Невыносимая жестокость 

По всему телу Насти в день её поступления в реанимационное отделение Усольской детской городской больницы были обнаружены множественные ушибы. Две недели девочка была подключена к аппарату искусственной вентиляции лёгких, постоянно получала медикаментозную поддержку, сообщили в больнице. Ещё в среду врачи продолжали надеяться на лучшее, хотя и признавались, что прогноз для жизни малышки тяжёлый. 

– Из-за закрытой черепно-мозговой травмы и ушиба головного мозга тяжёлой степени есть большая вероятность гибели и ещё большая вероятность того, что ребёнок останется инвалидом, если выживет, – отмечали врачи. – Многие наши дальнейшие действия будут зависеть от того, как поведёт себя её организм, когда она очнётся. 

Но девочка так и не очнулась. Настя умерла от остановки сердца, не приходя в сознание, 26 января. 

Пока малышка была  в больнице, её навещали мама и тётя. 20-летнему отчиму девочки Александру Гамзикову на прошлой неделе было предъявлено обвинение в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью падчерицы. Он был взят под стражу, сообщил старший помощник руководителя Следственного комитета по Иркутской области Владимир Саловаров. «В связи со смертью ребёнка обвинение будет переквалифицировано в более тяжёлое – умышленное причинение вреда здоровью, повлёкшее смерть», – подчеркнул он. 

Всё это время мама Насти утверждала, что её дочка просто выпала из кроватки с высоты полутора метров. У следователей другая версия: они считают, что ребёнок поплатился здоровьем за то, что стал плакать во время гулянки её родителей. Якобы пьяный отчим, чтобы заставить малышку успокоиться, взял её из кроватки на руки и бросил обратно. Удар был такой силы, что годовалая девочка головой пробила дно кроватки и упала на пол. 

– Вину парень признал, однако утверждает, что убивать не хотел, – отметил Саловаров. – Из показаний свидетелей установлено, что мужчина не единожды бил ребёнка. 

Дети в суде

Последний раз случай жестокости родителей по отношению к детям поднимал шум в Иркутской области почти два года назад, когда было придано огласке избиение двухлетнего Никиты Чемезова собственным отчимом. По-честному, Никиту можно назвать первым ребёнком, жестокое обращение родителей с которым привлекло наконец внимание региональной общественности к этой проблеме. Ещё бы: об усольском мальчике, впавшем в кому после того, как, по версии следствия, отчим швырнул его головой в стену, благодаря Интернету тогда узнали люди не то что со всего региона, а со всего мира. В реанимационное отделение областной детской клинической больницы приходили посылки с игрушками и детскими вещами, денежные переводы от неизвестных мальчику людей из разных уголков России, из Арабских Эмиратов, Америки, Дании, Нидерландов, Германии, Англии. 

Расследование Следственным комитетом дела в отношении отчима Никиты Владимира Шишкина и матери Олеси Чемезовой длилось несколько месяцев, это объяснялось необходимостью проведения большого количества экспертиз. Судебного решения по, казалось бы, очевидному делу нет до сих пор. 

Решений суда по подобным делам в Иркутской области вообще не так уж много. Одним из последних вердиктов был приговор Ленинского районного суда Иркутска, вынесенный иркутянину Вячеславу Салахову за то, что тот избил своего двухлетнего сына Геннадия, когда тот уронил телевизор. Ребёнок от полученных травм скончался. Отцу-убийце было назначено наказание в виде 14 лет лишения свободы в колонии строгого режима. 

О суде отчима Насти можно будет говорить через несколько месяцев, когда окончатся все экспертизы. 

Проверки по вертикали 

Пока очередной усольский случай жестокости родителей заставил весь регион говорить о профилактике семейного неблагополучия. 13 января общественности стало известно о бедной Насте, лежащей в коме; 14 числа региональный министр социального развития, опеки и попечительства Семён Круть и зампредседателя правительства Приангарья Владимир Дорофеев заявили прессе о создании межведомственной комиссии, которая проверит структуры, ответственные за работу с социально неблагополучными семьями в Усолье-Сибирском.

Результаты проверок обещали представить через 10 дней, однако позже выяснилось, что сроки перенесли на 1 февраля. Как пояснили в минсоцразвития, «хоть комиссия и создана по факту конкретного случая, проверяться будут все ведомства, ответственные за профилактику безнадзорности детей, по вертикали, а это займёт больше 10 дней». 

Латентные преступления 

Впрочем, и до проверок Семён Круть признавал, что мер профилактики бесчеловечного отношения взрослых к детям, принимаемых надзорными структурами области, недостаточно. 

Например, есть в регионе Концепция профилактики социального сиротства, содержащая долгосрочную целевую программу «Точка опоры» по профилактике социального сиротства, безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних, в её рамках запланирована информационная кампания по противодействию жестокому обращению с детьми, а, в свою очередь, в рамках кампании существует телефон «горячей линии» 8-800-2000-122. 

