«У него было нетипичное отношение к детям»

В таком городе, как Тайшет, вряд ли возможно скрыть от окружающих судимость, связанную с педофилией. И, конечно, многие знали о том, что Константин М. отсидел почти девять лет за убийство малышки, которой он домогался. Вернулся он в 2018 году, почти на четыре года раньше положенного срока, заслужив условно-досрочное освобождение своим хорошим поведением в зоне. Поселился у матери, встал на административный учёт, как установлено законом для тех, кто отбывал наказание за особо тяжкие преступления. Устроившись грузчиком в магазин «Янта», возобновил отношения с сыном-подростком, на содержание которого исправно выплачивал бывшей жене алименты. Одним словом, М. стал вести, на первый взгляд, вполне добропорядочную жизнь. Но только на первый взгляд. Ведь «расстройство сексуального предпочтения», к которому относят педофилию, никуда не делось.

В ходе предварительного расследования выяснилось, что сослуживцы замечали за грузчиком «странности». «Он засматривался на ребятишек, особенно на маленьких девочек, и нервничал, когда его спрашивали, почему он так смотрит», – рассказал один из свидетелей. Бывшая супруга тоже вынуждена была признать, что «нетипичное отношение мужа к чужим детям» не было для неё секретом: «Он, например, бегал к одной маленькой девочке, сладости ей носил». Но к собственному ребёнку проявлял «нормальные отцовские чувства», и общаться с ним она не запрещала. Мать Константина в суде характеризовала сына как «доброго человека», который ни к кому не проявлял агрессии. «Правда, иногда он на один-два дня уходил в депрессию, но потом опять становился весёлым», – добавила свидетельница.

​О семье, которую уничтожил её «добрый» сын, она тоже рассказала. 74-летняя женщина, забитая молотком, была, оказывается, её подругой. Она воспитывала внучку Ирочку (имя изменено) – мама девочки была лишена родительских прав, когда та была совсем крошкой. Дружили, что называется, семьями. Подруги частенько ходили друг к другу в гости, брали с собой Костю и Ирочку. Потом вдруг женщина заметила, что её сын стал смотреть на Ирочку «не так, как надо»: «Однажды приподнял девочку и поцеловал. Это было чересчур по отношению к чужому ребёнку. Но он объяснил, что жалеет девочку, любит». Когда подруга с внучкой перестали к ним ходить и пускать Костю в свой дом, женщина, по её словам, сразу поняла, в чём причина.

«Хотел, чтобы подумали, будто дома никого нет»

После случившегося преступления, конечно, возник вопрос: можно ли было уберечь подростка от того ужаса, который ему пришлось пережить? Выяснилось, что Ирина жаловалась бабушке на Константина, который не раз приставал к ней: хватал за грудь, целовал, говорил, что она ему очень нравится. Бабушка «приняла меры»: запретила парню к ним приходить. Накануне рокового дня он опять явился в гости, и хозяйка решительно его выгнала. Очевидно, принятые меры показались женщине достаточными, хотя она не могла не знать, что этот человек способен и на сексуальное домогательство по отношению к несовершеннолетней, и на убийство. Тем более это обязаны были знать сотрудники полиции и уголовно-исполнительной инспекции, под надзором которых находился бывший сиделец. В 2012 году, когда расследовалось уголовное дело по обвинению М. в убийстве, он проходил экспертизу в Государственном научном центре социальной и судебной психиатрии имени В.П. Сербского, где у него было диагностировано «расстройство сексуального предпочтения в форме гетеросексуальной педофилии», то есть влечение к девочкам-малолеткам.

