В первый учебный день в шестом классе Матвея на входе в школу остановила социальный педагог Анна Середа и попросила снять резинку, которой были собраны его волосы. «Восточно-Сибирская правда» писала об этой истории 21 сентября 2021 года (материал «Ты транссексуал, что ли?! Мужики так не ходят»). После того как мальчик отказался снять резинку с волос, учителя отвели его в кабинет психолога, где он провёл пять уроков.

«В кабинет, где мой сын сидел наказанный, зашёл завуч, он же преподаёт основы безопасности жизнедеятельности, Олег Егорашев. Это здоровый мужчина – ростом примерно метр девяносто, – рассказывает 31-летняя мать школьника. – Сын говорит, что педагог велел ему подойти. Тот подошёл, сжался. Рост моего сына метр пятьдесят. Учитель наклонился к нему и сказал: «Ты транссексуал, что ли?! Снимай резинку с волос! Мужики так не ходят».

Ася говорит, что в тот же день, 2 сентября, она по требованию директора школы Надежды Тютриной подписала бумаги о том, что её ознакомили с Уставом школы и Положением о внешнем виде. «Устав и Положение о внешнем виде показывала мне социальный педагог. Мне что с ними знакомиться, если я знаю, что там написано», – рассказывает мать шестиклассника. До этого она заполняла и подписывала документы четыре года назад, когда Матвей поступил в школу.

Когда мать и сын вернулись домой, Ася объяснила Матвею, что транссексуал – это человек, у которого внутренний пол не совпадает с внешним. «Представь, что есть мальчик, но он внутри чувствует себя девочкой, – рассказывает Ася. – Матвей надулся, весь вечер не разговаривал. Потом подошёл ко мне, спросил: «Мама, я же не транссексуал?!» Ребёнок понимает, что это что-то плохое и обидное, и не хочет таким быть. Хотя ничего обидного в этом нет».

«Мы так и не поняли, почему моего друга заставили постричься, а меня нет»

Ученик пятого класса школы № 47 Фёдор Б. рассказывает, что после истории с Матвеем классная руководительница попросила его друга и одноклассника сходить в парикмахерскую. «У моего друга причёска была примерно такая, как у меня, – Фёдор поднимает пряди на затылке. Их длина примерно 7–10 сантиметров, а на висках и сзади волосы коротко острижены. – Мы так и не поняли, почему моего друга заставили постричься, а меня нет».

О том, что Матвея не пустили на уроки, Фёдору рассказали сначала друзья, а потом мама. «Модная и аккуратная причёска, сейчас многие так ходят. Почему это нельзя в школу так ходить? – по словам Фёдора, сказала его мама. – И мы с друзьями тоже так подумали, обсудили между собой. С учителями об этом не разговаривали. Только на классном часе нам рассказали о школьных правилах и некоторых мальчиков попросили постричься».

Два других пятиклассника, которые вместе вышли из 47-й школы, тоже рассказали нашему корреспонденту, что на классном часе учительница долго объясняла им, какие должны быть причёски у мальчиков. «Мы уже привыкли, для нас это не строго. С длинными волосами можно только на каникулах. В школе точно нельзя», – сказал один.

«А я хотел бы длинные волосы… Не с выбритыми висками, а просто длинные. Но нельзя…» – начал было другой. В этот момент мальчики подошли к припаркованной рядом машине. «Садитесь! – скомандовала мама первого. – Да он про другое говорит! Не хочет он длинные волосы. Я считаю, что в школе всё идеально! Мне не нравится, когда неаккуратно пострижен ребёнок или зелёного цвета голова. Моё имя лучше не надо называть, и имя моего ребёнка – тоже». И машина уехала.

С журналистами согласилась поговорить преподавательница танцев, которая работает в 47-й школе. Представиться она отказалась. «Я преподаю здесь первый год. До этого пять лет ходила сюда на тренировки в танцевальный клуб, который работает в школе, – сообщила тренер. – Считаю, что требования в этой школе такие же, как везде. Надо выглядеть ухоженно, аккуратно. Когда я училась, у нас вообще не было единой формы. И мне нравится, что дети одеты по правилам». Когда преподаватель по танцам улыбнулась, блеснул страз, вмонтированный в её передний зуб.

