издательская группа
Восточно-Сибирская правда

Измочаленная совесть

Что происходит с нашим языком?

У поэта Бориса Раппопорта есть строки: «Такая печальная повесть: ушла измочаленной совесть». А правда, почему мы так редко теперь слышим прекрасное и глубокое слово «совесть»? Куда оно подевалось? Недавно один высокопоставленный деятель рассуждал на тему, как победить коррупцию. В качестве одной из мер он предложил в разы увеличить чиновникам зарплату, мол, тогда воровать будут меньше. И о совести – молчок. А ведь с неё-то, родимой, и следует начинать тому, кто готовится стать «слугой народа».

Зато, как краб, вползло в русский  язык, скажем, слово «маржа». Я просто привожу его навскидку. Куда ни глянь, тут «маржа» и там «маржа». Нестрого говоря, это прибыль, точнее – «разница между отпускной ценой и себестоимостью продукции». Пожалуйста, пусть, если нужно, залётное слово устраивается в нашем языке, как и многие другие, типа «лизинг», «креатив», «эксклюзив», «гламур» и тому подобные. Но, с другой стороны, грустно, что уже выросло поколение, которое не против, когда няню называют «бебиситтером».

С исконно русским языком, на котором душа может общаться с душой, сегодня происходит настоящая драма. Забыты или находятся на задворках памяти многие слова, которые способны плавить лёд людских отношений, ткать мелодию жизни. Они выпали из нашей речи по причине того, что якобы устарели. Я как-то открыла томик стихов поэта есенинского круга Николая Клюева. Просто выписала то, что легло на сердце: «дозорное крыло», «узорочье сосны», «бездольный сын», «дождик сыпкий», «вязанка былого», «обветренный посох»… Почувствуйте, как поются эти слова, сколько в них содержания и света!

Нам сегодня очень не хватает тепла речи, тонких её градаций. Оказывается, мы спешим. Вот только куда и зачем? Писем никто никому уже не пишет. Разговор по сотовому телефону, при всей удобности, не назовёшь общением: «Ты где? Ну, давай!» Компьютерный жаргон тоже обеднил речь до крайности. И очень вольготно в этой словесной нищете чувствуют себя бранные слова. Кто-то однажды сказал, что «мат – это бессильный крик несостоявшейся души». Сколько же таких неполноценных душ бродит вокруг! Улица распухла от мата. Он льётся в уши прохожих, отравляя кровь и пространство. Считается даже, что бранные слова способны вызвать мутации на генетическом уровне. Всё очень серьёзно. Но почему у нас такое засилье мата, так испоганен им язык? Вот одна из достаточно неожиданных версий: многие дети алкоголиков используют грязные слова ещё и как связки между фразами. Их мозг просто не в состоянии быстро и внятно строить речь. Нужны паузы между словами. Вот их и заполняет брань.

Курьёзная картинка в общественном туалете: на стене рядом с русскими ругательствами соседствуют английские фразы, написанные без единой ошибки. Значит, расписывал стену явно не дебил, его даже учили английскому. Но знание иностранного, выходит, ничего не добавило к его культуре. Значит, дать формальный комплекс знаний ребёнку в школе – ещё далеко не всё. Культуру с каждым своим словом должен нести талантливый увлечённый педагог. Мне кажется, мало пользы спорить о количестве школьных часов по русскому языку и литературе, пока общество не научится растить таких учителей для своих детей. Есть тревожное философское предупреждение о том, что «двадцать первый век должен быть гуманитарным или его вообще не будет». Как говорится, свят, свят…

Язык первым бьёт тревогу о том, что наша культура не поспевает за  техническими знаниями. Сегодня на родном языке мы не несём друг другу Веру, Надежду, Любовь. Прекрасные люди покидают этот свет, при жизни не обласканные современниками. И только у могилы прорываются прочувствованные чистые слова. Но почему, почему так поздно?

Что ни говорите, «маржа» нас не спасёт. А без совести – пропадём.

Читайте также

Подпишитесь на свежие новости

Мнение
Проекты и партнеры