…С Вампиловым я встречался один раз, и то, как говорится, мимоходом – в гостинице Тайшета в шестидесятых годах минувшего столетия. Больше случая не выпало. И сейчас, стоя у памятника талантливому драматургу,  пожалел, что та единственная встреча была такой мимолётной. Зато знакомство с Байкалом лично для меня началось именно с этого места, где стоит стела нашему знаменитому земляку. 

А великое озеро раскрывает свои тайны постепенно. Сначала с его подводным миром знакомлюсь по  экспонатам музея Лимнологического института. Экскурсия по его залам – словно своеобразный «эпиграф» к предстоящему путешествию по просторам нашего прекрасного озера. Но вот пристаёт к пристани катер, не случайно наречённый «Пилигримом»: говорят, он ходит по Байкалу более 50 лет и ему  хорошо известны все острова, бухты и заливы, которые он, старый «служака», готов показать каждому, кого манит Байкал. 

Как только мы, экскурсанты, познакомились с маленькой командой  – капитаном Владимиром Вантеевым, машинистом Александром Романовым и поваром Анастасией, – «Пилигрим» отчалил от берега. До встречи, Листвянка! Берём курс к Малому морю.

Несколько минут – и открылся величавый простор. Я рад, что, отставив все дела, отправился на встречу с Байкалом.  Его зов, не утратив своей первозданной силы, отозвался в моей душе. Ощущение такое, будто соприкоснулся  с вечностью. 

В ожидании шторма

Плывём в отдалении от западного берега. Восточный пропадает в серой мгле. Кажется, что морская даль сомкнулась с нахмурившимся небом. Ощущение такое, словно опустившаяся  мгла, касаясь катера, плывёт рядом с нами.  Меня обуяла старая журналистская страсть: больше увидеть и больше понять! Стою на палубе, готовясь  достать из кармана блокнот. Подходит капитан и, скрадывая улыбку, говорит:

– Синоптики передали штормовое предупреждение…

Становится как-то не по себе. Ведь Байкал непредсказуем, и его шальные ветры слабого не щадят. Осторожно интересуюсь:

– А наш «Пилигрим» устоит, если…

– Ну, если что… У «Пилигрима» запас прочности – выдержит и трёхметровую волну.

Между тем волна растёт, покачивая катер. Кажется, будто Байкал, набирая силушку, вспучивается. Жду, когда грянет настоящий шторм – всё-таки интересно. Доведётся ли когда увидеть…

– Вот примерно где-то здесь протопоп Аввакум отважился переплыть Байкал, – переводя взгляд с восточного берега на западный, сказал капитан.

Вспоминаю строки из жития «неистового» Аввакума: «Лодку починя и парус скропав, через море пошли. Погода окинула на море, и мы гребмя перегреблись: не больно в том месте широко, – или со сто или осьмдесят вёрст. Егда е берегу пристали, восстала буря ветреная, и на берегу насилу место обрели от волн…».

Догадываюсь: не случайно капитан завёл разговор об Аввакуме: вот вам, мил человек, урок мужества и храбрости! Водную ширь в 80–100 вёрст на лодке осилит не всякий. А мы на современном «мореходце», в трюме которого дизельный мотор за двести «лошадок»… Что ж, капитану, наверное, думать и говорить иначе нельзя. А то, чего доброго, страх погасит интерес экскурсантов к путешествиям.

Чтобы отвлечься от тревожного ожидания,  спускаюсь в свою каюту и отчётливо слышу, как о стальной каркас катера бьются волны.  Наверх поднимаюсь минут через сорок. Капитан раскрывает свой план: если ветер усилится – доплыть до  Большого Голоустного и там переждать непогоду. Но нам повезло: Байкал пощадил, не разбушевался. И мы плывём дальше. Причалили в бухте Песчаная. К ней невозможно остаться равнодушным. Здесь всё неповторимо: девственная по взгорью тайга с источающим терпкий аромат багульником и курганами-муравейниками. Ставь палатку и живи, пока ещё не платя за постой рубли. Да только чтобы разбить палатку, времени нет: Малое море ждёт.

