Города Сибири во время Великой Отечественной войны стали местом эвакуации видных деятелей литературы и искусства. Во многих случаях прибытие этих людей в какой-либо сибирский город становилось стимулом для развития местной культурной жизни. Иркутск же имел давние культурные традиции, и приезжие литераторы, художники, театральные режиссёры и музыканты сразу находили благодатную почву для реализации своих творческих замыслов.

Сегодня хочется рассказать об одном из музыкальных деятелей, эвакуированных в Иркутск, – композиторе Леониде Симоновиче Гурове. В нашем городе он проявил себя как яркий и разносторонний музыкант. Вероятно, среди сегодняшних иркутян уже и не осталось людей, которые были лично с ним знакомы, однако ещё несколько лет назад их можно было встретить. Мне посчастливилось знать одного из этих людей – ветерана иркутского музыкального сообщества, Заслуженного работника культуры РСФСР Тамару Самуиловну Кузнецову (об этом человеке мы уже рассказывали в «Восточке»). Её воспоминания дополняют сведения, почерпнутые из архивных документов, и создают живой облик Леонида Гурова – человека необычайно деятельного, наделённого большим обаянием.

От астрономии к музыке

К моменту прибытия в Иркутск Леонид Гуров имел уже немало профессиональных достижений. Вкратце осветить их нам помогает небольшая книжечка «Композитор Л. Гуров», изданная в Кишинёве в 1979 году. Её автором является Елена Абрамович – дочь известного музыковеда Александра Абрамовича, которого связывала с Леонидом Гуровым многолетняя дружба.

Итак, родился будущий композитор в селе Архангельское Херсонской губернии в 1910 году. Отец мальчика, Симон Акимович Гуров, был сельским учителем. Свободное от работы время он отдавал музыке: играл на скрипке, а также руководил любительским хоровым кружком. Его увлечение перешло детям. Особенно мощное воздействие оказало оно на Леонида, который с ранних лет отличался любознательностью. Он очень много читал, интересовался научными открытиями. Впоследствии Леонид Симонович рассказывал о днях своего отрочества: «Больше всего моё воображение занимал вопрос об обитаемости других миров. От чистого умозрительного восприятия прочитанного я перешёл к практическому овладению астрономией, этой увлекательнейшей из наук, изучил звёздное небо, стал заниматься изготовлением самодельных зрительных труб, а впоследствии, уже в бытность в Одессе, я соорудил себе трёхдюймовый телескоп, доставивший мне немало радостных минут». С ничуть не меньшей увлечённостью юноша брался за геологические и археологические изыскания. В частности, содействовал пополнению Херсонского краеведческого музея интересными археологическими находками. Но в итоге Леонид Гуров понял, что среди его многочисленных увлечений особое место занимает музыка.

Любовь к музыке привела юношу в Херсонскую музпрофшколу, где царила благоприятная атмосфера для развития творческих способностей учащихся. Поэтому Леонид уже в эти годы с увлечением брался за создание музыкальных произведений различных жанров и форм. Затем Гуров по совету коллег переехал в Одессу, где поступил в консерваторию. Здесь его наставниками стали такие музыканты, как Порфирий Молчанов (композиция и полифония), Николай Вилинский (специальный курс гармонии), Александр Павленко (анализ музыкальных произведений и инструментовка), Григорий Столяров и Иосиф Прибик (дирижирование). Занятия с крупными специалистами сделали Гурова не только ярким, самобытным композитором, но и сильным теоретиком. После окончания консерватории в 1932 году он был оставлен в данном учебном заведении для педагогической работы. Вместе с тем Гуров активно занимался композиторской деятельностью и стоял у истоков работы одесской композиторской организации.

В 1941 году Леонид Гуров был эвакуирован из города, где провёл 13 лет своей жизни. Он оказался в числе нескольких одесских музыкантов, прибывших в Иркутск. Также из приморского города в наши края приехали ещё трое заметных музыкантов: музыковед Александр Абрамович (отец будущего автора книги о Гурове), скрипач Вениамин Пронин и концертмейстер Дора Глезина.

Иркутские страницы

В книге Елены Абрамович можно найти лишь один абзац, посвящённый пребыванию композитора в Иркутске. Между тем с этим периодом было связано немало интересных страниц творческой биографии Гурова. С момента прибытия на сибирскую землю он стал вести педагогическую работу в Иркутском музыкальном училище. Обладая опытом работы в консерватории, Леонид Гуров не мог не стать одним из ярчайших работников педагогического коллектива. Иркутским музыкантам, которым выпало счастье учиться у этого высококлассного специалиста, надолго запомнились его содержательные лекции. Не случайно познания, полученные начинающим композитором Людмилой Левитовой в период иркутских занятий у Гурова, произвели большое впечатление на известного украинского композитора Льва Ревуцкого, когда девушка поступала в Киевскую консерваторию.