Принятые государственными органами и опекуном девочки «меры», как видно, оказались недостаточными. Когда бабушка прогнала нежеланного гостя из дома, он ушёл недалеко – в летнюю кухню, которая располагалась тут же, во дворе. Там проживал Сергей, сын бабушки и дядя Ирины. Всю ночь Константин с Сергеем распивали спиртные напитки, а наутро с похмелья поругались. Из-за чего, подсудимый даже не смог вспомнить. И вот тут гость показал свою натуру: под действием «внезапно вспыхнувших неприязненных чувств», как любят выражаться юристы, он схватил молоток, попавшийся под руку. Было раннее утро. Ещё живого хозяина М. отнёс в сарай и там не спеша продолжил бить обухом по голове. После чего принял меры к сокрытию убийства. Рассудив, что бабушка может заявить на него в полицию, он пошёл на хитрость, чтобы выманить её из дома и «обезвредить». Скромненько постучался в дверь и сказал женщине, что Сергей очень просит её подойти к нему. Сам, дескать, не может. «Не случилось ли чего?» – подумала, наверное, женщина и кинулась в летнюю кухню к сыну. Гость, однако, нагнал её на полпути и напал сзади. Убивал тем же молотком, бил по голове и спине. Судмедэксперты позднее установили причину смерти: многооскольчатый перелом черепа, размозжение головного мозга, разрыв межпозвонковых дисков. После того как тела хозяев были сброшены в подвал, Константин не раздумывая направился в дом, чтобы исполнить наконец давно терзавшее его желание.

Свою вину подсудимый признал, хотя и заявил, что не помнит толком, как убивал. «Но никто не мог их убить, кроме меня», – рассудил М. А вот сексуальное насилие в отношении девочки отрицать он уже никак не мог: полиция задержала его на месте преступления. И это несмотря на то что он сделал всё, что мог, чтобы не попасться: наглухо задвинул в доме все шторы и даже закрыл входную дверь снаружи на внушительный навесной замок. А потом влез в комнату через окно и плотно его закрыл. ​ «Хотел, чтобы подумали, будто дома никого нет», – признался он в суде. Рассказал также, что Ирина давно ему нравилась. Он, конечно, прекрасно знал, что ей ещё нет четырнадцати, ведь девочка росла на его глазах, но это его не остановило. «Посягая на половую неприкосновенность малолетнего ребёнка, подсудимый воспользовался беспомощным в силу возраста состоянием потерпевшей. Кроме того, сексуальное насилие над подростком сопровождалось угрозой убийством», – говорит старший прокурор отдела государственных обвинителей областной прокуратуры Александр Шкинёв.

Ирина рассказала, что М. поднял её с постели и велел раздеваться. Она была напугана, кричала, плакала и отбивалась. «Закрой рот, а то убью», – пригрозил насильник, стал бить её и душить руками за горло. «Я испугалась и сказала, что буду слушаться», – призналась Ирина на следствии. По её словам, он заткнул ей рот бельём, а сверху ещё затянул этот кляп поясом от халата. Ей было больно и страшно: «Он не разрешал одеваться, говорил, что я нравлюсь ему голой, что я красивая. Насиловал и говорил, что давно ждал, когда я вырасту». Всё это продолжалось больше двенадцати часов. В суде М. признался, что «вступал в половую связь» с ребёнком не только в традиционной форме, но занимался также оральным и анальным сексом.

Только вечером, когда насильник на несколько минут отвлёкся, девочке удалось отправить СМС-сообщение с просьбой о помощи подруге. Забравшись в дом, М. первым делом собрал все сотовые телефоны, которые нашёл. Спросил у Ирины, где её мобильник. Но девочка догадалась спрятать его под матрас, а Константину сказала, что бабушка забрала телефон, чтобы она не сидела ночами в Интернете. Эта хитрость, очевидно, спасла ей жизнь. «Вызови полицию Костя держит и не выпускает я не знаю где баба. Срочно», – прочитала подруга и обратилась за помощью к своей матери. Девочка беспокоилась, она несколько раз в течение дня пыталась дозвониться до Ирины и её бабушки, но их телефоны не отвечали. Мама подруги сама вызвала полицию, позвонила знакомым, и все они кинулись к дому Ирины. Очевидно, ни для кого из собравшихся здесь прошлое Константина М. не составляло тайны. Но на входной двери висел замок, и это смутило обеспокоенных людей. Наконец подъехал экипаж патрульно-постовой службы. Трое полицейских сначала стучали в окна. Открыть дверь ломом решились лишь после того, как заметили, что на одном окне зашевелилась шторка. Ирина выскочила из дома вся в кровоподтёках, с подбитым глазом, опухшим лицом, красными полосами на шее.

Она плакала и спрашивала, где её бабушка. Бабушку и дядю нашли в подвале сарая при осмотре места происшествия, они были мертвы. Там же на полу валялся молоток, заляпанный кровью. И сарай, и летняя кухня походили на бойню – бурые пятна были не только на стенах и мебели, но даже на потолках.

