Река Окунайка, Казачинско-Ленский район. 28 апреля 2011 года на аэроглиссере «Пиранья» по ней к устью Береи сплавлялись два друга, Алексей Караваев и Игорь Нудиплодов. Это был последний день, когда их видели живыми. Родственники и друзья пропавших, привыкшие к тому, что те, будучи заядлыми туристами, охотниками и рыболовами, могли запросто отправиться в тайгу на несколько дней, забили тревогу только несколькими днями позже, после того как попытки дозвониться на телефон Нудиплодова не увенчались успехом. 

3 мая они обратились в районную администрацию, которая, в свою очередь, в тот же день издала распоряжение об организации поисков. Но, к сожалению, работы закончились безрезультатно. Только 21 мая, на следующий день после возобновления поисков, удалось обнаружить вязаную шапку Нудиплодова и обгоревший фрагмент защиты днища аэролодки.  

Выстрел в упор

А 2 июля нашёлся и сам глиссер, точнее, то, что от него осталось, – надувной корпус с двигателем и воздушным винтом, носовая часть которого обгорела.  На корпусе обнаружилось несколько отверстий, подозрительно напоминавших пулевые. Ключи зажигания от лодки были в замке, рычаг коробки передач был переведён в положение «Стоп», проводка и леера не были тронуты пожаром. На дне в беспорядке валялись сковородки, газовая плитка, термос и чайник, но пропали ценные вещи: итальянское ружьё Benelli, спальные мешки, бензопила, спутниковый телефон и GPS-навигатор. 

Следов пропавших Караваева и Нудиплодова, на тот момент уже официально объявленных пропавшими без вести, обнаружить не удалось. Успехом не увенчались и поиски, которые проводились потом. 

Однако 18 августа нашлось исчезнувшее ружьё. Отец Игоря Нудиплодова Александр вместе со следователем из районного следственного отдела, его коллегами из Усть-Кута и кинологом из Братска нашли его вблизи лабаза, принадлежащего одному из местных жителей по фамилии Сафронов. Последнего, кстати, неоднократно привлекали к ответственности за стрельбу по лодкам с туристами. Когда же у Сафронова поинтересовались, каким образом дорогое ружьё оказалось у него, ответ был короток: «Нашёл на льду». Впрочем, конкретное место он так и не указал. При этом в дальнейшем он спокойно прошёл проверку на полиграфе. 

К тому моменту родственники Нудиплодова и Караваева твёрдо были уверены в том, что те убиты, а не пропали в результате несчастного случая. Это подтверждали результаты обследования фрагмента защиты аэролодки, которое в начале июля провёл экпертно-криминалистический центр ГУ МВД РФ по Иркутской области: на обгоревшей чешуйке были обнаружены частицы сурьмы, бария и олова, характерные для следов от выстрела из огнестрельного оружия. Было проведено баллистическое обследование, и по его результатам можно было «сделать вероятный  вывод о том, что повреждения могли быть образованы пулей, стрелянной из огнестрельного гладкоствольного оружия». В конце августа стали известны результаты экспертизы обгоревшего глиссера. Кстати, машину для того, чтобы доставить лодку в Иркутск, дали на предприятии, соучредителем которого был Нудиплодов, а перевозить её из одного экспертного ведомства в другое была вынуждена сама Инга Нудиплодова, жена Игоря. Но её усилия оказались не напрасны. В августе старший эксперт сектора судебных экспертиз испытательно-пожарной лаборатории по Иркутской области Дмитрий Постников пришёл к выводу, что лодка была полностью исправна, а наиболее вероятной причиной её возгорания послужило «искусственное инициирование горения с вероятностным использованием интенсификаторов». Правда, о поджоге в его заключении не говорится, поскольку «специалисты рассматривают лишь технические стороны явлений и обстоятельств и не вправе описывать волевой момент причины, связанный с какими-либо действиями или бездействием конкретных лиц». Однако и без этого было очевидно, что кто-то облил глиссер горючей жидкостью и поджёг. А 

7 ноября в экспертно-криминалистическом центре сделали однозначное заключение: перед тем, как её подожгли, лодка была повреждена «в результате выстрела с расстояния, не превышающего 2 метров». 

