Выгодные соседи 

Артём Волынец первым делом признался студентам, что имеет отношение к Иркутску. «Практически всё своё детство провёл на набережной Ангары. Потом с отцом-вулканологом мы уехали на Камчатку», – сказал Волынец. Он добавил, что ему «удалось поучиться в разных других странах: на паре факультетов Московского университета, в двух университетах в Америке и Франции». «Я очень рад, что всё возвращается на круги своя. Как говорится, было время разбрасывать камни, теперь – время их собирать, – продолжал топ-менеджер. – И мы наконец-то двигаемся в правильном направлении. А именно на Восток». В эту сторону, по мнению Волынца, Россия и Сибирь в частности будут развиваться следующие 15–20 лет. 

«На самом деле всё просто, – обнадёжил студентов топ-менеджер. – В каждом бизнесе нужно начинать с конкурентных преимуществ – «competitive advantages». У России они совершенно уникальны. Вопрос в том, как их использовать». К безусловным плюсам Волынец отнёс то, что Россия обладает крупнейшими месторождениями в мире почти по всем группам ресурсов. При этом в двух с половиной часах лёта от Иркутска находится Пекин – столица страны, «которая последние 15 лет растёт бешеными темпами». «За прошедшие семь лет из деревни в город переехали жить 70 миллионов человек. А в следующие 10 лет предлагается переселить ещё 250 миллионов. По масштабам это сопоставимо с тем, когда бы всё население США переехало жить в Нью-Йорк. Значит, понадобятся новые дороги, здания. Огромный экономический стимул, – пояснил Волынец. – При этом ингредиенты для него находятся у нас. Россия имеет запасы и производит практически всё, что нужно для поддержания экономического роста Китая. Уже сейчас Китай потребляет 40% всех цветных металлов, железных руд, угля и прочих ресурсов России. Вопрос: каким образом мы сможем получить их и максимально эффективно использовать?». 

Впрочем, ответ Волынцу не требовался. Он продолжил перечислять «competitive advantages», одно из которых – логистика. Так, например, из Австралии в Шанхай плыть 12 дней. Из Южной Африки – больше двадцати. Из Южной Америки – 35. Из России по воде 4-5 дней, по железной дороге – 2-3 дня. «Это имеет огромное значение с учётом повышения цен на нефть. Топливо дорожает, поэтому чем дальше расположены центры потребления, тем дороже стоимость доставленной торговой продукции», – отметил глава En+ Group. Он также напомнил об огромной сырьевой базе Сибири. «Есть масса неработающих месторождений, для освоения которых требуются, по разным оценкам, 15–20 миллиардов долларов, – сказал Волынец. – Кроме того мы понимаем, что в связи с глобальным потеплением возможности для освоения новых ресурсов будут увеличиваться: вечная мерзлота продолжит отступать, и через несколько десятков лет можно будет ставить оффшорные буровые платформы в Северном Ледовитом океане. Так что возможности для расширения ресурсной базы есть».

Энергия на экспорт 

Помимо полезных ископаемых в районе Сибири и Иркутска сконцентрирован мощный гидроэнергетический потенциал, который используется сейчас всего на 20%, заявил присутствующим Волынец. В пример он привёл Канаду, где аналогичный потенциал вызвал мощный экономический рост. «Канада немножко похожа на Сибирь: огромная территория, небольшое население, существенные запасы ресурсов и объёмы электроэнергии. Я встречался с представителем компании, поставляющей 100 млрд. киловатт-часов в Нью-Йорк, Бостон, Филадельфию. При этом за границу Канада продаёт пиковую нагрузку, а базовую – своим алюминиевым заводам и другой промышленности. Очень интересная модель», – полагает Волынец. По его убеждению, такую схему можно воссоздать и у нас, если построить энергомосты на Северо-Восток Китая и продавать туда пиковую нагрузку. «Гидроэлектро-станции для этого предназначены, потому что, в отличие от ТЭЦ, не требуется разогревать котлы по 30 часов. Достаточно восьми минут для запуска генератора, – отметил топ-менеджер. – При этом если мы будем удовлетворять их пиковую нагрузку – час утром и час вечером, то это позволит им не строить вдвое больше угольных станций, что положительно скажется на окружающей среде». Волынец привёл в качестве примера новые проекты «ЕвроСибЭнерго» (входит в En+ Group) с China Yangtze Power Company, которые создали в Гонконге СП «YES Energo» и приступают к работе над тремя энергетическими проектами на территории Сибири. Два из них – новые гидростанции, один – генерация на попутном нефтяном газе. Цель проектов заключается в организации экспорта электроэнергии в Китай. Однако, несмотря на возможную организацию экспорта электроэнергии, по мнению Волынца, рост потребления угля в Китае неизбежен. Сейчас страна сжигает 3,5 млрд. тонн угля. Планируется, что к 2020 году эта цифра возрастёт до 4,5 – 5 млрд. тонн.

