Фэйс-контроль 

Перед журналистами Александр Румянцев и Евгений Орлов, открывшие в своё время Диму Билана и группу «Smash», появились, по их же словам, в «лирическом настроении». Своё состояние объяснили долгим перелетом. «“Новой волне” в этом году исполняется десять лет. И это самое яркое заявление, которое я могу сделать сегодня утром», – признался помятый Румянцев. В Иркутске ему и Евгению Орлову предстояло отслушать 33 участника, приехавших из всех крупных городов Сибири. На следующий день их ожидало прослушивание 200 участников по Центральному федеральному округу. 

«Мы как 12 февраля из дома вышли, так и не возвращались, – пожаловался Евгений Орлов. – Но жажда поиска талантливых конкурсантов делает своё дело. Мы как коллекционеры. Если один талант нашли, радуемся. Три – так мы вообще в истерике». 

– Почему отборочный тур в этом году было решено провести в Иркутске? 

Александр Румянцев: Приведу пример 2005 года. Первый отборочный тур по Белоруссии проходил в Гомеле. С чего вдруг? Ну, так сложилось. А отбор в Приволжском округе у нас дважды проводился в Самаре и потом вдруг переехал в Нижний Новгород. Казалось бы, логично, что отбор должен проводиться в столице округа. Но мы приехали в Иркутск. Не уверен, что это связано с юбилеем города. Просто опять так получилось, может, здешние организаторы подгадали. 

– Как проходит выбор участников на «Новую волну»? 

А.Р.: Первый этап – конкурсанты подают в оргкомитет заявки: анкетные данные и фонограммы. Записи отслушивают Евгений и его музыкальная редакторская группа. Из огромного количества фонограмм, которые приходят со всего мира, выбираем лучшие. Их авторы и попадают на региональный или национальный отборочный тур. После этого мы приезжаем и проводим прослушивание. Бездарному исполнителю попасть туда сложно. Для этого он должен, наверное, прислать немножко искажённую фонограмму Бионсе, а на сцене прочитать стихотворение или басню. 

Евгений Орлов: Ага, я человек-паук, паутина из рук!

А.Р.: Вроде того (смеётся). В общем, победители отборочных туров приезжают в Москву на полуфинал. «Детский» намечен на 5-6 апреля, «взрослый» – на 8-9-е. И там уже определятся конкурсанты в финал.

– Какое количество участников имеет шанс добраться хотя бы до полуфинала? 

А.Р.: Квот не существует. Вот, к примеру, выступают в Иркутске 11 детей. Можем взять всех или вообще никого. У нас такое было в Питере. В один из годов по Северо-Западному округу была печальная ситуация. 

Е.О.: Такую систему мы придумали, чтобы не плодить исполнителей искусственно. В сущности, из каждого присутствующего можно сделать чемпиона. Придумать фишку, найти имидж, сделать, скажем, фриком или на музыкальных пристрастиях как-то сыграть. Но это будет чисто продю-серский, менеджерский проект. А нам интересно, чтобы певцы были самобытными, яркими. Да и нам меньше работы. 

Сменить пластинку 

В «детской» «Волне» всё по-взрослому и никто не сюсюкает, утверждают организаторы

– По каким критериям идёт отбор на «Новую волну»? 

Е.О.: Знаете, многие говорят: вот здорово, вышла девочка и спела потрясающе, не хуже, чем Селин Дион. Но нам неинтересно, когда под «минусовку», скачанную из Интернета, копируют Селин Дион. Мы уже слушали это тысячи раз. И удивить копированием, пусть даже шикарным и профессиональным, нас очень сложно. Хотелось бы, чтобы певец по-своему подавал материал, в новых трактовках. Бывает, выходят мужчины и вдруг поют женские песни в приблатнённой манере. Ну, это хотя бы прикольно. В любом случае симпатичнее, чем подражание.

– Существуют «заезженные» песни, которые вам приходится слушать на отборе из года в год? 

Е.О.: Да. Мы даже их список составляли. Получилось около трёх десятков треков. Причём топ периодически обновляется. Я бы этот список  на сайте выставил, чтобы не брали. К примеру, на русском языке опасно перепевать Аллу Борисовну Пугачёву, потому что сильно довлеет её исполнение, а соперничать с ней сложно. Хотя у группы «Сливки», к которой я имел отношение, получилось интересно перепеть «Куда уходит детство». Но, честно говоря, только по одной причине: Карина Кокс [солистка группы «Сливки»] никогда не слушала Аллу Борисовну и, по-моему, не знала, кто это такая. В списке, кстати, есть и песни западного образца – «Hero» (Марая Кэрри), «Adagio» (Лара Фабиан), «Stop» (Сэм Браун). На эти композиции уже аллергия. 

А.Р.: Потому что надо петь либо лучше оригинала, либо иначе. Первое маловероятно, а второе очень возможно. 

– А какую музыку сами предпочитаете? 

