да что вы! У нас отгулов не бывает. Мы выпустим судно в эксплуатацию и сидим – детальки точим на обменный фонд. Уже знаем, что ломается чаще, вот и готовимся к мелкому ремонту.
Посторонний человек о начале навигации может узнать очень легко – последним штрихом перед её началом является «выставление навигационной обстановки» – так называют буи, отмечающие фарватер, и другие сигнализационные приспособления. Этим занимается Байкало-Ангарское бассейновое управление водных путей и судоходства. Знаки появляются к Первомаю, когда начинают ходить первые речные трамвайчики. По погодным причинам начало навигации может быть отложено, но за все годы работы Иркутского речного пароходства её не откладывали более чем на неделю. Так что когда этот номер «Иркутского репортёра» попадёт к вам в руки, открытие навигации будет в самом разгаре. nnn