Другая интересная тема, связанная с передачей электроэнергии, по словам Волынца, – инфраструктура и транспортные развязки. «Для развития Сибири нужны два типа инфраструктуры – человеческая и физическая. В частности, чтобы России полноценно влиться в рост стран Азии, ей потребуется включиться в транспортную инфраструктуру. А для этого нужно увеличивать пропускную способность транспортных путей в разы. Одним из примеров таких проектов могло быть строительство железной дороги из Тывы в Западный Китай», – сказал глава En+ Group. Первым партнёром, в рост которого может влиться Россия, станет, разумеется, Китай, а через восемь-десять лет – Индия. 

Футуризм за счёт Китая 

«Что мы будем в итоге получать? – Волынец задал вопрос, интересовавший многих присутствовавших. – Инвестиции в Сибирь». Всё это возможно, уверен он, при использовании простой экономической формулы: «сибирские ресурсы, китайское потребление и гонконгский рынок». Тут Волынец повторил тезис, озвученный ранее его шефом Олегом Дерипаской, о том, что на базе Иркутска планируется создать энергетический центр, а на базе Красноярска – металлургический.

«Мы надеемся, что сможем радикально измениться. И когда вы будете оканчивать учебное заведение, не будете думать о том, как бы найти работу в Москве. Не удивлюсь, что через какое-то время сибирские центры будут выглядеть немножко футуристически», – сказал топ-менеджер. 

Волынец ещё раз акцентировал внимание на том, что для сибирского бизнеса сотрудничество с Китаем «предоставляет уникальные возможности для будущего развития» – рынки сырья и капитала. «Есть возможность поднять миллиарды долларов инвестиций для развития инфраструктуры и превращения Восточной Сибири и Дальнего Востока в фундаментально другое место для жизни. Те, кто вовремя изменит направление, окажутся первыми в этой гонке на Восток, – сказал он. – Если вы вспомните экономическую историю, то Австралия была единственной страной во время кризиса 2008 года, где ВВП не снизился. А ведь она в 1970–80-х годах выросла в одной связке с Японией, потом переключившись на Китай. Сейчас 20% ВВП Австралии обеспечивается экспортом в Китай. В России только 2% ВВП на данный момент – это экспорт в Китай. Мы считаем, это соотношение должно радикально измениться в ближайшие 15–20 лет». Для наглядности Волынец привёл цифры: в Австралии ВВП на душу населения составляет около 40 тыс. долларов, в Канаде – около 60 тыс. долларов, в Иркутской области – только 6 тыс. долларов. «Благодаря Китаю этот показатель можно значительно увеличить», – сказал он.

«Сибирь – сырьевой придаток Китая. Я правильно поняла?» 

Остальная часть выступления Волынца пришлась на вопросы студентов. Обеспокоенность ресурсно-сырьевой направленностью стратегии En+ Group звучала сразу в нескольких вопросах. «Получается, вся концепция развития сводится к тому, что Сибирь – это сырьевой придаток Китая. Правильно я поняла?» – поинтересовалась одна из приглашённых. «Неправильно, – отрезал Волынец. – Разве Канада – сырьевой придаток США? А Австралия – сырьевой придаток Китая? Можно сидеть и думать, что когда-нибудь мы построим дирижабли и ракеты и будем продавать их в Китай, а можно использовать эти ресурсы, чтобы вложиться в технологии будущего». Далее топ-менеджер упомянул про технологии электролиза, по которым РУСАЛ (входит в En+ Group) вышел на первое место в мире, и добавил, что в «ЕвроСибЭнерго» есть ряд подобных проектов. В частности, следующие 10 лет компания намерена инвестировать около полумиллиарда долларов в разработку новых малых ядерных реакторов мощностью 120 МВт. «Такой реактор будет как большая батарейка: мы сможем ставить его в отдалённых регионах. В мире пять подобных проектов, но мы пока продвинулись дальше всех, – сказал Волынец. – Индустриальные испытания реактора запланированы на 2018 год». Комментируя реплики из зала о безопасности реакторов, топ-менеджер заверил, что «это полностью другая технология, а не та, что на старых японских станциях», и «в случае непредвиденных обстоятельств жидкий свинец не потребует охлаждения, а просто застынет». «А кроме атомных реакторов и технологии гидролиза, есть ли у вас другие инновационные проекты? К примеру, не собираетесь ли выделить средства на солнечные батареи?» – спросили Волынца. «Напомню, что каждая стратегия начинается с конкурентных преимуществ. К сожалению или к счастью, наши активы находятся в не очень солнечных местах. Если бы они были в пустыне Гоби, мы задумались бы над этим. Однако у нас остался накопленный с советских времён опыт в ядерной физике. И я не думаю, что вы найдёте ещё одну компанию в России, которая готова вложить 500 миллионов долларов в ядерную энергетику», – ответил он. 

