— Международный опыт заключения таких соглашений
по социальному партнерству накапливался столетиями,
и законодательная база всего процесса очень обширна.
В России практика заключения подобных договоров
начала складываться только при переходе к рыночным
отношениям, поэтому переговорный процесс идет
очень сложно и долго. Государство обозначило нам
правовое поле для деятельности: это закон о
профсоюзах, закон о заключении коллективно-
трудовых договорах, новый Трудовой кодекс. Однако в
России издание закона совсем не гарантирует, что его
будут выполнять.

— Вы имеете в виду, что работодатели не
исполняют законы?

— Рынок труда у нас скорее напоминает базар.
Работодатель диктует свои требования: хочу — возьму на
работу, хочу — уволю. Профсоюзы для того и
существуют, чтобы регулировать эти
взаимоотношения. Когда в коллективе нет
профсоюзной организации, это только на руку
работодателю. В 50 статьях Трудового кодекса
записано, что при принятии определенных решений
работодатель должен выяснить мнение профсоюза.
Если профсоюза нет, то у работодателя, можно сказать,
развязаны руки. В одиночку человеку будет очень
сложно противостоять работодателю, за которым целая
армия юристов, экономистов, менеджеров.
Возможности работодателя обойти интересы работника
гораздо шире, чем шансы последнего отстоять свои
права.

— И какие успехи делают профсоюзы по защите
прав трудящихся?

— Определенные успехи у профсоюзов есть, но их
явно недостаточно. Приоритетная задача профсоюза — не
путевки раздавать, а добиваться через коллективно-
договорное регулирование получения каждым
трудящимся социальных преференций. На
профсоюзные взносы мы нанимаем специалистов по
социальной работе, юристов, которые отстаивают
интересы наших работников, и в суде тоже, если
понадобиться. Допустим, наш профсоюз
работников образования, здравоохранения и культуры
добился повышения зарплаты для своих
подопечных на 20% с января, и, возможно, будет еще
повышение в октябре. А за пять последних лет зарплата
у наших трудящихся поднялась в 2,4 раза. Это
результат работы профсоюза.

— Генеральное соглашение, получается, служит базой
для заключения региональных соглашений и
конкретных трудовых договоров на предприятии?

— Да, это так. Каждая отрасль наполняет
соглашение своей спецификой, своим смыслом.
Например, наше региональное отраслевое соглашение
вот-вот будет заключено. Только, к сожалению, из него
вымарано около десятка пунктов, на исполнение
которых в бюджете нет денег. Раньше молодые учителя
получали доплаты — в первые три года работы зарплата
у них была на два разряда выше, а педагогам,
закончившим вуз с красным дипломом, повышали разряд
и, соответственно, зарплату.
Теперь этот вопрос висит в воздухе.

— Что вам в соглашении понравилось, а что
вызвало внутренний протест?

— Радуют в соглашении такие моменты, как
обязательства проводить консультации в российской
трехсторонней комиссии по урегулированию трудовых
отношений. Это дает право профсоюзам отменить
какие-то решения правительства или работодателей,
которые не были согласованы на этой комиссии. Далее,
в части зарплаты, доходов и уровня жизни. Мы
рекомендуем при заключении отраслевых
региональных соглашений устанавливать минимальные
тарифные ставки в организациях небюджетного
сектора не ниже прожиточного минимума. Однако
прислушаются ли к этим рекомендациям на местах —
это еще вопрос.

Позитивными моментами в разделе о развитии рынка
труда и содействия занятости являются рекомендации
о предоставлении рабочих мест молодым
специалистам, трудоустройстве подростков и
молодежи, повышении внимания к учреждениям
профессионального образования, улучшении их
материальной базы. Совершенно необходима нам
программа мер по предотвращению найма дешевой
иностранной рабочей силы. Раз у нас нет
профессиональных рабочих, значит, надо
их подготовить.

— Имеет ли какое-то принципиальное значение
подписание этого соглашения?

— Конечно, это необходимое условие для дальнейшего
становления системы социального партнерства в
России. Партнеры должны уважать мнение друг друга,
а мы находимся только в начале пути
совершенствования наших отношений. Поэтому, к
сожалению, часто не прислушиваемся к точке зрения,
отличной от нашей. Когда профсоюзы
предупреждали правительство о возможных
последствиях монетизации, протестовали, никто не
стал нас слушать. В итоге мы получили небывалый
социальный взрыв. Вот вам результат, когда
диалог власти и общества своевременно не состоялся.
Только взаимодействие в интересах достижения общей
цели может стать основой для повышения жизненного
уровня трудящихся.