Несчастный случай со следами поджога

Однако для местных правоохранительных органов этого оказалось недостаточно, чтобы завести уголовное дело. Постановление об отказе в его возбуждении ОВД по Казачинско-Ленскому району вынес в мае, основываясь на том, что отсутствовало событие преступления. Тем не менее было заведено розыскное дело. Позднее, 8 июля, когда уже были найдены обломки аэроглиссера, родственники пропавших направили в районную прокуратуру обращение о бездействии правоохранительных органов, после чего фрагмент защиты лодки отдали на экспертизу. Неделю спустя пришёл ответ из экспертно-криминалистического центра, однако содержащихся в нём выводов вновь оказалось недостаточно для возбуждения уголовного дела. Вновь последовало обращение в районную прокуратуру о бездействии правоохранительных органов. По нему была проведена проверка, по итогам которой последовал парадоксальный вывод: несмотря на то что, «как следует из экспертного заключения, наиболее вероятной причиной [пожара на лодке] послужило искусственное инициирование горения», было установлено, что «с Караваевым А.Ф. и Нудиплодовым И.А. произошёл несчастный случай, а именно наиболее вероятно столкновение аэроглиссера с каким-либо препятствием, отчего и произошло возгорание, при этом Караваев А.Ф. и Нудиплодов И.А. могли получить повреждения, упасть в реку, что повлекло смерть последних». После этого Инга Нудиплодова направила жалобу по факту длительного непринятия мер к возбуждению уголовного дела в Генеральную прокуратуру, но её переправили прокурору Казачинско-Ленского района Михаилу Холодкову, сообщившему в ответ, что прокурорская проверка уже проводилась в сентябре. Даже после того, как было обнародовано заключение экспертно-криминалистического центра, обследовавшего обломки глиссера, уголовное дело так и не было возбуждено. 

История получила своё продолжение в декабре. Общественность Казачинско-Ленского района отправила в редакцию «Восточно-Сибирской правды» открытое письмо, в котором была описана сложившаяся ситуация. В конце февраля, чуть больше чем через месяц после выхода статьи в газете, пресс-служба ГУ МВД России по Иркутской области прислала заявление о том, что «собранные материалы направлены полномочным органам для принятия правового решения по данному факту» и расследование данного происшествия находится на контроле у руководства ведомства. В нём также было сказано о том, что сотрудникам полиции не удалось подтвердить причастность местного жителя, у которого было обнаружено ружьё, к происшествию, а опросы «соседей, друзей, знакомых, членов семей пропавших» не позволили прояснить картину произошедшего. 

Между тем Инга Нудиплодова неоднократно обращалась в прокуратуру и региональное Следственное управление с жалобой на отказы возбудить уголовное дело. В обращении в СУ СК России по Иркутской области от 15 мая, например, указывается, что было вынесено четыре постановление об отказе. «В следственном отделе по Казачинско-Ленскому району  принимают постановления об отмене необоснованного постановление  об отказе в возбуждении уголовного дела, а затем снова отказывают, – отметила Нудиплодова. – Мало того, мне сказали, что «можешь обжаловать сколько угодно, мы всё равно будем отменять и отказывать». Обращения в прокуратуру также не дали никакого результата, так что 13 июня наша собеседница подала иск в суд Казачинско-Ленского района. 

«В целях обеспечения объективности»

Впрочем, в этой истории появилась хотя бы надежда на финал. Через месяц после того, как 22 мая Нудиплодова подала новую жалобу, Следственное управление Следственного комитета России по Иркутской области отменило очередное постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, вынесенное заместителем руководителя районного следственного отдела 

15 мая, и направило его на дополнительную проверку. В ведомстве пришли к выводу, что постановление было «вынесено преждевременно и подлежит отмене», и установили, что «в целях обеспечения полноты и объективности принятого решения необходимо провести психофизиологическое исследование с использованием полиграфа Сафронову, дополнительно опросить лиц, занимающихся ловлей рыбы в месте исчезновения  Караваева и Нудиплодова, по факту обнаружения трупов либо вещей последних, повторно истребовать информацию из бюро регистрации несчастных случаев и прилегающих районов вниз по течению р. Окунайки от места обнаружения аэроглиссера». А 27 июля, спустя год и три месяца после исчезновения Караваева и Нудиплодова, старший следователь следственного отдела Казачинско-Ленского района Чергинец всё-таки вынес постановление о возбуждении уголовного дела по пункту «а» части 2 статьи 105 УК РФ (убийство двух и более лиц), поскольку «обстоятельства исчезновения, установленные в ходе проверки, свидетельствуют о том, что Караваев А.Ф. и Нудиплодов И.А. стали жертвами преступного посягательства на их жизни».