Когда слушатели вернулись к теме «сырьевого придатка Китая», Волынец добавил: «За последние годы у меня сложилось мнение, что нужно продавать всё, а на основе этого зарабатывать деньги и делать конкурентные продукты следующего поколения». Хорошим примером, с его точки зрения, является РУСАЛ, который продаёт алюминий, при этом в Красноярске разработал передовую технологию гидролиза. «То есть прежде чем иметь уверенность, что мы можем устраивать переделы, нужно заработать деньги, создать компетенцию, научно-техническую базу, продукт на мировой рынок. А уже потом двигаться дальше. То же самое мы намерены делать в энергетике и горнодобывающем деле. А не просто откопали и отвезли», – ответил Волынец. Много значит, по его словам, и то, как продавать: если En+ Group приглашает партнёров, то ждёт от них проектного финансирования. На паритетное финансирование компания будет идти, только если получит доли в капитале потребителей на их территории. «Таким образом мы обезопасим себя от возможного спада потребления в периоды кризиса. Если делать это умно, мы сможем развить Сибирь», – резюмировал Волынец. В качестве примера он привёл проекты по строительству генерирующх мощностей YES Energy, где будет использоваться не только китайский рынок сбыта, но и проектное финансирование. 

Завершая сырьевую тему, студенты заволновались о судьбе угледобычи. «Для нас это интересное и перспективное направление. У Китая нет другого выхода, как быть зависимым от импорта угля. В прошлом году они импортировали около 200 миллионов тонн. При этом 70% электроэнергии там производится на угольных станциях, – ответил топ-менеджер. – Для нас открывается интересная возможность с экономической точки зрения. Мы планируем создавать угольную компанию. А сейчас добычу развивает «Востсиб-уголь». Наша задача – две трети угля ВСУ продавать сторонним покупателям». «Не боитесь, что Китай разовьётся и откажется от российского сырья?» – поинтересовался другой слушатель. «Завершение быстрого роста не значит, что неожиданно торговля между странами прекратится. К примеру, 

РУСАЛ поставляет на данный момент 50% производства алюминия в Европу, которая не развивается так быстро и имеет массу кризисов. Но жизнь продолжается. Всем нужны новые автобусы, холодильники и прочее, – ответил Волынец. – Сейчас Китай потребляет 18 миллионов тонн алюминия. Будет потреблять до 25–30. Мы собираемся получить треть этого рынка только по одному виду продукции». 

Куда уходят деньги

Следующая часть вопросов к Волынцу сводилась к тому, «куда компания потратит деньги, вырученные от продажи ресурсов» и «не останутся ли они в фирмах». Студенты опасались, что не пойдут на «социальные цели». «Иркутскэнерго» является крупнейшим налогоплательщиком в Иркутской области. Обогнал РЖД в прошлом году, – сказал глава En+ Group. – На днях мы смотрели возможные площадки для нового делового центра, куда мы перевезём штаб-квартиру «ЕвроСибЭнерго» и откроем большое представительство En+». Волынец добавил, что, по его данным, за последние семь лет компании инвестировали 3,5 млрд. долларов в Сибирь. Это включая Хакасский и Богучанский алюминиевые заводы и заводы по производству ферромолибдена. В ближайшие семь лет En+ намерено вложить около 7,5 млрд. долларов. В частности, в Богучанскую ГЭС и Богучанский алюминиевый завод (его строительство планируется завершить в течение 18 месяцев). Возобновить работы на стройплощадке Тайшетского алюминиевого завода En+, по словам Волынца, собирается в сентябре 2011 года, а на проектную мощность ТаАЗ сможет выйти за три года. 