Ирина находится сейчас в Центре социальной помощи семье и детям, расположенном в другом районе. Её поместили туда не сразу, а лишь через несколько месяцев, когда стало ясно, что назначенный временно опекун не справляется: синяки и разрывы у девочки зажили, но душевная травма оказалась слишком тяжёлой. В казённом заведении ребёнку стало легче. Не только потому, что с ней работают психологи. По словам сотрудников центра, девочку успокаивает, что в её окружении нет мужчин, везде установлены видеокамеры, она чувствует себя в безопасности. Но одно только упоминание фамилии насильника вызывает у неё страх, она сразу замыкается. Очень тяжело подросток переживает смерть любимой бабушки, единственного родного человека, который о ней заботился. Все, кто знает этого ребёнка, говорили на следствии и в суде, что «Ирина очень хорошая, добрая и послушная»: «Она от бабушки не отходила. Если та скажет гулять в ограде – Ирина гуляла в ограде. Если собиралась куда-то идти с подружкой, отпрашивалась у бабушки. Училась хорошо, в школе её хвалили».

«Понял, что заигрался, и убежал»

​Двойное убийство и сексуальное домогательство в отношении школьницы – ещё не весь список преступлений, за совершение которых Константин М. попал на скамью подсудимых. Буквально за пару дней до этих страшных событий педофил был замечен в обществе незнакомой шестилетней малышки, которую он прижимал к себе, брал на руки и гладил по ножкам. Только неравнодушное отношение прохожей, ставшей случайным зрителем подозрительной сцены, помогло ребёнку избежать беды. К такому выводу пришёл суд, расценивший поведение мужчины как покушение на особо тяжкое сексуальное преступление.

Отпустив Вареньку во двор с велосипедом, её мама вышла следом. Как ей показалось, минут через десять. Дочку вела за руку незнакомая женщина. «Её чуть не изнасиловали», – заявила она, передавая ребёнка потрясённой родительнице из рук в руки. Выяснилось, что к малышке во дворе подошёл чужой дяденька и сказал, что у её велосипеда спущено колесо, а он может починить. «Добрый» дядя привёл ребёнка на пустырь за гаражами. Место было безлюдное и не просматривалось из окон. Проходившей мимо женщине показалось странным, что какой-то мужик в низко надвинутой на глаза кепке стоит к маленькой девочке совсем вплотную. Прохожая не задумываясь повернула назад: в одном из гаражей она только что видела двоих парней, занятых ремонтом машины. Молодые люди тоже медлить не стали – сразу кинулись на помощь ребёнку, которому могла грозить опасность. Но их глазам предстала вполне мирная картина. Мужчина в кепке действительно держал на руках полненькую малышку, а та доверчиво на него смотрела. «Ты знаешь этого дядю?» – на всякий случай спросили «спасатели». «Неа», – замотала головой девчушка. После чего незнакомец резво опустил свою ношу на землю и кинулся бежать. Догнать его парни не смогли. Велосипед у девочки оказался исправным, колёса были хорошо накачаны. ​

В суде Константин М. не признал себя виновным в покушении на насильственные действия сексуального характера в отношении ребёнка. Сказал, что просто шёл из магазина и обратил внимание малышки на неисправность её велосипеда. Девочка якобы сама увязалась за ним, спрашивала, что ей теперь делать, и сетовала, что она такая толстая, тяжёлая, даже велик её не выдерживает. А приподнял он её в шутку – проверить, правда ли она такая тяжёлая, как говорит. «У меня такое часто бывает: ребёнок улыбнётся и хочет со мной общаться», – пояснил подсудимый. Он, впрочем, не отрицал, что получал удовольствие, прикасаясь к малышке. И добавил, что, заметив «грозный взгляд» прохожей, опомнился: «Понял, что заигрался, испугался и убежал».

