День первый. 12 июня. Иркутск – Харбин

Иркутск и Харбин имеют давние исторические связи. Взять хотя бы Русско-Азиатский банк, который как стоял, так и стоит в самом центре Иркутска – на пересечении улиц Карла Маркса и Ленина. Ведь именно он финансировал КВЖД.

А маленькая станция Харбин, построенная русскими, превратилась в центральный город на железнодорожном узле, также построенном русскими (и город, и узел). Возьми две открытки начала прошлого века с изображениями Большой улицы Иркутска и какой-нибудь (не меньше) улицы Харбина – так ещё угадать надо, где какой город: если бы не иероглифы на второй, можно было бы запросто ошибиться.

В аэропорту меня, конечно, задержали. В моём чемодане две книги про Байкал, две о китайской письменности и четыре альманаха «Иркутский Кремль», плюс разговорники и блокнот – общий вес литературы более десяти килограммов. Ребята дали ножницы, чтобы я вспорол пластик, укутывающий мой багаж, с любопытством стали вытаскивать книги и листать их, надеясь, видимо, найти в них что-нибудь запретное. Пришлось доставать вызов из Канцелярии иностранных дел их провинции… Они извинились, всё вернули, помогли закрыть чемодан, проводили до выхода… Знакомство с Китаем началось.

Гостиница ждала меня шикарная. 19 этаж – микрорайон как на ладони. Упаковка внутри номера – высший класс: ванна, душ, огромная кровать, телевизор во всю стену, светло, прохладно, мини-бар… Утром прилетает основная группа, так что пока можно было отдыхать и звонить домой. Но домой звонить оказалось очень дорого, а Интернет не подключался. Вот с этим в Китае не всё хорошо – медиа-группы будут частенько от этого страдать, не имея стопроцентной возможности отправлять свежий материал в свои редакции.

День второй. 13 июня. Харбин. Консерватория

Второй для меня и первый по программе день начался с рояля… и, возможно, с самого первого фортепиано, появившегося в Китае вообще и в Харбине в частности. В путеводителе так и говорится: «Харбин – первый город, познакомившийся с европейской классической музыкой. Первые китайские музыкальные и культурные достижения: первое фортепиано, привезённое в Китай, первый симфонический концерт, создание первой музыкальной школы, основание первых симфонических оркестров». Мы поехали в Харбинскую консерваторию и первым делом посетили её Музыкальный музей. Там было много роялей и фортепиано старых-старых, возможно, самых первых. Там много чего было. Харбинская консерватория – это единственное государственное высшее музыкальное учебное заведение во всей провинции Хэйлунцзян (и одна из одиннадцати консерваторий на всей территории Китая).

В ней работают 11 преподавателей из Санкт-Петербурга. Пообщавшись с русским преподавателем и китайскими студентами, послушав их музыку и полюбовавшись их стадионом и общежитием, мы, удовлетворённые увиденным, отправились в Харбинский Большой театр.

Большой Театр

Здесь, в театре, уже началась политика.

Ши Цзясин – постоянный член харбинского комитета КПК, заместитель мэра народного правительства города Харбина, «активно стимулируя реализацию инициативы развития страны «Один пояс и один путь, всесторонне укрепляя строительство Харбина как центрального города по сотрудничеству с Россией», пользуясь случаем, кратко представил нам положение дел в сотрудничестве между Харбином и РФ.

Воспринимать на слух всё, что говорил господин Ши Цзясин, было невозможно. К тому же он говорил без переводчика. Вместо переводчика на двух больших экранах появлялись листы с текстом его речи. Господин Ши Цзясин читал с листа. Стало быть, он цитировал официальный документ. Этот документ, прочитанный перед многочисленными зарубежными корреспондентами, является не случайной бумагой – каждое слово в нём выверено стократно, каждое слово имеет значение… Даже в переводе. И тем не менее стоило не малых трудов разобраться в русской версии доклада, который я честно отснял от первого до последнего, 24-го листа. И вот что я вычитал из этого документа.

