Беда в том, что со времени продажи квартиры Леонида Ромина прошло почти семь лет. «Восточка» подробно рассказывала о злоключениях сироты в нескольких номерах (19 июля, 18 октября и 6 декабря 2011 года). Так случилось, что мальчик рано остался один, без родителей. От бабушки ему досталась двухкомнатная квартира в Иркутске по улице Байкальской. Этой ситуацией несколько лет пользовались люди, которые по своему долгу были обязаны защищать интересы ребёнка. Сначала квартиру Леонида сдавала начальник юридического отдела Октябрьской администрации. Перед мальчиком, который в это время находился в интернате, о своей прибыли женщина не отчитывалась. Потом в квартире, не имея на это никаких оснований, бесплатно жил милиционер. До тех пор, пока не сбежал, скрываясь от ареста за участие в преступной группировке. 

После совершеннолетия парень стал жить в своей квартире. Следует отметить, что к этому времени он был признан недееспособным. С иском в суд вышла всё та же Октябрьская администрация. По закону у каждого недееспособного должен быть опекун. Поскольку у Ромина представителя не было, в 2005 году молодой человек обратился в администрацию, чтобы ему предоставили опекуна. Вскоре такой «неравнодушный» человек нашёлся. И дела с квартирой вновь закрутились. 18 апреля 2005 года органы опеки назначили Леониду опекуна, а уже через два месяца квартира оказалась проданной. Взамен Ромину досталась мало пригодная для жилья квартира в городе Черемхове и остаток – 150 тысяч рублей на счёт. Это всё, что парень получил от продажи иркутской квартиры, за которую опекун Зульфия Богачкова взяла с покупателя 1 миллион 180 тысяч рублей. 

Кстати, сейчас барак в Черемхове снесён и никакого другого жилья у Леонида нет. По документам же выходит, что сам Ромин попросил опекуна «подыскать ему спокойное место» и продать его квартиру. Как рассказал Ромин, его согласия на продажу квартиры никто не спрашивал, его насильно увезли в Черемхово и удерживали там, пока не были улажены все бумажные дела. Администрация Октябрьского округа Иркутска дала разрешение на сделку и не заподозрила ничего плохого в том, что за благоустроенную квартиру улучшенной планировки в областном центре недееспособный получил жильё в черемховском бараке, предназначенном для сноса.

Сегодня сотрудники прокуратуры и полиции в один голос твердят, что привлечь к ответственности чиновников не удастся – прошли сроки исковой давности. Интересно, где же они были, когда Ромин, освободившись из заточения, стал ходить по инстанциям, писать заявления в милицию, прокуратуру, администрацию города. Ни к чему не привели и усилия юриста, взявшегося помогать обманутому. По многочисленным заявлениям Олега Писанко следователи возбуждали уголовное дело, потом прекращали его за отсутствием состава преступления, затем юрист через суд отменял постановление о прекращении уголовного дела и его снова возобновляли, а потом закрывали.

Динамичнее события начали развиваться, когда в середине прошлого года в ситуацию вмешалась наша газета. Публикация в октябрьском номере стала основанием для депутатского запроса Андрея Швайкина к прокурору области. Позицию парламентария поддержала председатель социально-культурного комитета Законодательного Собрания Ирина Синцова. На мартовской сессии парламента Андрей Швайкин и Ирина Синцова обратились к начальнику ГУ МВД по Иркутской области генералу-лейтенанту Александру Обухову с просьбой взять под личный контроль расследование. Генерал отметил, что прочитал все материалы в газете и хорошо знаком с сутью дела, и пообещал привлечь виновных к ответственности. И отправился в отпуск.

Через несколько дней после сессии в Законодательном Собрании прошло совещание, в котором приняли участие депутаты, следователи полиции, сотрудники прокуратуры, представители Общественной палаты, уполномоченный по правам ребёнка. Вопрос об указаниях от начальника главка стал одним из первых, заданных на совещании полицейским. «Можете сказать, какие указания дал вам Александр Обухов после сессии Законодательного Собрания?» – спросил Андрей Швайкин.

В ответ воцарилось минутное молчание. «Нам как следователю генерал никаких распоряжений не давал», – неуверенно начала заместитель начальника следственной части ГСУ города Иркутска Ольга Карпович. «Возможно, Смаколину (Владимир Смаколин – начальник ГСУ ГУ МВД по Иркутской области. – Ред.) было распоряжение повторно изучить уголовное дело и, при наличии оснований, отменить постановление и возбудить дело, – пришла на помощь коллеге начальник контрольно-методического отдела по экономическим преступлениям областного ГСУ Инна Зубарева. – Оснований на сегодняшний день мы не усматриваем. Решение оставили в силе». 

