Зов
сквозь годы

Ильдус
ГАЛЯУТДИНОВ

Недавно в
Иркутске произошло событие,
скромное внешне, но редкой духовной
глубины. В музее народного
художника России, заслуженного
деятеля искусств России, почетного
гражданина Иркутска Виталия
Сергеевича Рогаля, что расположен в
симпатичном двухэтажном особняке в
тихом центре Иркутска, состоялось
дарение полотна кисти автора, чье
имя носит музей. Картину музею
подарил Валерий Павлович Гаврилов,
полковник запаса, председатель
Совета Иркутского областного
отделения российского Совета
ветеранов вооруженных сил
"Соратник". Семь лет эта
картина скромных размеров в черном
трагическом багете висела на самом
почетном месте в квартире Валерия
Павловича, но в год, когда В.С.Рогалю
исполняется 85 лет, он посчитал
важным, чтобы это произведение с
очень символической судьбой нашло
место в музее, стало доступным
взору многих людей.

В 1993 году эту
картину В.П. Гаврилову в день его
пятидесятилетия подарил сам автор
полотна в связи с юбилеем и в знак
благодарности за титанический и
мужественный труд по
восстановлению имен
репрессированных в Иркутской
области в 30-х годах.

Судьба же
самой картины уникальна и в
какой-то степени мистична.

Еще в 1929 году
сначала отец, а через год и вся
семья В. Рогаля была сослана с
Украины как кулацкая (это семья с 12
детьми!) за то, что имела 3
"лишних" овцы. Сослали ее в
поселок Кадуй Нижнеудинского
района. 15-летнего Виталия как очень
смышленого парнишку оставили для
завершения учебы в семилетке села
Лебединцы. Страсть к рисованию и
фантазированию в рисунках сыграла
с ним невероятную историю. В 1934 году
в газете "Правда" был
опубликован его рисунок — как
лучший на всесоюзном конкурсе — под
названием "Строительство
электростанции в селе
Лебединцы". Рисунок да рисунок,
но с секретарем райкома чуть
сердечный приступ не случился. Мало
того, что рисунок нарисовал сын
кулака, так ведь в самих Лебединцах
не то что речки, ручья-то хорошего
нет, не говоря о какой бы то ни было
электростанции. А вдруг расценят
это как провокацию, и куда, спросят,
он смотрел?

В 1936 году
21-летним парнем Виталий Рогаль
присоединился к своей семье,
поступил здесь в Иркутский
изопедтехникум. 4 февраля 1938 года он
последний раз в жизни видел своего
отца, когда тот провожал его в
Иркутск после работы на этюдах в
Кадуе. Через два дня отца,
овощевода, регента церкви,
арестовывают как врага народа. И
все. С тех пор Виталий Рогаль не
слышал о нем ничего. А
студенты-одногруппники заявили,
что не желают учиться вместе с
сыном врага народа, и Виталий
прекращает посещать занятия.
Только вмешательство директора
Иркутского изопедтехникума
Иннокентия Ильича Бортникова (надо
признать, что это был чрезвычайно
мужественный шаг в то время для
любого руководителя) позволило
лучшему студенту продолжить
занятия.

Затем война.
Германия. Победа. Дальний Восток,
Монголия, Маньчжурия. Победа. 1946 год
— демобилизация. Иркутск. Работа,
работа, еще раз работа. Этюды,
пейзажи, жанровые картины — и…
постоянный поиск отца. Где он, что с
ним? Глухая стена…

1954 год.
Очередные работы близ Иркутска, в
Пивоварихе. Известно, что здесь, в
живописных местах, находятся дачи
работников НКВД, и за одно только
появление здесь с мольбертом можно
загреметь в тартарары. Но
фронтовика Виталия Сергеевича
Рогаля это почему-то не
останавливает. Он все ходит и ходит,
как управляемый неведомыми силами,
вокруг одного и того же места. Чем
оно его притягивает, он не может
понять, но словно голос отца ему
говорит что-то очень тихо, а по мере
приближения к поляне, он его слышит
все более отчетливо. Рогаль
останавливается и пишет пейзаж с
видом этой поляны. Пишет быстро и
вдохновенно.

Только в 1972
году один высокий чин из КГБ выдает
известному художнику справку о том,
что его отец умер от сердечного
приступа 28 февраля 1943 года. Место
захоронения неизвестно. Рогаль
чувствует, что это полуправда, и,
продолжает мыслимые и немыслимые
поиски.

В 1989 году в
Иркутске открывается официальное
место захоронения жертв репрессий
тридцатых годов. Открываются
фамилии репрессированных, из
архивов НКВД-КГБ появляются на свет
документы, и Рогаль узнает истинную
картину гибели своего отца. Его
расстреляли по решению
"тройки" действительно 28
февраля, но не 43-го, а 1938 года, т.е.
через 22 дня после ареста и отсидки
его в тюрьме, в камере, где держали в
свое время Колчака. Расстреляли
здесь, в Иркутске, скорее всего в
подвалах здания НКВД, под шум
работающих тракторов, а потом
захоронили в Пивоварихе, видимо, на
той самой поляне, где установлены
места массовых захоронений
тридцати тысяч безвинно убиенных
людей.

Как было
после этого не поверить в зов крови?
Кто-нибудь ответит? У Виталия
Сергеевича Рогаля на это не было
тогда и нет сейчас однозначного
ответа. Но факт остается фактом — та
поляна, с которой он писал картину
по какому-то мистическому зову, и
была в то время местом тайного
упокоения отца и тысяч других
жертв.

Сложный путь
проделала картина прежде чем быть
определенной в музей Рогаля.