Во-первых, Харбин создал шикарную сеть международной логистики для торговли с Россией, Европой, Северной Америкой.

Во-вторых, гуманитарный обмен для Харбина является основой сотрудничества. Харбин побратался с 33 городами из 26 стран. Только в России у него четыре города-побратима: Хабаровск, Якутск, Краснодар и Мурманск, а ещё Свердловская область – тоже побратим Харбина.

В-третьих, Харбин готов и старается «проявить своё промышленное преимущество, углублять сотрудничество с Россией в области промышленности, науки и техники».

В-четвёртых, Харбин наращивает потенциал туристического рынка. Здесь у него непаханая целина! А то, что уже существует, приводит в восторг и вызывает удивление. Достаточно взять любой туристический справочник, и у вас не хватит денег, чтобы попробовать хотя бы малую часть предлагаемых туристических услуг и маршрутов.

И была ещё в выступлении заместителя мэра пятая часть, не сразу понятная. В ней рассказывалось о том, что в декабре 2015 года Государственный Совет КНР утвердил и учредил харбинский новый район «Сотрудничество с Россией» на государственном уровне.

Информационный листок сообщал, что площадь нового района 493 квадратных километра, цель создания района – сотрудничество с Россией, в районе находятся 32 предприятия, 40 проектов международного сотрудничества, более 50 международных торговых предприятий, работающих с Россией, более 70 платформ для электронной коммерции, 200 разных международных и отечественных исследовательских и инновационных учреждений, более 30 вузов.

Потом мы посетили несколько фирм и производств. И трудно было поверить, что за какие-то там 25–30 лет китайцы так далеко шагнули…

Завод робототехники

Если коротко об этом предприятии: доска почёта, серп и молот, новейшие технологии, чистота (ни пылинки!), необычайная продукция, например, робот-официант, робот – разносчик газет (он же приноситель тапочек), игрушки-роботы, беспилотные летающие аппараты типа самолётов и вертолётов различных размеров и форм и кое-что ещё, что снимать было запрещено, однако это сильно связано с производственным процессом различных фабрик по изготовлению всякой микромелочи для телевизоров, компьютеров, станков и прочей точной аппаратуры .

 «Форд»

Флагман, символ и смысл всего капиталистического труда – завод «Форд». Работал как часики, бес перебоев, в сияющей чистоте, на глазах из ничего создавая автомобили. Контейнерная лента, в отличие от тех, что я привык видеть в советских документальных фильмах, где всё выглядит огромным, тяжёлым, давящим, без кувалды не разберёшься, в данном случае была легка, прочна, двухэтажна, разноцветна и извивалась змейкой по относительно небольшому цеху. Серп и молот украшали этот флагман, этот символ и смысл капитализма – забавно, но это факт. Запчасти подвозит робот-разносчик на тележках, сцеплённых позади него паровозиком. Стоит перед роботом встать или поставить ногу в виде неожиданного препятствия, он вместо постоянной спокойной мелодии, сообщающей о его приближении, начинает резко и громко играть… «Лунную сонату». 200 000 машин в год, если я правильно понял слова переводчика. Легко и гордо – так я бы чувствовал себя, работая на этом производстве.

Музыка в старой синагоге

После ужина нам предоставили возможность послушать концерт духовых инструментов и фортепиано в старой синагоге, ставшей теперь концертным залом. Среди музыкантов было двое русских. Здание синагоги содержалось в полном порядке и чистоте. На религию – ни намёка… Однако старинные двери, некоторую лепнину на стенах и скрижали над тем местом, где сейчас сцена, сохранили. Купол снаружи украшает Звезда Давида. Вечер был мил и необычен. Отправил коллеге в Иркутск смс: «Я на концерте духовых инструментов… в синагоге… в Харбине». Ответ долго не приходил. Потом пришёл: «Интересно проводишь время».