«Дело в том, что предварительное следствие исходит из фактов, а не из домыслов, – объяснила для несведущих Ольга Карпович. – Уголовный кодекс нам позволяет исходить именно из фактов и анализировать действия лиц с точки зрения Уголовного кодекса. Согласно статье 49 Конституции РФ все сомнения толкуются в пользу подозреваемого, поэтому мы не можем предъявить Богачковой обвинение. Для этого у нас недостаточно доказательств». Следователям вторили прокуроры. «Но вы поймите, преступление совершено в 2005 году. Очень сложно по крупицам собирать, – защищалась прокурор отдела по надзору за исполнением законодательства в социальной сфере прокуратуры области Татьяна Исаева. – Мы отменяли решения, допрашивали людей. Мы и сейчас этим занимаемся».

И следователи, и прокуроры хорошо понимают, что Зульфия Богачкова действовала по распоряжению городской администрации, а не сама по себе. Ведь согласие на опеку, как и на продажу квартиры, подписывали чиновники. «Был допрошен сотрудник администрации, который подтвердил, что Ромину было всё разъяснено, он сам дал согласие», – рассказала Ольга Карпович. Этих слов следователям оказалось достаточно, чтобы снять все вопросы.

Неожиданный ход предложила Татьяна Исаева. Она попросила собравшихся предпринять намётки, что могли бы сделать следователи, чтобы защитить права Леонида Ромина. Мол, побывайте в нашей шкуре и сами подумайте, как быть. Но участники совещания не растерялись и вызов приняли. Андрей Швайкин предложил обратить внимание на важный факт: квартира в Черемхове была приобретена для Леонида Ромина раньше, чем администрация дала разрешение на продажу недвижимости в Иркутске. А уполномоченный по правам ребёнка в Иркутской области Светлана Семёнова отметила, что в расследовании также нужно использовать то, что при оценке иркутской квартиры была взята не рыночная цена, а оценочная стоимость БТИ (поэтому и на бумаге получился равноценный обмен). 

Кроме того, по словам Светланы Семёновой, не забывая об иркутской квартире, нужно добиваться восстановления прав Леонида на жильё в Черемхове. Его законный представитель, то есть директор Пуляевского интерната, в котором сейчас находится Леонид, был обязан следить за сохранностью жилья, закреплённого за недееспособным. 

Уполномоченный по правам ребёнка рассказала, что министерство социальной защиты области обратилось к администрации Черемхова с требованием выделить жильё взамен снесённого. В ответ – просьба представить пакет документов. Через некоторое время необходимые документы были собраны и направлены. Однако от мэрии Черемхова пришло письмо, что никаких документов там не получали. «Ромин, действительно, со всех сторон окутан какими-то вопросами, – удивляется уполномоченный по правам ребёнка, – никто его не хочет защищать». Затем началась длительная тяжба с администрацией о предоставлении компенсации. Иркутские эксперты оценили квартиру в Черемхове в 780 тысяч рублей. Администрация города с этой ценой категорически не согласилась. По оценке, предоставленной мэрией, жильё Ромина «тянуло» не больше чем на 52 тысячи 300 рублей. Сколько на самом деле стоит жильё в Черемхове, сторонам предстоит выяснять в суде.

По итогам совещания сошлись на том, что прокуратура проведёт общенадзорную проверку относительно правомерности разрешения на продажу квартиры. Если прокуроры найдут нарушения, дело будет вновь направлено на доследование. 

Итак, начинается новый виток в деле Леонида Ромина. Общими усилиями нам удалось вывести историю в публичную плоскость. Становится понятно, что «спустить на тормозах», «замять» это дело уже не получится. То, что наша газета уделяет столько внимания судьбе этого человека, многим не нравится. «Ромин – это не тот, за кого нужно так бороться», – в лицо мне говорили люди, не буду называть их фамилии. Далее следовал перечень причин, по которым свои взгляды нужно обратить, например, на маленьких детей, которые лежат в больнице одни, без присмотра. Я и не спорю, что Леонид – далеко не ангел. 29 марта состоялся суд, который признал Ромина виновным в нанесении повреждений соседу по интернату. В ближайшие несколько лет Леониду не нужно будет беспокоиться ни о пропитании, ни о жилье, потому что это время он проведёт на принудительном лечении в закрытом отделении. Не хотелось бы, чтобы читатели относились к Ромину как к мученику или как к герою. Это будет неправильно. Но всё-таки он человек, его нельзя, как кошку, выбросить на улицу и забыть об этом.