Ответ Волынца не удовлетворил аудиторию, поэтому студенты перевели разговор в бытовую плоскость. «Мы знаем, что «Иркутскэнерго» (контрольный пакет принадлежит «ЕвроСибЭнерго». – «Конкурент») очень перспективно развивается. Но почему у нас с каждым годом цены на электроэнергию растут?» – поинтересовалась одна из слушательниц. «Сначала уточню философию реформы электроэнергетики. Идея была в том, чтобы создать рынок и стимулы для строительства новых мощностей. А дорогостоящие мощности должны быть выведены из строя. Соответственно устанавливается цена на рынке, которая адекватна для региона. Естественно, что в Сибири она должна быть ниже: здесь масса эффективных производителей. Но в конце прошлого года стало понятно, что не всё получилось. Могу заверить, что тарифы росли везде», – попытался объяснить Волынец. Некоторые не поняли, и студент, сообщивший, что приехал из Улан-Удэ, обвинил «Иркутскэнерго» в повышенных тарифах для Бурятии. «Иркутскэнерго» строилось в советское время всем Союзом. Но Иркутской области оно почему-то подарило огромные конкурентные преимущества», – обиделся молодой человек. 

Тему конкуренции с другими регионами продолжил участник лекции, который спросил об изменении ситуации с пассажирской логистикой в Иркутске. «En+ – это ресурсная группа. Авиационные активы на юге России находятся у «Базэла». Поэтому немного неправильно мне этот вопрос комментировать, но я это сделаю, – решился Волынец. – С точки зрения авиации, нужно смотреть на доходность. Чтобы она росла, нужно развивать 

аэропорты. Ключевым моментом может стать создание регионального хаба в Иркутске. Хорошо, что сейчас есть два рейса в неделю из Пекина в Иркутск. Но нужно иметь два рейса ежедневно. Когда мы три года назад приехали в Гонконг, нам сказали, что нужно сделать две вещи: убрать визы и наладить регулярное сообщение. Сейчас три рейса в день из Москвы. Нам нужно то же самое из Иркутска».

«Мы готовы разговаривать с талантливыми людьми» 

«У вас много проектов в Восточной Сибири. Где вы собираетесь брать специалистов?» – спросила одна из слушательниц. «Здесь, – коротко ответил топ-менеджер, чем заслужил шквал аплодисментов. – У нас уже есть программа подготовки инженеров с ИрГТУ, по которой проходят обучение 120 человек. Потом они будут работать в «Иркутскэнерго». Плюс мы подписали соглашение с ИГУ, в том числе для того, чтобы делать нечто подобное. Но для развития нужны не только инженеры, но и экономисты, менеджеры. Люди, которые говорят на китайском, корейском и японском языках, чтобы вести переговоры и понимать менталитет и психологию региона. Так что со всеми талантливыми людьми мы готовы разговаривать с большим интересом». Следом ещё одна студентка задала вопрос, который, по её словам, интересовал большинство присутствующих студентов: «Как попасть к вам на работу?». «Контакты наших компаний вывешены на веб-сайтах», – коротко ответил Волынец. 

В завершение лекции одна из слушательниц поинтересовалась, «учитывает ли En+ в своей работе все обстоятельства». Волынец признался, что нет. «В 2009 год РУСАЛ вошёл с долгом в 17 млрд. долларов. К этому моменту цена тонны алюминия была на 500 долларов ниже, чем себестоимость производства. Среди кредиторов у нас было 75 банков. В течение трёх месяцев мы сократили головной офис втрое. Какое-то время я должен был на свои деньги покупать бумагу для печати документов. Компания стоила минус 10 млрд. долларов. Когда мы вывели её на биржу примерно через год, компания была оценена в 20 млрд. долларов. То есть за 12 месяцев мы создали 30 млрд. стоимости», – рассказал топ-менеджер, отвечая на вопрос студентки. «Каковы шансы, что вы добьётесь озвученных целей?» – продолжила она. «Никогда нельзя быть уверенным, – сказал Волынец, – но, думаю, шансы больше 50%. Полагаю, Восточная Сибирь рано или поздно всё равно разовьётся в том направлении, куда мы сейчас двигаемся».