Доверчивая Варенька оказалась совсем не глупой девочкой. Несмотря на детсадовский возраст, она хорошо запомнила странного дяденьку и уверенно опознала его среди нескольких похожих мужчин, участвовавших в следственном действии. Ребёнку (естественно, с соблюдением всех предусмотренных в таких случаях требований закона) пришлось также рассказывать следователю обо всём, что с ней тогда случилось, и показывать место, где дядя собирался чинить её велосипед. «Уверения подсудимого, что у него не было преступного мотива, а все его действия в отношении девочки объяснялись исключительно любовью к маленьким детям и желанием помочь ребёнку, огорчённому неисправностью велосипеда, суд нашёл несостоятельными: они противоречили совокупности собранных по делу доказательств», – говорит государственный обвинитель Александр Шкинёв. По мнению прокурора, эти объяснения были продиктованы лишь желанием избежать уголовной ответственности: «Суд признал доказанным прямой умысел на совершение так называемых «иных насильственных действий сексуального характера» в отношении беспомощного ребёнка. Преступление не было доведено до конца по не зависящим от подсудимого обстоятельствам – из-за вмешательства неравнодушных граждан»

«Нуждается в принудительном лечении»

В обществе не прекращаются дебаты о том, какие меры должны быть приняты для того, чтобы обезвредить педофилов. Хотя бы тех, которые уже выявлены. Обсуждаются​ предложения об их кастрации, смертной казни, пожизненном заключении или содержании в психиатрических лечебницах. Ведь, по утверждению специалистов, подобное расстройство сексуального предпочтения неизлечимо. Но тогда в состоянии ли такие, как М., управлять своими действиями, продиктованными сексуальной ориентацией?

Государственный обвинитель Александр Шкинёв озвучивает мнение экспертов, проводивших обследование подсудимого: «Он был признан вменяемым. По результатам судебной психолого-психиатрической экспертизы доказано, что М. осознавал фактический характер своих действий, вполне отдавал себе отчёт, к каким тяжёлым последствиям они могут привести. Однако эти последствия его совершенно не волновали. Само по себе существование аномального сексуального влечения к малолетним девочкам, по мнению экспертов, не нарушало способность подсудимого руководить своим поведением».

Тем не менее, признав М. виновным в инкриминируемых преступлениях и обязанным нести за них уголовную ответственность, суд назначил ему принудительное лечение и наблюдение психиатра в амбулаторных условиях. Этого требует закон. «В статье 97 Уголовного кодекса РФ одним из оснований назначения принудительных мер медицинского характера названо совершение преступления против половой неприкосновенности несовершеннолетнего, не достигшего 14-летнего возраста, лицом, признанным вменяемым, но страдающим расстройством сексуального предпочтения – педофилией», – поясняет прокурор.​ ​

Под амбулаторным наблюдением психиатра М. будет находиться в колонии особого режима, по сути – в тюрьме, где ему предстоит провести по приговору Иркутского областного суда 28,5 года. Кстати, с нынешнего года рецидивистам, повторно совершившим преступление против половой неприкосновенности несовершеннолетних, грозит уже пожизненное лишение свободы. Если полностью сложить наказания, назначенные за каждое из совершённых М. преступлений, срок и был бы практически пожизненным – 67,5 года. И это несмотря на то, что, по словам Александра Шкинёва, при назначении наказания суд учёл не только отягчающее обстоятельство – особо опасный рецидив, но и смягчающие: М. активно способствовал расследованию, частично признал вину, имеет малолетнего сына. С места работы ему предоставили положительную характеристику: ответственный, трудолюбивый. Но, поскольку были применены правило частичного сложения наказаний и частичное же присоединение к новому приговору не отбытых из-за УДО лет заключения, срок получился поменьше, хотя он всё равно близок к максимуму, предусмотренному УК РФ по совокупности приговоров (максимальный составляет 30 лет).

Иркутский областной суд также назначил Константину М. ограничение свободы на два года после возвращения из зоны: он должен будет встать на учёт в уголовно-исполнительной инспекции, не покидать без её разрешения место жительства, находиться в ночное время дома и т.п. Только теперь уж вряд ли удастся педофилу-рецидивисту вырваться из зоны за хорошее поведение по УДО, как в прошлый раз. Применение гуманного акта в отношении тайшетского педофила, который после досрочного освобождения жестоко надругался над подростком, стало уроком для правоохранителей. К примеру, в настоящее время введена персональная ответственность прокуроров, поддерживающих в суде ходатайства об УДО осуждённых за сексуальное насилие над несовершеннолетними. Прежде чем выпустить на волю педофила с благодарностями администрации колонии за «хорошее поведение», придётся теперь 100 раз подумать.