Е.О.: Я мультиформатный. С пяти лет занимаюсь музыкой. С пятнадцати становился лауреатом международных джазовых конкурсов. Пишу музыку к фильмам, спектаклям, какие-то хиты писал разным звёздам. Когда-то на джазе торчал, потом на роке, затем миксовал. Сейчас в приоритете фанк, соул. В общем, разную музыку люблю, но слушать предпочитаю её живьём. Раньше, кстати, мы вообще не знали, что такое фонограмма. А сейчас дети выходят и говорят: я сегодня на корпоративчике под «плюс» отработаю. 

– Чем конкурсанты пытаются удивить жюри? 

А.Р.: Выходят и не поют. Был у нас персонаж Коля Серьга. Он перед каждой песней читал стишки. И посвящал их, к примеру, всем, кто ушёл из группы «Виагра». Костя Меладзе у нас сидел в жюри, но после уже лежал: так его насмешил Коля. Мы не могли не заметить этого исполнителя, хотя, конечно, никакой он не певец. Единогласно его выбрали. Не потому, что это шоу, а просто необычно, интересно. 

Е.О.: Или, например, трио «Джуд бокс» из Казани. Они ведь вообще не поют, у них больше такой бит-бокс. Сегодня это одна из самых востребованных групп в Москве. У «Джуд бокс» сейчас по три корпоратива на дню. Или на днях были съёмки творческого вечера Лёни Агутина на Первом канале. Так вышли «Джуд бокс» и порвали всех. А ведь мы могли их не взять, потому что вокальных данных нет. 

А.Р.: «Новую волну» часто просто путают с вокальным конкурсом, а это всё-таки конкурс молодых исполнителей. Пытаемся открыть артиста. Мало хорошо петь, потому что одинаково хорошо поющих мы порой даже не выбираем. Свежий пример в Минске: приехал их известный певец Руслан Алехно. Но, к нашему сожалению, он нас вообще не удивил. На «Евровидении» его выступление было сенсацией, а сейчас уже не производит впечатления, потому что он не меняется.

Е.О.: Ага, выходит уже как Лещенко, весь такой заслуженный. У него же успех: и там, в красном уголке завода Ильича, и в ресторане, и на корпоративе. А нам интересен свежий человек, который выступает с горящими глазами. Потому что переоткрывать людей сложно: они заштампованы, запрессованы. 

«Парень или девушка – сразу не разберёшь» 

«Был у нас персонаж Коля Серьга. Он перед песней читал стишки и посвящал их, к примеру, всем, кто ушёл из группы «Виагра», – рассказал Александр Румянцев

– Случалось ли, что человек, участвующий из года в год, всё-таки проходил в полуфинал? 

А.Р.: Да. Из последних примеров – белорусский участник Алексей Крестов, который три года ходил на отборочный тур и добился-таки своего. Та же история была с армянским исполнителем Мгер. А многие продолжают ходить. Конечно, если начинать посещать отбор с 16 лет, то до 30 есть шанс побывать на 15 турах. Хотя уже на третий раз обычно понятно, стоит ли продолжать. Одни растут, другие остаются прежними. Иногда приходится это объяснять исполнителю, чтобы не мучить.  

Е.О.: Была у нас одна группа – «Иди к папочке». Мы их никогда не брали, но всегда просили выступить. Нам их стишки нравились (смеётся). Тексты у них меняются из года в год, а брюки-галифе те же. Девочка с Украины, наоборот, изменилась в худшую сторону. В первый раз показала шоу, во второй – репертуар и голос, а на третий год взяла человека в дуэт, назвала это как-то странно, вроде «Флирт», и потерялась совсем. 

А.Р.: На четвёртый год она выйдет замуж, и мы будем за неё счастливы. Если серьёзно, то, как правило, большинству участников чего-то не хватает. Одни навёрстывают это с годами, другие – теряют. 

– А бывает, что уже при первом прослушивании становилось понятно: надо брать? 

Е.О.: У нас так произошло на днях в Белоруссии. Отбирали детей на полуфинал в Москву и одну девочку сразу взяли на финал в «Артек», потому что она была убедительнее всех. Но зачастую решения принимаются сложно. В жюри, кроме нас, присутствуют конкурсанты прошлых лет и известные люди шоу-бизнеса региона или страны. Выбор делаем коллегиально и открыто. Даже операторов просим поснимать наше обсуждение. 

– Участники из каких регионов и стран чаще проходят отбор? 

Е.О.: Когда отслушиваю записи, я не смотрю на географию. Просто «o’k – не o’k». Тем не менее каждый регион в итоге можно охарактеризовать. Самой музыкальной уже много лет остаётся Украина. Потом идут Казахстан, Армения, Белоруссия. В России, к нашему огромному сожалению, положительно выделяется только Приволжский округ. А всё остальное бедненько и скудненько, за редким исключением. Но иногда находятся таланты, причём очень креативные. Сразу видно, что человек идёт против течения. А на Украине это общая тенденция: все креативные, порой даже сумасшедшие. 

