издательская группа
Восточно-Сибирская правда

Рано отчитались

Жители сгоревшего посёлка Бубновка до сих пор добиваются в судах права на жилищные сертификаты

  • Автор: Александра Петрова

Губернатор Иркутской области Сергей Левченко сообщил, что проблема расселения жителей посёлка Бубновка, сгоревшего 28 апреля 2017 года, полностью решена: люди получили сертификаты на приобретение нового жилья, посёлок ликвидирован. Однако оказалось, что это заявление – из серии «гладко было на бумаге, да забыли про овраги, как по ним ходить?». Сколько жителей сгоревшего посёлка остаются бездомными, сказать трудно. Но положительные решения судов имеют уже около 33 человек, ещё по нескольким искам не вынесены постановления. Какие-то дела пересматриваются. А есть люди, которые только собираются в суды.

Администрация Киренского района. На встречу с депутатом Госдумы Николаем Николаевым и депутатом Законодательного Собрания Николаем Труфановым собрался целый зал, свободных мест практически нет. Ажиотаж понятен – наряду с прочими вопросами, касающимися развития района, будет обсуждаться и ситуация с Бубновкой. Тема сложная: многие жители сгоревшего посёлка до сих пор не получили жилищные сертификаты, хотя выиграли не один суд. Другие – те, которые доверяют власти и верят, что «государство о них не забудет», – в суды не пошли, они послушно ждут, когда же им дадут заветный документ на приобретение жилья.

Чиновники районной администрации и территориального управления соцзащиты устало отчитываются, что сертификаты были выданы всем, кто жил в Бубновке на момент пожара. А сейчас посёлок будет ликвидирован.

– Что вы понимаете под словами «ликвидирован»? – слышатся выкрики с мест. – У нас много деревень, которые уже заросли, там ни дома, ни оклада, но они на карте существуют. Почему стирают с карты посёлок Бубновка?

Кирилл Свистелин, мэр Киренского района, явно уже сломавший все копья в «битве при Бубновке», привычно пересказывает один и тот же текст:

– Посёлок Бубновка будет закрыт. Это единогласное решение жителей. Выплаты производились согласно федеральному законодательству. Соответственно, ещё есть ряд судебных решений, которые не выполнены, но будут выполняться. Оператор выплат – министерство социального развития Иркутской области.

На самом деле решение о ликвидации Бубновки было принято не просто так. Посёлок сгорел не полностью: уничтоженной огнём оказалась его большая часть, включая магазин, социальные объекты. Но несколько дворов уцелели. И судьба их жителей была самой печальной – существовать в собственном доме посреди пепелища, без школы, магазина и почти без соседей. Единственный выход в такой ситуации – ликвидировать само поселение и на этом основании дать людям возможность переехать в другое место.

Но тут произошла ещё одна накладка: те, чьи дома уцелели, получили сертификаты на приобретение жилья, но не получили компенсацию за утраченное имущество. Формально чиновники правы – имущество-то цело. А по факту – вывезти его стоит денег, да и собрать всё, что нажито десятилетиями, – не такая простая задача: что-то обязательно окажется забытым. Поэтому «рекультивация», которую обещают чиновники, бывших жителей Бубновки не радует. Чиновники же, напротив, решительно настроены на то, чтобы раскатать посёлок по брёвнышку: закрыт – так закрыт, и нечего там по новой селиться.

– А по выплатам, – вскакивает пожилая женщина, – почему до сих пор вопросы не решены? Мы, погорельцы, до сих пор не получили свои деньги.

– Все, кто имеет право, получили субсидии полностью, – чиновники стоят на своём.

– Почему же мы ничего не получили? А ведь у нас есть решение суда, но оно не выполняется нашими властями. Мы с самого пожара ходим в соцзащиту.

Истории людей, оставшихся без сертификатов, по большей части схожие. Есть среди них и пожилые люди, но, как правило, это молодёжь, уехавшая из родительского дома на учёбу или работу. В посёлке устроиться некуда, так что после окончания школы молодые люди разъезжаются, но из Бубновки не выписываются – некуда. Некоторые работают на северах, на месторождениях, вахтовым методом и возвращаются в родной дом после вахты. А кто-то выучился, обзавёлся семьёй, но жить негде – вот и возвращается.

История Яны Гудковой – как раз из этого разряда. После школы она уехала, училась в медуниверситете, получила диплом. И вернулась к маме, чтобы там спокойно родить и подрастить ребёнка. Когда случился пожар, её в Бубновке не было – уехала поближе к роддому. Так что в списки погорельцев молодую женщину не включили и сертификат не дали. Сейчас у неё на руках малыш и решение суда о том, что она имеет право на жилищный сертификат, но больше ничего.