Отличительной чертой лекций Гурова было то, что материал он преподносил с неподдельным увлечением. Вспоминая эти занятия, Тамара Кузнецова отмечала: «Леонид Симонович вёл гармонию и сольфеджио. Запомнился как терпеливый и доброжелательный человек. Он очень увлекательно преподавал анализ форм. Предмет был нужный, интересный». Ещё Тамара Самуиловна отмечала, что Леонид Гуров был очень отзывчивым, внимательным человеком. Это было важно ещё и потому, что наряду с педагогической работой он занимал пост заведующего учебной частью музыкального училища.

В это нелёгкое время училище вынуждено было ютиться в небольшом каменном здании на улице Степана Разина вместе с Иркутской музыкальной школой. Причина была в том, что здание, ранее отведённое училищу, заняла школа № 17, которая, в свою очередь, уступила площади военному госпиталю № 1837. В здании, где размещались школа и училище, было очень холодно. Кроме того, многие учащиеся, подобно большинству граждан страны, сильно голодали. Некоторые шли работать, чтобы материально помочь своим семьям, что приводило к сильному переутомлению. В таких условиях особенно дорого было любое доброе слово и доброе дело. И Леонид Гуров по мере возможностей старался содействовать нормальным условиям работы училища.

В годы войны в Иркутске оказалось ещё несколько эвакуированных композиторов, прибывших из разных городов страны. Наряду с ними над созданием музыкальных произведений работал ряд местных авторов. Подобная концентрация композиторских сил в Иркутске создала благоприятную обстановку для создания в городе композиторской организации. И вот весной 1943 года было образовано Иркутское отделение Союза советских композиторов. Первоначально в него вступили все композиторы, находившиеся в городе в эвакуации. Среди них, разумеется, был и Леонид Гуров. В состав организации вошли и такие эвакуированные композиторы, как Семён Заславский, Владимир Йориш и Борис Чистяков. Двое последних прибыли в составе Киевского театра оперы и балета, который в 1942–1944 годах базировался в Иркутске. Наряду с ними членами отделения стали четыре иркутских автора – Генрих Ланэ, Юрий Матвеев, Эммануил Хинкис и Даниил Розенцвейг. Возглавил организацию Йориш.

Особенно интересным был первый год работы отделения. Тогда в Иркутске прошло несколько концертов, во время которых прозвучали произведения всех вышеназванных авторов. Один из таких вечеров прошёл в редакции «Восточно-Сибирской правды». Вскоре после встречи в номере газеты от 10 марта 1944 года была опубликована заметка «Иркутские композиторы». Её написали в соавторстве музыковед Владимир Сухиненко и известные иркутские медики – профессора Николай Синакевич и Михаил Барбас, которые были большими любителями музыки. В заметке был выделен ряд проблем, с которыми сталкивались композиторы, а также освещены наиболее сильные стороны их работы. В частности, отмечалось: «Филармонии необходимо обратить внимание особенно на произведения Гурова и Ланэ как композиторов, работающих над крупными формами, организовать специальные концерты с включением в программу произведений и других местных композиторов». Уже совсем скоро, в мае, уехали из Иркутска к месту постоянного проживания Владимир Йориш и Борис Чистяков, примерно тогда же отбыл в Москву и Семён Заславский. Ряды членов иркутской композиторской организации заметно поредели, но она продолжала свою работу. И руководил ею в последний год войны Леонид Гуров.

«Казанец-молодец»

Анализируя данные периодической печати и архивных документов, можно сделать вывод, что в период войны иркутяне услышали разнообразные сочинения композитора. Например, в заключительном концерте фестиваля украинской музыки, проведённого Киевским театром незадолго до своего возвращения в Украину, звучало Andante из 1-й симфонии Гурова, датирующейся 1938 годом. На вышеупомянутой встрече в редакции «Восточно-Сибирской правды» композитор представил в фортепианном переложении и фрагменты своей новой (2-й) симфонии «Чапаев», оконченной уже после отъезда из Иркутска. Наконец, неоднократно иркутяне слышали песни и романсы Гурова.

Но это ещё не всё. В драматическом театре была осуществлена постановка «Грозы» Островского, музыку к которой написал Леонид Гуров. Владимир Сухиненко расценил её как удачную работу композитора, отметив мелодичность гуровских сочинений, созданных для спектакля. Кстати, «Гроза» была одним из спектаклей, шедших в театре в первые послевоенные дни. В нашей семье как своеобразная реликвия сохранился номер «Восточно-Сибирской правды» от 11 мая 1945 года. Газета выходила ещё в двухстраничном формате, что было обусловлено экономией военного времени. И вот в нижней части второй страницы читаем, что 11, 15 и 16 мая в театре идёт «Гроза». Таким образом, гуровская музыка сопровождала иркутян в эти радостные майские дни.