– Чего не хватает российским ребятам? 

Е.О.: Радиации, думаю. 

А.Р.: Он так шутит. Понимаете, просто бывает, что радуют, бывает – нет. Для меня это неприятно, что нас постоянно «делают» в музыкальном смысле другие страны. Вы обратите внимание, что лишь дважды за девять лет на «Новой волне» побеждали участники из России, притом что населения у нас гораздо больше. Как это объяснить, не знаю. Но есть талантливые ребята, которых мы выбрали в России. Это и Сергей Лазарев с Владом Топаловым, и Дима Билан, и Доминик Джокер, и Гагарина, Дубцова, Нюша и даже Тимур Родригес, который, кстати, сначала выступал в дуэте на второй роли. 

– Кто более музыкален – парни или девушки? 

А.Р.: В этом году почему-то ребята подтянулись. Хотя обычно одни девчонки. 

Е.О.: А бывает, что не сразу поймёшь, парень или девушка. У нас таких на эстраде вообще большинство. 

– Предпринимают ли конкурсанты попытки оспорить решение судей? 

А.Р.: Нет, обычно не спорят. Есть, конечно, продюсеры и родители, которые считают своих подопечных самыми талантливыми на свете. У нас не принято каждому участнику высказывать личное мнение. Если потом подойдут и спросят, то мы ответим. Вообще, наше жюри не совсем обычное. Вместо того, чтобы сидеть с умным видом при галстуках, а после этого объявлять, что человек не умеет петь, мы пытаемся создать дружелюбное отношение к участникам. Мы же сами их искали и не можем вдруг возмутиться: мол, что вы нам тут поёте! 

Е.О.: Нам важно не убить в человеке желание этим заниматься, а, наоборот, объяснить какие-то ошибки. Если захочет, то продвинется дальше. В противном случае он просто не тем занимается. 

– Приходится ли изменять артистам псевдоним или группам название для продолжения карьеры? 

Е.О.: Да. Отобрали в Минске юношу. Он такой, с чудинкой: на голове розовое перо. Мы даже сначала оторопели: отбор-то проходил в цирке. Его звали Юзари. Вспомнить это можем только мы, поэтому рекомендовали ему сменить псевдоним хотя бы на Юза. Если поедет на финал в Юрмалу, ему будет тяжеловато с таким псевдонимом. Хотя в остальном парня ждёт успех. Нам нравится ломать стереотипы. Порой это мешают делать сами звёзды, которые в последнюю очередь хотят меняться. Если парень поедет выступать от Белоруссии, то там в стране обстановка изменится. Политическая в том числе (смеётся). Просто последние годы нет ни одного нового яркого белорусского исполнителя. Остаются группа «Песняры» со своим национальным колоритом и фестиваль «Славянский базар». Но, на мой взгляд, должен появиться современный исполнитель европейского формата. 

– Чем отличается процесс отбора на «взрослой» и «детской» «Новой волне»? 

А.Р.: Ничем, кроме возраста. Мы во всех случаях пытались воспринимать проект по-взрослому. Пусть поют дети, но в формате настоящего конкурса. Там продакшн ещё круче, чем на взрослой «Волне». В «Артеке» громадная сцена, а вся техника и съёмочные бригады те же, что снимают премию «Муз-ТВ», Лару Фабиан с Игорем Крутым и так далее. В студии, где пишутся конкурсанты, записываются мировые звёзды. У них всё по-взрослому: стилисты, костюмы, дизайнеры, «мерседесы». Но самое главное, что мы с ними не сюсюкаем. 

Е.О.: Но сигареты не подсовываем и сами не стреляем (смеётся). 

А.Р.: Разговариваем на равных, выдвигая взрослые требования. Иначе конкурс превратится в умиление кружавчиками и бантиками. Такого быть не должно. Если речь о талантливых детях, то давайте будем искать талант. 

– Что ждёт финалистов конкурса после его окончания? 

Е.О.: Звёздная болезнь, как правило. Перестают здороваться. Но это нормально (смеётся). 

А.Р.: На самом деле у многих начинается плотный гастрольный график. Мы как-то попытались дозвониться, чтобы пригласить наших конкурсантов с «детской» «Новой волны» на одно мероприятие, а их менеджеры ответили, что у детей дикий график выступлений. 

Е.О.: Наша конкурсантка Анастасия Петрик выступает перед президентами, ездит на форумы, представляя Россию. В Италии была на «Уне Канцоне» – популярном конкурсе, где представляла «Новую волну». У зала был шок. Можете запись на «Ютубе» посмотреть. Итальянцы не понимали, как восьмилетняя русская девочка может настолько здорово петь. Так что у некоторых конкурсантов карьера складывается фантастически удачно вне зависимости от возраста.