Ядовитый вопросъ, г.г.! Очевидно что законы пишутся для всѣхъ и всѣ обязаны ихъ выполнять, такъ какъ только при такомъ условіи и возможна нормальная, правильная жизнь. Давно уже вѣдь сказано: «всуе законы писать, коли ежели ихъ не исполяютъ». Но – увы и ахъ – законы у насъ исполняются зѣло плохо.

У насъ, въ Иркутскѣ, прежде всего законъ не писанъ для желѣзнодорожаго вѣдомства. Затѣмъ… затѣмъ г.г, мнѣ хватитъ на два года матерiалу разсказывать, для кого въ Иркутскѣ законъ не писанъ.

Итакъ, начну съ г.г. желѣзнодорожниковъ.

До проведенія черезъ Иркутскъ желѣзной дороги Глазковское предмѣстье представляло изъ себя тихiй, уютный уголокъ, весь утопавшій въ черемуховой рощѣ, которая тянулась до Титовой. Обывателей тамъ было мало. Жили они тихо. Кабакъ былъ одинъ на все Глазково. Предмѣстье это было ближайшимъ дачнымъ мѣстомъ для горожанъ. У рѣдкаго глазковца была водовозная бочка: каждый, когда понадобилась вода, шелъ съ веромъ на Ангару и черезъ 2 минуты приносилъ кристально-чистую воду. На счетъ пожаровъ было также просто: ставь машину на берегу и качай!

Но, наконецъ, и нашего города коснулась цивилизація: начали строить желѣзную дорогу. Инженеры послѣ тщательныхъ изысканій нашли, что для такого городишки, какъ Иркутскъ, будетъ вполнѣ достаточна и маленькая станція, и мѣсто для нея выбрали въ Глазковой.

Иркутскъ возликовалъ. Но г.г. инженеры заявили городу, что они построятъ станцію въ Иркутскѣ только въ томъ случаѣ, если городъ: 1) отведетъ имъ безплатно чертову кучу, т.е., виноватъ, около 150 десятинъ земли; 2) приметъ на себя 3-ю часть расходовъ по отчужденію земли въ Глазковой; 3) уплатитъ единовременно 18.000 за приспособленія иркутнаго моста для «удобнаго» проѣзда по нему обывателей и, кромѣ того, будеть платить ежегодно по. 1.500 р. за тотъ же удобный проѣздъ. Отцы города безъ разговоровъ согласились на эти условія, только, говорятъ, облагодѣтельствуйте и постройте станцію въ Иркутскъ. Нашлись въ городской думѣ лица, которыя спросили, «а гдѣ же, г.г. инженеры, глазковцы будутъ брать воду? Вѣдь безъ этого продукта, пожалуй, не проживешь? На сей вопросъ г.г. инженеры отвѣтили въ думѣ: будьте благонадежны! Мы, инженеры, устроимъ вашимъ глазковцамъ такіе 3 удобные взвоза, какихъ они и во снѣ не видали! Скептики гласные въ виду такого авторитетнаго заявленія умолкли: съ казной, молъ, имѣемъ дѣло; сказано, значитъ, свято.

Принялись г.г. инженеры строить. И вокзалъ строятъ, и мостъ строятъ. Работа идетъ хлестко. Подьѣзды съ обѣихъ сторонъ. для г.г. проѣзжающихъ по мосту построили чудесные, но въ концѣ каждаго подъѣзда, по заведенному порядку, поставили барьерчики. А когда мостъ открылся для движенія, то получилась такая картинка: ѣдутъ, городскіе обыватели за Иркутъ, а деревенскіе въ городъ. Подъѣзжаютъ къ барьерчику, глядь, а онъ спущенъ. Сторожъ говоритъ: – подожди, куда лѣзешь? – сейчасъ поѣздъ пойдетъ. Ну, обыватель у насъ смирный, начальства слушаться привыкъ, стоитъ онъ и ждетъ. Сзади подъѣзжаетъ другой, третій, десятый,… иной ризъ передъ барьеромъ-то возовъ 50–70 наберется. Наконецъ, поѣздъ прошелъ. Сторожъ открываетъ барьеръ, обыватель скорѣе на мостъ. Не успѣлъ возокъ проѣхать саженъ 10, глядь колесо и застряло въ колеѣ, да такъ, что ни взадъ, ни впередъ (полотно-то на мосту г. г. инженеры ловко устроили и колею такъ приспособили, что колесо въ ней обязательно должно застрянуть). […] А затѣмъ войны пошли, тутъ ужъ мостъ совсѣмъ закрыли для обывателей: ѣзди, говорят, душечка, кругомъ, а на мосту, хотя и съ удобвымъ проѣздомъ, и безъ тебя тѣсно! А 1500 р. за этотъ самый удобный проѣздъ берутъ неукоснительно. Спасибо еще генералъ-губернатору Горемыкину: онъ 18.000 уплатялъ отъ земскихъ суммъ, а то бы плакали городскія денежки!