Леонид Симонович зарекомендовал себя и как аранжировщик. Именно в его обработке иркутяне услышали ораторию «Народная священная война» советского композитора Мариана Коваля. Исполнение этого произведения стало наиболее крупной работой, подготовленной в период войны камерным хором Иркутского радио, возглавляемым Василием Патрушевым. А в самом конце войны на базе Иркутской филармонии решили создать Государственный ансамбль сибирской песни и танца. Этот ансамбль также поручили возглавить Патрушеву. В период комплектации ансамбля Леонид Гуров оказал ему помощь, сделав обработки нескольких песен русского населения Сибири. Известно, что три из них – «Александровский централ», «Казанец-молодец» и «Ехал купец с ярмарки» – вошли в первую программу ансамбля, представленную иркутской публике летом 1946 года.

К сожалению, коллектив, возникший при филармонии, просуществовал менее года. Зато в последующие сезоны перед иркутянами нередко выступал ансамбль песни, комплектовавшийся из участников камерного хора радиокомитета. Как и с полным составом хора, работал с ним Василий Патрушев. Нередко данный ансамбль исполнял сибирские песни. В их числе был и «Казанец-молодец». Фрагмент этого исполнения в записи начала 1950-х годов удалось обнаружить в давней радиопередаче, посвящённой одному из юбилеев радио. К сожалению, здесь звучит лишь полуминутный отрывок песни. Увы, в сегодняшней фонотеке радио после многочисленных списываний уцелело лишь несколько записей пятидесятых годов. В числе безвозвратно утерянных местных фонограмм и полная запись «Казанца-молодца». Но всё же сохранившийся фрагмент очень примечателен, поскольку демонстрирует высокий исполнительский уровень ансамбля песни Иркутского радио. Кроме того, есть все основания полагать, что мы слышим песню именно в обработке, сделанной Леонидом Гуровым.

Не могу не отметить ещё одну занятную деталь. В уцелевшем фрагменте песни «Казанец-молодец» рассказывается, что герой песни «влюбился в красну девку», но «за себя замуж не взял, насмехаться над ней стал», а она предупредила его, что лучше над ней не смеяться, поскольку она «не вовсе сирота». Мне стало очень интересно, что же происходит с героями далее. Интернет помог обнаружить тексты двух фольклорных вариантов песни. В обоих случаях девушка говорит, что у неё есть два брата: в одном случае это живые люди, в другом – два булатных ножа. Героиня велит им догнать «казанца-молодца», чтобы отплатить ему за девичью обиду. Дальнейшие намерения девушки поражают изрядной жестокостью. Вот слова одного из вариантов: «Я из рук твоих, из ног тесову кровать смощу, я из сала твово свечек сальных налью, я из мяса из твово пирогов напеку, я любимых подружек к себе в гости позову…» Далее подругам загадывается загадка, почему девушка на милом сидит да милый перед нею сальной свечкой горит. В одном из вариантов песни среди гостей оказалась сестра «казанца-молодца», которая всё поняла и горько посетовала, что не зря предупреждала брата: не надо-де вечером одному ходить да красных девушек любить. Вот такой кровожадной оказалась главная героиня песни. Интересно, неужели ансамбль песни Иркутского радио именно так всё и исполнял?! Вероятно, ответ на этот вопрос мы уже не найдём…

Народный артист

Что же касается Леонида Гурова, то он покинул Иркутск в 1945 году, решив отправиться на работу в Кишинёв. Ещё двое эвакуированных одесских музыкантов в тот момент остались в нашем городе – Александр Абрамович и Дора Глезина, также внесшие заметный вклад в работу Иркутского музыкального училища. И если Глезина продолжала работать здесь долгие годы, то Абрамович в 1949 году тоже переехал в Кишинёв. Вероятно, его позвал туда Гуров. В свою очередь, документально зафиксировано, что Абрамович хотел переманить туда же и Василия Патрушева, предлагая ему занять пост художественного руководителя Молдавской государственной филармонии. Однако Василий Алексеевич остался верен Иркутску и предложение не принял.

Зато Леонид Гуров реализовал себя в Молдавии очень успешно. С момента приезда он работал в Кишинёвской консерватории, где заведовал кафедрой теории и композиции. В стенах этого учебного заведения Леонид Симонович воспитал немало ярких музыкантов, а в течение четырёх лет был ректором консерватории. В 1948–1956 годах Гуров являлся председателем правления Союза композиторов Молдавской ССР. Его произведения были хорошо известны в Молдавии и не раз исполнялись на всесоюзном уровне. Кроме того, Гуров проявил себя и как автор нескольких книг музыкально-теоретического плана. В 1985 году он был удостоен звания Народного артиста Молдавской ССР.

Композитор ушёл из жизни в 1993 году. Он прожил долгую и насыщенную жизнь. Но, несомненно, одной из интереснейших её страниц стали дни, проведённые в Иркутске в нелёгкие годы Великой Отечественной войны…