Да, что есть – то есть.

День третий. 14 июня. Харбин и «Волга».

Отправляя меня в дальние края, настоятель Харлампиевского храма города Иркутска протоиерей Евгений Старцев вручил мне 4 альманаха (те самые, которые на харбинской таможне вызвали удивление у пограничников) и сказал: «Будешь в Харбине, обязательно съезди в усадьбу «Волга». Там есть Хуан – основатель этой деревушки. Человек необычный, почему-то влюблённый в Россию, вложивший миллионы в создание своей «Волги». Найди его. Поклонись от меня и передай ему вот эти наши журналы». Я обещал, что найду, поклонюсь, передам.

Ужинать нас повезли в усадьбу «Волга». Усадьба – место забавное. Здесь намешано всё (с точки зрения архитектуры), чем так или иначе, по мнению Хуана, славится Россия: дворцы Санкт-Петербурга (их уменьшенные копии, но достаточно большие и богатые), что-то от Московского Кремля. Церквушка, первая в Харбине, снесённая в шестидесятых, скопированная посреди лугов усадьбы «Волга», – Хуан её сохранил (внутри иконостас, какие-то фотографии, всё так, как, по мнению Хуана, должно быть в русских церквях). Храм не освящали, я уточнял.

Сюда едут молодожёны. Здесь люди катаются на прогулочных лодках с ажурными зонтиками по многочисленным прудам, прячась от солнца. Здесь вас возят на специальных машинах. Здесь есть магазин русских товаров, мастерская по производству русских матрёшек, выполненная в украинском стиле с женщиной из Киева, приезжающей сюда ежегодно на девять месяцев по контракту разрисовывать игрушки и позировать фотографам-любителям-туристам. Ресторан русской кухни похож, конечно, на что-то русское, впрочем, как и блюда чем-то напоминают русскую еду.

Вечером Хуан давал концерт. Нас усадили за столики в плавучем ресторанчике на озере напротив той самой первой харбинской церквушки. На противоположном берегу засветилась сцена. Стали появляться танцевальные коллективы, которые издалека под ярким светом прожекторов отжигали русские пляски. Потом пели «Подмосковные вечера» и другие песни. Вскинулись вверх разноцветные струи фонтанов, загорелся разными огоньками деревянный мост, появился корабль с дамами в перьях – вроде «варьете»… И появился пожилой худощавый мужчина, на которого никто не обратил бы внимания, если бы через некоторое время не узнали, кто он такой. Отец Евгений описал мне его. Я встал, взял журналы, подошёл к пожилому человеку, представился. Он ответил: «Хуан». Я открыл 95 страницу альманаха с фотографией отца Евгения. Хуан его узнал, удивился… Я поклонился, протянул ему журналы… На противоположном берегу кто-то запел про Байкал. Я достал из сумки свою книгу про Байкал, протянул и её Хуану. Мы пожали друг другу руки.

День четвёртый. 15 июня. Харбин – Пекин.

Встреча с заместителем секретаря Хэйлунцзянского провинциального комитета КПК, председателем Народного правительства провинции Хэйлунцзян господином Лу Хао состоялась в пресс-центре отеля Хуаци. Лу Хао рассказал о провинции Хэйлунцзян, о том, как она сотрудничает с Россией.

После продолжительного и серьёзного выступления у губернатора, к сожалению, совершенно не оставалось времени для ответов на вопросы журналистов. Обменявшись памятными подарками с российской стороной, Лу Хао собрался уходить, но тут к нему подошёл я и попросил дать мне возможность обратиться к господину губернатору с просьбой.

– Хорошо, – губернатор кивнул.

Я начал быстро, но членораздельно, надеясь, что переводчик успеет всё донести:

– Проезжая вчера возле строительства нового железнодорожного вокзала, я увидел развалины старого русского храма. Церковь для русских имеет огромное значение. Я прошу вас, господин губернатор, спасти эту русскую святыню, не дать её разрушить, пусть перенести, но не разломать. Только вы можете это сделать. А православный мир русских братьев навеки будет вам очень благодарен.

