– В Иркутском драматическом театре я уже 35 лет. Для моего поколения актёров театр – это храм. Это дом. И это не пафосные слова. По сути, это и есть дом, мы тут проводим столько же времени, сколько и с родными. Знаете, когда ты на сцене, и чувствуешь ответное дыхание зала, то забываешь о трудностях, быте, болезнях. Всё это уходит на второй план, и есть только актёр и внимающий ему зритель. И если зритель слышит, в такие моменты я буквально горю, мне становится так хорошо…

Знаете, мне роли не сразу даются и спустя 35 лет. Нет такого, чтобы я вышел на сцену, и сразу выдал что-то, легко. Да, я знаю, что бывают такие актёры, у которых что-то внутри включается моментально, и они могут быстро понять роль и сделать её. Мне же надо вчитываться, входить постепенно, думать, примеряться. Необходимо время, чтобы роль росла от репетиции к репетиции. А потом, когда она выросла, важно ещё и поймать и ощутить сам спектакль, жанр, в котором мы работаем. Вот это для меня настоящая большая работа. Легко она мне не давалась никогда. Помните Юрия Степанова? Мой однокурсник, известный актёр, к сожалению, погиб. Он окончил наше училище и уехал в Москву, в ГИТИС, в мастерскую Петра Фоменко. Юра всегда был очень гибким и очень восприимчивым. В роли он буквально «впрыгивал», раз, и уже работает. Я считаю, что это талант, дар. Я же если что-то выдаю на премьере, кажущееся лёгким и воздушным, за этим стоит очень долгий путь, работа. Но я знаю, что если ты над ролью работаешь, то каждый раз играешь как-то по-новому, у тебя нет похожих работ. Значит, где-то внутри ты всё время развиваешься, открываешь себя. Для меня это важно.

На самом деле, поэзия, театр и созданы для того, чтобы пробиваться в души. Зритель всегда разный. И спектакль не похож на спектакль, каждый вечер получается что-то иное. Не бывает одинаковых спектаклей. И зритель бывает абсолютно разный. Обратная энергия, тяга всегда ощущается. Дышит зал или не дышит.