Дочь и две внучки 65-летней Ольги Ульяновой учились в школе № 47. Дочь – в 1990-х годах, когда в школе ещё не было единой формы. По словам Ульяновой, несколько лет назад, когда в начальную школу пошли её внучки, в семье возникали трудности, связанные с тем, что по требованиям школы ученицы начальных классов каждый день должны были приходить на уроки в белых колготках. «Это не очень удобно родителям, нужно было постоянно отстирывать эти колготки. Белые очень быстро мараются. И ещё по правилам школы девочкам с длинными волосами нельзя носить хвосты, только заплетать косы. Но наши носили и хвосты», – рассказывает Ульянова. В средних классах девочки перешли в другую школу. Это не было связано со школьными правилами – внучки стали учиться ближе к дому, говорит Ульянова.

Студент Александр Колесников закончил 47-ю школу в 2019 году. Он считает, что требования к внешнему виду в школе в меру жёсткие, но не чрезмерные. «Для старшеклассников это строгий костюм. Придёшь в джинсах – отправят домой переодеваться. Ну и волосы чтобы прибраны были. Ещё нельзя было со щетиной старшеклассникам приходить. В общем, в порядке себя поддерживать», – добавляет Колесников.

Об истории с причёской он узнал от бывших одноклассников, которые отправили ему ссылку на газетную заметку. «Про то, что Олег Витальевич (заместитель директора Егорашев. – Авт.) мог сказать слова про транссексуала, тем более шестикласснику, мы сразу не поверили. Не может такого быть! – уверен бывший ученик школы. – Олег Витальевич – завуч по безопасности, единственный заместитель директора – мужчина. Хоть в материале и не назвали его имя и фамилию, мы узнали, о ком идёт речь. Знали его не только по школе и урокам, выезжали с ним на школьные слёты, никаких конфликтов там не возникало. Мы, старшеклассники, его уважали. Конечно, всё было. Ученики старших классов выбегали за школу покурить, он за это ругал. Но до оскорблений не доходило».

Корреспонденты «Восточки» спросили заместителя директора Егорашева о том, говорил ли он Матвею про транссексуала. «Я комментарии не даю, со всеми вопросами обращайтесь к директору школы, – ответил учитель. – И вообще, у нас тут олимпиада идёт».

Ученица восьмого класса этой школы, которая не пожелала назвать своё имя, рассказала, что про историю с Матвеем прочитала в заметке, которую ей отправила подруга. «Мне кажется, ругать мальчика – неправильно, нормальная у него причёска. Эту тему мы с подружками вообще не обсуждали, нам это не особо интересно». По словам восьмиклассницы, она учится в 47-й школе с пятого класса: «После этой истории у нас ничего не поменялось. Учительница во время классного часа провела беседу о том, как должны выглядеть ученики школы. Для девочек это серая форма, белая блузка, заплетённые волосы. Для мальчиков – синий костюм, коротко стриженые волосы».

По словам ученицы школы, Егорашев ведёт в её классе ОБЖ. «Он очень ответственный. Иногда может шутить на уроках», – говорит восьмиклассница.

– Как ты думаешь, мог Олег Витальевич задать вопрос: «Ты транссексуал, что ли?»

– Думаю, мог… У нас в классе мальчики играли во время урока, Олег Витальевич сказал: «Надеюсь, вы не относитесь к людям нетрадиционной ориентации». Смысл был такой… Какие точно слова были сказаны, сказать не могу… Не помню, это было в прошлом году.

«Чтобы они в школу приходили с татуировками, как у Моргенштерна?»

В Законе «Об образовании», который регламентирует работу школ, не сказано ни слова о причёсках учеников. Хотя целая статья документа посвящена их одежде. «Организации, осуществляющие образовательную деятельность, вправе устанавливать требования к одежде обучающихся, в том числе требования к её общему виду, цвету, фасону, видам одежды обучающихся, знакам отличия, и правила её ношения, если иное не установлено настоящей статьёй», – гласит закон. Документ, в котором устанавливаются требования к одежде, школа принимает с учётом мнения обучающихся и родителей.

Юрист Денис Костин объясняет, что Устав и документ с требованиями к форме школа обязана публиковать на сайте школы. Но эти документы касаются только одежды школьников. «Никакая школа не может установить требования ни к причёске, ни к цвету волос, ни к пирсингу, ни к татуировкам, ни к маникюру, ни к цвету ногтей. Школа не имеет права критиковать и драконить детей за их выбор. Школа, как и родители, должна не запрещать, а приучать детей к хорошему вкусу. Объяснять, в каких случаях допустимы розовые волосы, в каких недопустимы. Школа не имеет права говорить мальчикам, что им нельзя ходить с хвостами. Школам нужно фокусироваться в первую очередь на том, чтобы давать детям качественное образование», – так Костин прокомментировал ситуацию в иркутской школе.