А как удивительно и прекрасно приближение вечера на Байкале!  Солнышко уже скатилось за горы, а небо ещё долго озарено розовым светом, и  сдаётся тебе, что светило, повиснув, покидать горизонт совсем и не собирается. Сумерки, однако, сгущаются. Но ненадолго. Восходит полная луна, и её бледно-жёлтый свет мерцающей пеленой льётся на водный простор. Ночь. Небо словно приближается к Байкалу, а он становится более суровым и тяжёлым. Зато новое утро выдаётся солнечным и весёлым. Байкал умывается свежей рябью. 

Снялись с якоря в половине девятого, вот уже замаячили вдали две скалы, разделённые широченным проливом. Это и есть большие ворота в Малое море.

Поклонение бурхану

Владимир Вантеев вынес из рубки и положил возле неё кошелёк с монетами: берите, мол,  и дарите бурхану. Это давний обычай поклонения божеству Байкала. Всякий входящий в нерукотворные ворота, если хочет, чтобы бурхан не отверг его желание и благословил на удачу, должен отблагодарить его брошенной в воду монетой. И все, кто находился в тот час на «Пилигриме», по-детски веря в легенду, старались задобрить владыку священного озера. Ну а Малое море вовсе не такое уж и малое: в ширину кое-где вёрст пятнадцать, если не больше, будет.

Направление держим к месту массового паломничества – острову Огой. Вдали, на вершине высокой горы, – белеющее сооружение. Вроде бы «маяк». Он словно манит  к себе. Расстояние скрадывает вода. Плывём уже часа полтора, а «маяк», кажется, и не приближается, хотя «Пилигрим» идёт полным ходом. Наконец пристаём к берегу острова. К сооружению ведёт крутой и долгий подъём.  Древняя лестница-тропа выложена каменными плитами. Она теперь лишь напоминает о том, что когда-то паломники поднимались только по ней. Сейчас народ идёт по натоптанной дорожке рядом. Вдоль неё по всему склону – разнообразные выкладки, сложенные из плитняка. Тоже знаки поклонения бурхану.

Все, кто одолел  эту высоту, погружены в свои мысли. Если верить древним сказаниям, то это место на острове Огой – одно из немногих на планете, откуда голос простых смертных слышен Богу. Вот и добираются сюда люди, чтобы  «поговорить» с небесами.  Напрасно гадать, сколько побывало здесь народу. Один на вид мудрый мужичок сказал так: сколько звёзд на небе, столько и людей здесь перебывало. И бог весть, сколько ещё будет…

Манивший издалека «маяк» оказался четырёхгранным сооружением с фигурным куполом, именуемым ступой. В присутствии представителей религиозных конфессий  сооружение это возведено в ознаменование наступления третьего тысячелетия. В его основание положена капсула с посланием грядущим поколениям с напутствием беречь Землю, жить в  согласии с самим собою и с матерью-природой. Будто символ  нетленной жизни, растёт  возле ступы  вечнозелёная ель…

…В Иркутск возвращаюсь погружённым в думы о Байкале. Чуден он, батюшка, во всём и в любую погоду. Изумляют его целительная вода и воздух, растительный и животный мир. Любое душевное слово о нём, пусть оно и ничего не прибавит к науке, лишним не будет. Мне сдаётся, что ныне голоса в его защиту стали тише. А он, вечно живой и своенравный, сегодня нуждается в нашей общей защите больше, чем когда бы то ни было. 

Как гласит одна древняя легенда, однажды пришёл к Байкалу чужестранец по имени Зловей и потребовал отдать ему всё богатство нашего священного озера. Возмутился Байкал наглостью пришельца и заточил его в глухую пещеру. Но не убил, а только усыпил. Вот и дремлет Зловей в заточении, поджидая свой час. Худо будет, коли он проснётся. Люди, не дайте ему, Зловею, пагубной воли!