Однако, по наблюдениям известного в Иркутске правозащитника, руководителя фонда «Ювента» Марианны Садовниковой, которая является заместителем председателя комиссии по правам человека, дети очень редко решаются пожаловаться на своих семейных обидчиков. 

– У ребёнка практически всегда срабатывает защитный механизм, сознание говорит ему: это моя семья, – объяснила сама  Марианна Садовникова. – По своему опыту скажу, что не было ни одного случая, чтобы в комиссию обращались дети за помощью. 

– Правонарушения в отношении несовершеннолетних имеют высокий уровень латентности, потому что дети в силу своего возраста не способны заявить о своём нарушенном праве, а могут вообще и не понимать, что с ними делают, – подтвердила руководитель  областного отдела по делам несовершеннолетних Людмила Храменкова. – Дети не знают, норма это или нет, что их бьют, ведь они другой жизни не видели. 

Позитивная статистика 

Профилактикой семейного неблагополучия специалисты ПДН занимаются вместе с правоохранительными органами,  министерствами образования, соцзащиты,  опеки и попечительства и здравоохранения. Выявляют административные правонарушения со стороны родителей, которые тоже могут быть сигналами неблагополучия, ведут совместный мониторинг случаев жестокости в отношении детей. По словам Людмилы Храменковой, зачастую благодаря мониторингу медиков удаётся зафиксировать множество фактов жестокости в семье. 

– Специалисты из службы опеки ведь не раздевают детей, не смотрят, есть ли у них синяки: они пришли, увидели, что дома прибрано, дети одеты, и ушли, поэтому зачастую издевательства над детьми выявляют педиатры, – заметила специалист отдела организации медицинской помощи женщинам и детям Елена Суховирская. – Например, ожоги от утюга и синяки от шнура на теле ребятишек Юли и Дениса Первухиных, оставленные их мачехой, в 2009 году обнаружила школьный педиатр, к которому учительница привела детей на осмотр. 

– Благодаря этим мерам ситуацию по преступлениям в отношении несовершеннолетних в регионе можно называть «позитивной», – считает Людмила Храменкова. – Последние пять лет в этой сфере прослеживается положительная динамика. Количество преступлений в отношении детей, не достигших 18 лет, сократилось с 2,5 тысячи в 2006 году до 1461 в прошлом. Число случаев жестокого обращения родителей с детьми за пять лет тоже уменьшилось – на 26%, до 260 фактов в 2010 году, – отметила она.

Впрочем, Марианна Садовникова не советует радоваться положительной статистике. 

– Я вообще боюсь, что любовь к цифрам ни к чему хорошему нас не приведёт, – заметила она. – К тому же снижение преступлений в отношении детей, в том числе совершённых самими детьми, можно объяснить другой статистикой, демографической. Из-за того что сейчас Россия, и в том числе Иркутская область, переживает последствия низкой рождаемости 90-х, число несовершеннолетних в регионе просто ниже, чем пять лет назад. И криминальных действий, связанных с ними, естественно, тоже меньше. 

Школа жизни 

Наивно думать, что такая школа семейного выживания пройдёт для детей без последствий. Если человека били в детстве, вполне вероятно, что, выросши, он ответит тем же. По словам Марианны Садовниковой, которая занимается реабилитацией несовершеннолетних правонарушителей уже 11 лет, 68% воспитанников Ангарской воспитательной колонии признаются, что в отношении них были совершены преступления людьми из ближайшего окружения. Чаще всего это побои и систематическое насилие со стороны родителей. Осуждённые без изоляции от общества молодые люди были жертвами побоев и телесных повреждений примерно в 70% случаях. 

– Неудовлетворённая потребность в безопасности, любви и признании приводит к тому, что ребёнок ищет механизм для компенсации, – рассказала Марианна Садовникова. – Бывает, что он, например, вдруг уходит в спорт, и если находит там хороших наставников, которые будут его поддерживать, на этом всё может и закончиться. Но в большинстве случаев компенсационным механизмом становятся преступления и суициды, которых, кстати, в последние три года на фоне жестокого обращения с детьми стало больше. 

По словам Марианны Садовниковой, за последние три года она вообще не помнит случаев, когда оказывалось, что малолетние преступники не испытывали насилия в детстве – психического или физического. Одним из её подопечных является мальчик, который в 14 лет убил своего дядю. 

– У него большой срок из-за отягчающих обстоятельств, потому что убийство было продумано заранее, – отметила Садовникова. – Когда мы стали работать с этим подростком, выяснилось, что его мама злоупотребляла алкоголем, однажды дядя выгнал её на мороз, и она замёрзла до смерти. После дядя периодически избивал мальчика, топил его в ванной, издевался над бабушкой. В таких ситуациях сложно сказать, кто прав, кто виноват. 

И уж точно сложно объяснить это детям, которые, как известно, наше будущее.