[…] Проложили по Глазковой сначала двѣ колеи рельсовъ, будетъ, говорятъ, и этого, – и, пока что, вмѣсто 3-хъ обѣщанныхъ удобныхъ взвозовъ, устроили одинъ немного пониже вокзала. Взвозъ вышелъ, дѣйствительно, удобный, мощеный, отлогій, широкій. Глазковцы смотрятъ и радуются; каждый мечтаетъ: заведу и я себѣ бочку, потому больно ужъ хорошо и занятно по такому взвозу ѣздить. Только съ этимъ удобнымъ взвозомъ маленькая заминка вышла: какъ не подъѣдетъ умиленный глазковецъ къ удобному взвозу, такъ, глядь, поѣздъ противъ него и стоитъ. Остановится и глазковецъ, тоже стоитъ, а сзади другой, третій подъѣзжаетъ, точь вт точь на иркутномъ мосту выходитъ! Наконецъ, г.г. инженеры рѣшили, что 2-хъ колей мало, и надо еще двѣ устроить. Сказали и устроили. Тутъ ужъ удобный взвозъ сталъ совсѣмъ недоступнымъ, хоть трое сутокъ жди, и все таки ко взвозу не подъѣдешь. А г.г. инженеры, чтобы не раздражать глазковцевъ видомъ удобнаго взвоза, взяли да и засыпали его. Дѣлать нечего, давай глазковцы ѣздить (бочекъ то не продали!) на естественные взвозы: у Звѣздочки и ниже віадука. Но на послѣднемъ взвозѣ вмѣсто воды глазковцы все умудрялись брать какую то бурду, а на первомъ случилось странное обстоятельство: у всѣхъ водовозовъ лошади возымѣли привычку плавать: какъ въ воду, такъ и поплыветъ. А иная лошадка такъ увлечется плаваніемъ, что и совсѣмъ отъ хозяина уплыветъ. Но къ этому взвозу я еще вернусь.

Стала съ приливомъ цивилизаціи рости и сама Глазкова. Дома въ ней начали строить большіе. Вмѣстѣ съ тѣмъ и пожары въ Глазковой стали куда чаще. Загорится какой-нибудь домикъ, ужъ обязательно сгоритъ до тла, потому что воду-то на пожаръ надо возить изъ города. А разъ и у самихъ г. г. инженеровъ сгорѣлъ хо-о-рро-шій домикъ, тысячъ 20 стоилъ. А стоялъ онъ саженъ этакъ 50 отъ Ангары. Но воду и для г. г. инженеровъ, пришлось возить тоже изъ города. Инженерамъ-то ничего: у нихъ дома казенные; одинъ сгоритъ, сейчасъ ему другой, лучше прежняго выстроятъ. А вотъ обыватель-то, у котораго домъ свой, затылокъ чешетъ: «однако, говоритъ, въ городъ переселюсь; ну его къ праху и съ домомъ: все равно сгоритъ безъ воды».

Въ городской думѣ оказался одинъ безпокойный чудакъ гласный, который 6-й годъ уже, раза этакъ по четыре въ году и спрашиваетъ въ думѣ: «а какъ, г.г. гласные, полагаете, дадутъ г.г. инженеры глазковцамъ воду, какъ обѣщали, или нѣтъ»? Гласные, чтобы отвязаться отъ своего безпокойнаго коллеги, двя раза посылали даже депутацію къ министру путей сообщенія на счетъ этой самой воды, но и изъ депутаціи ничего не вышло. На запросъ г. министра г.г. Инженеры, справившись въ дѣлахъ, отвѣчали: «формальнаго обязательства со стороны дороги дано не было»! Такъ дума грибъ и съѣла! Говорятъ, теперь она сама хочетъ строить водокачку, а къ желѣзной дорогѣ предъявить искъ. Помоги ей, Господи!

[…] Взамѣнъ взвозовъ г.г. инженеры поставили на площадкѣ у віадука насосъ. Затѣмъ соорудили и второй. Но сей послѣднiй черезъ семь минутъ послѣ постановки отказался работать и его сняли. Но и оставшійся насосъ даетъ воду не всегда. Кромѣ того, качать изъ него воду рѣшаются только тѣ водовозы, которые страдаютъ лихорадкой, и которымъ врачи предписали потогонное.

Такъ и сидитъ Глазкова и по-нынѣ у воды, да безъ воды.

Про мелкіе факты изъ дѣятель-ности г.г. инженеровъ и говорить нечего. Захочется г.г. инженерамъ обложить дерномъ какой-нибудь откосъ или клумбы – гони на Кайскую гору; а если городскія служащіе вздумаютъ гнать рабочихъ, то сіи послѣдніе заявляютъ: да насъ начальникъ такой-то службы послалъ! Землицы для клумбъ потребовалось – опять на Кайскую гору – ковыряй ее, гдѣ попало. А нынѣ, что г.г. инженеры натворили на городской дачѣ Звѣздочка? Не понравилось имъ что телеграфная линія не такъ стоитъ, ну, они и рѣшили отнести ее на нѣсколько саженъ. А тутъ на Звѣздочкѣ-то – въ паркѣ, деревья растутъ: лиственницы, сосны годковъ этакъ по 100 росли, вершковъ 12–14 въ корню, саженъ 12 въ высоту выросли. Г.г. инженеры и велѣли деревья эти рубить, да 62 штуки и срубили. […]

Такъ, какъ, г.г., полагаете? Могутъ г.г. инженеры оставить безъ воды населніе цѣлаго предмѣстья, человѣкъ этакъ тысячи 4-5? […] Могутъ они брать по 1.500 р. за удобный проѣздъ по иркутному мосту, по которому ѣздить нельзя?

По закону, будто бы, и нѣтъ, а они, оказывается, могутъ. Значитъ, для нихъ законъ не писанъ.

И.К.