А, например, в далёком 1928 году в редакции «Власти труда» штатным фельетонистом  числился Павел Нилин, впоследствии автор увидевших свет в годы хрущёвской оттепели повестей «Жестокость» и «Испытательный  срок». Но мало кому известно, что до этого в неприметном городке Тулуне он сам служил в уголовном розыске. И вот по инициативе известного иркутского предпринимателя Виктора Бронштейна и покойного поэта Геннадия Гайды на том месте, где когда-то находилось деревянное здание тулунской милиции, несколько лет назад была установлена мемориальная доска в честь писателя. А ещё ранее – в 1970 году – мне посчастливилось побывать в гостях у Павла Нилина.

Таких домов в Замоскворечье с избытком  – массивных, тяжёлых, со множеством подъездов. Но у этого особая примета: в десяти шагах, через улицу, достопамятная всему миру Третьяковская картинная галерея. Человек, к которому я шёл в гости, так и сказал по телефону:

– Рядом с Третьяковкой в Лаврушинском переулке стоит большой дом.

На пятый этаж поднимаюсь «иркутским», пешим ходом – лифт, похожий на клетку, встретился на полпути.

Звонок. На пороге высокий энергичный мужчина.

– Нилин, – сказал он, протянув руку, и жестом пригласил в комнату.

В кабинете, как и положено, много книг. На стене – репродукция автопортрета Пушкина, на рабочем столе – горельеф Толстого. Вероятно, это те писатели, к которым он питает особое уважение. 

Хотел увидеть книгу или предмет, обнаруживающий его привязанность к Сибири, но времени для обзора кабинета не предусматривалось, надо было начинать беседу, и я первым делом сказал:

– Истории литературы известно, что Павел Филиппович Нилин родился в Иркутске. Но в Иркутске он не только родился…

– У меня самые светлые воспоминания о Сибири и о родном городе. Да, в блистательном Иркутске было нечто большее, чем просто моё рождение. Там в двадцатые годы в газете «Власть труда» я печатал свои первые фельетоны. В те времена журналисты делились на фельетонистов и репортёров. Я до сих пор помню имена тогдашних знаменитых репортёров «Власти труда» – Кальвари, Моисея Гольдмана, Арнольда Гульфинкеля, Михаила Поликанова, Василия Томского, Бориса Кремлева, Павла Маляревского, впоследствии известного драматурга. Меня же больше привлекали фельетоны, хотя хлеб этот был нелёгким…

– После фельетонов вы стали писать очерки, рассказы, сценарии для кино, повести. Однако это уже было не в Иркутске, после того как много поездили по стране. Какой отпечаток наложила Сибирь на ваше творчество?

– Теперь мне не часто приходится бывать в родных краях, но Сибирь до сих пор питает моё творчество. Я многому обязан своим происхождением из Иркутска, где родился, вырос и стал мужчиной. О Сибири мною написан ряд книг, и я очень надеюсь, что напишу ещё несколько, где будут действовать сибиряки – в недавнем прошлом и настоящем времени.

– Наверное, вам уже приходилось отвечать на вопрос: в уголовном розыске какого города приключилась история с Венькой Малышевым?

– В Красноярске  меня действительно уговаривали согласиться, что события, описываемые в «Жестокости» и «Испытательном сроке», происходили в их городе. Сибирь – это, пожалуй, самое близкое к истине…

– Вы сказали о книгах, в которых будут действовать сибиряки в настоящем времени. Личное знакомство с кем из них вы особенно цените?

– Я не раз бывал на строительстве Иркутской и Братской ГЭС, связан дружбой со многими гидростроителями. С особым удовольствием вспоминаю Евгения Никаноровича Батенчука, бывшего главного инженера строительства Иркутской ГЭС, потом начальника Вилюйской стройки. С нежностью думаю о покойном Станиславе Петровиче Шуляковском, одном из талантливых руководителей строительства первой гидроэлектростанции на Ангаре. Вообще, я мог бы назвать десятки имён интересных людей, моих земляков, с которыми поддерживаю хорошие отношения. Не могу, например, не сказать об Александре Васильевне Серкиной, очень талантливом враче-хирурге. Недавно она защитила в Москве докторскую диссертацию и стала профессором. Министр здравоохранения СССР  Борис Васильевич Петровский рассказывал мне, что много раз предлагалось Серкиной переехать в Москву или Ленинград, ей обещали хорошие условия, квартиру, работу. Но она решительно отклоняет эти предложения, говорит: «Свой Иркутск ни за что никогда не променяю». 

Я, естественно, не осуждаю тех, кто уехал из Иркутска, в этом случае раньше мне пришлось бы осудить самого себя. И всё же преданность не только своему делу, но и месту рождения, крепкая связь с родным городом – это вещь драгоценная при всех обстоятельствах. Здесь мне хочется вспомнить ещё об одном человеке – Павле Григорьевиче Маляревском, который родился и прожил всю жизнь в Иркутске и очень много сделал для своего города, для его театра, будучи не только драматургом, но и известным театральным деятелем. Память о нём никогда не угаснет в моём сердце.

– Соглашаясь встретиться с журналистом, вы сказали, что беседа прервёт работу. Если не секрет, рукопись какой книги лежит сейчас на вашем письменном столе?

– Я начал печатать в журнале «Наука и жизнь» большую книгу, которая называется «Только характер. Эпизоды из жизни Бурденко Николая Ниловича, хирурга». Её я ещё не закончил, сейчас работаю над ней. Кстати, Бурденко тоже из когорты сибиряков. После этой книги надеюсь продолжить цикл «Подробности жизни», начатый повестями «Жестокость» и «Испытательный срок».

– Что радует и что огорчает вас в современной литературе?

– Удручает обилие детективов…

– Но вы же сами писали об уголовном розыске?

– Мои повести «Жестокость» и «Испытательный срок» не об уголовном розыске. Они о человеческом поведении на материале уголовного розыска. Мои герои могли быть шахтёрами, металлургами – дело не в профессиональной принадлежности. Но ваш вопрос шире. Что меня радует и что огорчает в современной литературе? Огорчает огромный поток серой литературы, хотя хороших писателей никогда не было и не может быть много. Современный читатель по своему уму, своим интеллектуальным интересам стоит выше иных писателей, книг, ими создаваемых… Однако среди молодых поэтов и прозаиков всё чаще можно встретить людей, отлично пишущих и подающих большие надежды. Это радует.

– Любимый герой ваших произведений?

  – Отвечаю по известному образцу: самая любимая книга – это та, что пока в авторучке. Там же любимые герои…

– А Венька Малышев?

– Нравится. Но не очень. Те герои, что отвечали бы моим взглядам, вкусам, симпатиям, ещё не написаны. И самый любимый герой ещё придёт. Я надеюсь. Я хотел бы подольше потолкаться в этом мире, где всё так интересно и с каждым днём становится всё интереснее…

Вскоре после нашей встречи Павла Нилина избрали в правление Союза писателей СССР. В последние годы жизни увидели свет его новые повести и рассказы «Впервые замужем», «Дурь», «Интересная жизнь» и другие. Все произведения писателя пронизаны нравственной чистотой его героев. Умер Павел Нилин в 1981 году, похоронен на Ваганьковском кладбище в Москве.