Хочется дать небольшую ретроспективу: первого режиссёра-постановщика и художника первого черемховского спектакля Анатолия Щербины давно нет в живых; нет на земле актёров – первых исполнителей ролей Васи Кузякина, Мити Вислухина (артисты Виктор Ведерников и Геннадий Слухаев). Людмила Мошкина, исполнявшая в том историческом спектакле роль Нади Кузякиной, не соответствует по возрасту для восстановленной и осо­времененной постановки. Мошкина заслужила любовь черемховцев за преданность театру и городу и получила статус почётного гражданина города Черемхова. Но старшее поколение поклонников городского театра помнит и те декорации, и тех исполнителей. Мне, например, когда речь заходит о пьесе Гуркина «Любовь и голуби», сразу видятся сцена на вышке-голубятне и младшая, любимая дочка Василия (её роль исполняла молодая выпускница театрального училища Алёна Гуляева) в коротеньком ситцевом плать­ишке, размахивающая платком, запрокинув голову в небо – к летающим там голубям, зрителям не видимым. До сего дня храню в душе очарование того спектакля.

Конечно, мои ровесники, черемховские любители театра, смотрели новую постановку и сравнивали её и с той первой, и с прославившимся фильмом, где играли замечательные актёры кино и сцены Людмила Гурченко и Александр Михайлов. Но самое непосредственное впечатление – у молодых зрителей. Их аплодисменты, смех, сопереживание и эмоциональное восприятие действия, декораций, музыки, неожиданных спецэффектов в виде теневых эпизодов на экране или появившегося вдруг кукольного театра, изо­бразившего потасовку героев, – это бе­зусловная положительная оценка работы молодого режиссёра Игоря Аникина-Исаева (Москва) и художника Валерия Шевченко, известного нам по работе в Иркутске. Заслуга режиссёра неоспорима, он дал спектаклю современную сценическую трактовку, органично и точно выверенные мизансцены, сменяющие друг друга прямо как в кино, он активно использовал экран, ввёл в действие ребёнка, рисующего детские картинки, которые оживают на заднике-экране. Работа Игоря и его еди­но­мышленника Валерия Шевченко, съёмки на голубятне Сергея Никитина и пара великолепных белоснежных хохлатых голубей, которых Вася Кузякин (артист Анатолий Чернов) несёт в руках через весь зал и устраивает в клетке на вышке, – это изюминка черемховского спектакля. И финал – счастливый отец-голубятник с маленьким мальчиком, плодом удивительной вторичной влюблённости Васи и Нади, обращение в будущее рода, родины и бессмертного спектакля.

Режиссёр сумел восстановить спектакль за очень короткий период – ему потребовалось на это менее трёх недель. Он нашёл полный контакт с актёрами и точно определил исполнителей. Надя – артистка Яна Кощеева; Митя-хохмач, любитель разыграть соседей и выпить за их счёт, – Александр Попов; его жену, многострадальную Шуру, играет На­дежда Скоморовская; сын Лёнька – Алексей Рычков; дочери Кузякиных Люда и Ольга – Елизавета Оболенская и Снежана Кашина. Раису Захаровну, разлучницу-хищницу, воплотила на сцене Дарья Бакшеева. Надо понимать, ввиду ограниченности времени подготовки режиссёр разрешил артистам делать «кальку» с кинофильма. Как кинорежиссёр Меньшов выстроил в кино диалоги, мизансцены, интонации, говор под Сибирь-Урал, как это всё делали Михайлов, Гурченко, Дорошина, Юрский, так повторили и наши черемховские артисты. Конечно, точная копия Людмилы Гурченко не получилась, и слава Богу, слышна своя собственная интонация, другой тембр. То же могу сказать и о Мите, Васе, его дочерях. А вот если говорить о Наде, то даже не знаю, к лучшему это или нет, но Яна Кощеева совпадает с Дорошиной во всём: и голос абсолютно тот же, что в кино; и все повадки, мимика, жесты, движения – попадание в десятку, как говорится. А в целом спектакль состоялся, получился, зрители от мала до велика ушли наполненные хорошим настроением, старшие – мыслями и рассуждениями, обсуждая меж собой сцены, нюансы, декорации. Повторные спектакли состоятся только в ноябре.