– У нас давали сертификаты даже тем, кто не был прописан, – рассказывает мать Яны. – Списки переписывались каждый месяц. То она есть в списке, то её нет. И так – семь месяцев. В ноябре её не было в списках, а потом началась какая-то истерика. Все говорили, что если до конца года не успеешь получить сертификат, то всё, приехал… Прихожу сверить списки, а мне говорят: «Кто она такая?» В Иркутск звонила – отвечают: «Её нет в списках», – и трубку бросают. Мы пошли в суд, 30 ноября вынесено решение в пользу Яны. А дальше – ничего! У ребёнка нет места жительства, нет права на садик. И Яна на работу не устроится без прописки, Бубновки-то нет.

Подобных историй – множество. Одна молодая женщина встаёт, голос дрожит:

– Я проживала в посёлке Бубновка с ребёнком. Дом сгорел, жить негде. После того, как мне отказали в получении сертификата, было два суда, оба решения – в мою пользу. Но до сих пор сертификат не получила. Ребёнок у меня с пожара живёт в Кривошапкино, в интернате. Мне его некуда забрать!

История с судами заслуживает отдельного внимания. Кто-то в областном правительстве, видимо, решил, что жители Бубновки – люди, не заслуживающие государственной помощи, поэтому в судах с ними нужно биться, как с настоящими врагами: до последней капли крови. Если человек выиграл суд – значит, скорее всего, министерство социального развития Иркутской области подаст апелляционную жалобу. Суд повторно встал на сторону жителя – чиновники подают жалобу в областной суд. Уже есть несколько таких историй. Это немного удивляет: люди из Бубновки – простые, неизбалованные государственной помощью. А доходы бюджета Иркутской области, как заявляет губернатор, растут ускоренными темпами. Кому помогать за счёт бюджета, если не таким людям?

Но проблему спустили «вниз»: заслон против людей выставила область, а расхлёбывать приходится муниципалитету. Мало кто из погорельцев доберётся до губернатора и министра соцразвития, зато до мэрии Киренского района – два шага.

– У нас до сих пор работает комиссия по ликвидации Бубновки, – рассказывает Свистелин. – Есть решение суда – и оно не исполняется? Нужно обратиться к приставам. Ещё раз говорю: есть решение – оно будет исполнено. Да, есть ещё 26 дел, по которым ведётся судебное разбирательство между соцзащитой и людьми…

Главная сложность – в том, что субсидии и сертификаты выдавались в соответствии с двумя документами – Постановлением Правительства РФ от 2 августа 2017 г. № 923 «О предоставлении в 2017 году субсидии из федерального бюджета бюджету Иркутской области за счёт средств резервного фонда Правительства Российской Федерации на финансовое обеспечение переселения граждан из пос. Бубновка (Киренский район Иркутской области) в связи с его закрытием» и Постановлением правительства Иркутской области от 19 июня 2017 г. № 409-пп «О дополнительных мероприятиях по ликвидации чрезвычайной ситуации, возникшей вследствие природных пожаров на территории Иркутской области в апреле 2017 года». Сейчас финансовый год завершился, губернатор заявил о том, что все обязательства по Бубновке выполнены, и действие постановлений не продлили. Откуда брать деньги на исполнение судебных решений – непонятно. В этом вопросе судебные приставы, видимо, будут ещё долго разбираться. Всего было выдано 620 сертификатов – 450 по злополучному «списку», который многократно перекраивался, и 170 – по решениям судов. Те, кто подал в суды в октябре и позже, или получили сертификаты, не обеспеченные деньгами, или не получили сертификаты вообще.

Марина Петровна К. в октябре по суду получила сертификат, даже заключила сделку купли-продажи, но продавцам деньги перечислены так и не были. Поэтому она живёт в ожидании очередного – уже третьего – суда.

– Люди действительно имеют право на возмещение, но из-за того, что одно постановление закончило срок действия 31 декабря 2017 года, вы не можете выполнить перед ними обязательства? – удивляется депутат Госдумы Николаев. – Раз постановление закончило срок, нужно принять решение о продлении. Давайте составим список людей, которые не получали деньги из-за этой юридической коллизии.

В других сёлах и посёлках, сгоревших в апреле–мае 2017 года, ситуация ещё хуже. Жителям Бубновки ещё повезло – их пожар прозвучал на всю страну и находится на контроле федерального центра. А в других местах из сотен жителей сертификаты получили только десятки. Зато отчёт прошёл – «решили все проблемы».

Читайте также

Подпишитесь на свежие новости

Фоторепортажи
Мнение
Проекты и партнеры