Губернатор немного опешил от такой просьбы, однако совершенно спокойно через секунду произнёс:

– Я не совсем владею этим вопросом. Вы, пожалуйста, передайте вашу просьбу моей коллеге, – и он указал на женщину, которая тоже была в составе китайской делегации. – Она всё запишет, я ознакомлюсь и лично займусь этим вопросом. О результатах мы вам сообщим. Спасибо.

Губернатор пожал мне руку и направился к выходу. Я с его коллегой и переводчиком остался, чтобы до конца доделать начатое: в письменном виде передал прошение. Очень надеюсь, что оно сработает. Если храм будет спасён – значит, свою миссию в Китае я выполнил.

Иркутский стенд на ЭКСПО-2017

На российско-китайскую выставку ЭКСПО-2017 у нас оставалось около двух часов. После чего нам нужно было срочно уезжать в отель, собираться, отправляться в аэропорт, чтобы улететь в Пекин. Учитывая площади ЭКСПО, чтобы найти, где именно расположен стенд Иркутской области (почти все надписи на китайском, лишь «Не курить» – на русском), пришлось побегать. Побегал, попотел, но всё-таки нашёл родную область. Остановился, осмотрелся и призадумался.

После всего, что нам показали китайские коллеги, после этих кристально чистых заводов, отточенных технологических линий, сияющих конвейеров мне было действительно интересно, что можем мы предложить, чем удивить, чем привлечь китайских инвесторов? А что можем им продать, помимо сырья, воды и древесины? Увы, стенды иркутского павильона были будто из прошлого века.

Вскоре мы уже были в аэропорту, а вечером приземлились в Пекине.

День пятый. 16 июня. Пекин.

День пресс-тура в Пекине был наполовину посвящён посещению высокотехнологичных предприятий. Рано утром мы отправились в биотехническую корпорацию посмотреть то, в чём ни один из нас вообще не разбирался. Стало понятно через переводчика, не знающего специфических слов, что здесь выпускают препараты и оборудование для тестирования крови, плазмы, ещё какой-то ерунды человеческого организма и что-то связано ещё и с генетикой. Чистота и порядок, светлота и комфорт нас уже не удивляли. Обо всём остальном если кто и будет рассказывать, так то будут специалисты-генетики либо рекламные агенты. Я же в этом вопросе просто статист.

А вот корпорация по производству оборудования для аэропортов, таможен, пропускных пунктов и тому подобного произвела впечатление. Тут были рамы не только для поиска тухлых продуктов в чемоданах авиапассажиров: с помощью машин, механизмов, агрегатов этой компании досмотр (не вскрывая) можно производить начиная с легковых автомобилей, переходя к фурам и заканчивая вагонами, а то и составами.

Производство секретно, нас просили не фотографировать в цехах, дабы злоумышленники не были знакомы с внешним видом техники. Мы и не фотографировали – безопасность прежде всего.

Оставшаяся часть тура была скорее познавательно-развлекательной, что также было интересно – туризм в нашей области приносит много дохода, туризм в Китае поставлен на более широкую ногу – специфика страны такова. И мы смотрели на всё с интересом.

Посетили центральную площадь Пекина, Запретный город и, конечно же, Великую Китайскую стену. Участвовали в чайной церемонии. Отведали в Пекине пекинскую утку. В общем-то, всё, что можно было желать, нам показали! Китайская сторона сделала великолепную программу, организовала и провела тур на высшем уровне, дала возможность пообщаться с интересными людьми великой страны, познакомила с историей, современностью, производством и культурой Поднебесной, оставила приятные впечатления от общения с нашими коллегами и совершенно по-иному открыла нам глаза на сегодняшний Китай.