Министр образования Иркутской области Максим Парфёнов в своём комментарии тоже упоминает про задачи школы: «Воспитать ребёнка, дать ему образование и выпустить успешным, уверенным в своих силах». «Хочу обратить внимание родителей. Зачисляя ребёнка в образовательную организацию, вы в обязательном порядке знакомитесь со всеми правилами, которые традиционно сложились в образовательном учреждении. Вы ставите свою подпись», – заявляет министр, не объяснив при этом, как понимать слова «традиционно сложились».

Председатель региональной организации профсоюза образования Валентина Федосеева считает, что педагоги действовали по закону. Хотя и подтвердила, что в российском законодательстве нет нормы, ограничивающей выбор причёски для школьников.

«Да, в законе не написано, какой длины должны быть волосы. Но это же очевидные вещи! Понятно, что педагоги руководствуются здравым смыслом, нормами, которые приняты в обществе, – говорит председатель профсоюза. – Мы не можем размывать границы, позволить детям всё, что угодно. Чтобы они в школу приходили с татуировками, как у Моргенштерна? Или с выкрашенными в зелёный цвет волосами? Это безнравственно».

Федосеева признаёт, что по закону нет такого наказания для ученика – отстранение от уроков. За нарушение школьных правил педагог может сделать ученику замечание. Если нарушение повторяется, ученик получает выговор. За неоднократные грубые нарушения правил грозит отчисление из школы.

Мать шестиклассника Ася пожаловалась на педагогов в департамент образования и прокуратуру. В середине октября Ася получила письмо от начальника департамента образования Олега Ивкина. Он сообщает, что по итогам проверки прокуратура Октябрьского района Иркутска вынесла протест, признав требования к внешнему виду учеников незаконными. По оценке сотрудников надзорного ведомства, требования, которые не касаются одежды, должны быть заменены в школьном положении на рекомендации. В этом же письме Олег Ивкин отчитался, что протест прокуратуры удовлетворён, изменения в школьное Положение уже внесены.

Действительно, 14 октября на сайте школы появилось обновлённое Положение о внешнем виде. Если верить документу, 27 октября 2021 года (дата наступит завтра. – Авт.) собрался общешкольный родительский комитет и согласовал новые правила. В этот же день директор их утвердила.

В самом Положении несколько изменений. Вместо фразы «Мальчики и юноши должны быть коротко стрижены» появилась такая формулировка: «Мальчики и юноши должны своевременно стричься (стрижка классическая). Внешний вид должен быть ухоженным». В следующем пункте, в котором в прежнем варианте Положения запрещались экстравагантные стрижки и ярко окрашенные волосы, теперь от этого «рекомендуется воздержаться». Серьги у мальчиков теперь не запрещены, но «недопустимы».

Руководитель департамента Ивкин сообщил матери Матвея, что в ходе проверки выявлено ещё одно нарушение: «Обучающийся на один учебный день был переведён на формат индивидуальных занятий без согласия родителя». Но с этим уже разобрались – заместителя директора Надежду Бялгожевскую привлекли к дисциплинарной ответственности. Как «Восточно-Сибирской правде» сообщили в школе, Бялгожевской сделали замечание.

Асю ответ начальника департамента привёл в недоумение. «У меня одни вопросы. Почему наказали заместителя директора, если встретила моего сына в школе и не пустила на уроки социальный педагог, а потом они были все вместе, включая директора? Мне непонятно, почему ответственности избежал Олег Егорашев, который оскорбил моего сына? Кроме того, формально школьные правила вроде бы изменили. Почему тогда педагоги говорят ученикам, чтобы они и дальше стригли волосы коротко? «Прокуратура ушла и пришла, а мы здесь остались» – такие фразы звучат», – рассказывает Ася.

Юрист Константин Шевелёв, он представляет интересы семьи Аси и Матвея, объясняет, что первоначально его доверители не хотели доводить дело до крайностей. «Совсем не такую реакцию от школы и департамента образования мы ожидали, – говорит Шевелёв. – Рассчитывали, что Асю попросят подойти в школу, там соберутся педагоги, все участники этой истории. Поговорят, обсудят, попросят прощения. Это всё, чего мы хотели. Но ничего этого не произошло».