Общение через посредников

В Горохове – идиллия. Под ярким и тёплым весенним солнцем талый снег журчит ручьями и клочьями облазит с почвы, словно иллюстрируя пословицу «Грязь блестит, пока солнце светит». В рабочий полдень конца недели в селе тихо и пустынно – коров на улице больше, чем людей. У усадьбы по адресу: Ключевая, 14, сиротливо стоит серая полицейская «буханка». Неуживчивый фермер сидит внутри и рассказывает об украденной у него два дня назад корове. Точнее говоря, к тому моменту, когда приехала полиция, корова нашлась сама, и Ковалёву теперь приходится давать объяснения оперативникам.   

Разобравшись с полицией, фермер охотно соглашается поговорить, но на двор усадьбы не приглашает – там и стадо тесно набито, и собак десять штук. Мы стоим перед воротами, разговор заглушает визгливый лай. Ковалёв, признавая помощь волонтёров, не перестаёт на них жаловаться:

– Она, конечно, поддерживала меня, чтобы не сдохли все коровы окончательно, – рассказывает он о «нештатном сотрудничестве» с Татьяной Антонович, зоозащитницей, которая занялась спасением стада, пока Ковалёва обследовали в психбольнице. – Но у меня много к ней претензий. Она постоянно чиновникам всё докладывала…

– Ну, надо же с вами как-то общаться, держать связь с властями, так лучше через неё, – успокаивает его «Иркутский репортёр». Фермер охотно соглашается. Но тут же ­утверждает, что никакой пользы от этого общения с властями нет – проблема с землёй не решена до сих пор. Ни напрямую, ни через посредников двусторонних коммуникаций у Ковалёва с властями не получается даже в мелочах. Ну, например, он утверждает: 

– Ничего они не решают, ни по земле, ни скот никто не смотрел, сдохших никто не актировал. Никто так и не приезжал!

– Как же не приезжали, у вас ведь была комиссия, которую вы не пустили за ворота?..

– Ну, приезжали журналисты и какая-то тётка, трясла какими-то бумагами, что землю всем давали. 

«Он к нам вообще не обращается принципиально», – заявила Светлана Заец

Между тем, как пояснил министр сельского хозяйства Иркутской области Илья Сумароков, ещё 1 марта у Ковалёва была выездная комиссия, в которую, помимо сотрудников этого министерства, входили представители администрации Иркутского района и службы областной ветеринарии. Члены комиссии с негодованием впоследствии отчитались, что вздорный фермер «отказался впустить комиссию на территорию личного подсобного хозяйства для осмотра условий содержания и кормления сельскохозяйственных животных». Однако когда Ковалёв стал выгонять скотину пастись, метким профессиональным взглядом члены комиссии смогли оценить, что «животные разных возрастов находятся в истощённом состоянии, ниже средней упитанности».

Зато путём опроса свидетелей было выяснено, что последние пять лет Ковалёв заготовку кормов не производит и его КРС круглогодично питается подножным кормом, а зимой он подкармливает животных ветками хвойных деревьев. При этом доение и забой на мясо не ведётся, специалистов для проведения профилактических и диагностических мероприятий он к себе не пускает, а также не предоставляет данных о количестве сельскохозяйственных животных для внесения в похозяйственную книгу имущества Гороховского МО. Павшие коровы не утилизированы, лежат во дворе и скармливаются собаками. 

Отчёт комиссии завершают рекомендации Ковалёву – реализовать или обменять часть животных на корма, довести численность стада до поголовья, которое он в физическом и финансовом состоянии содержать, а также в течение недели зарегистрировать своё стадо, утилизировать трупы и провести «ветеринарные профилактические мероприятия согласно ветеринарным обработкам». Каким образом эти рекомендации были доведены до фермера, не уточняется. Впрочем, это не имеет значения, так как выполнять их Ковалёв не собирается и на сегодняшний день им ничего из перечисленного не сделано. Объясняет свой принципиальный саботаж сам Игорь Анатольевич просто – все эти мероприятия вторичны, нужно раз и навсегда решить вопрос с принадлежащей ему землёй. Тогда и исчезнут сами собой все проблемы с кормами, а значит, и вообще никаких проблем с его стадом не останется.

Пункт о земле стоит в отчёте комиссии завершающим: «Оформить выделенную Ковалёву И.А. земельную паевую долю согласно постановлению мэра Иркутского района от 15.04.96 года № 264 в течение 2016 года». Казалось бы – вот оно, решение проблемы. Только кто и как её будет решать – по-прежнему непонятно.    

Декрет о земле 

Фермер ухитряется держать стадо в несколько десятков голов, совершенно не заботясь
о заготовке кормов уже как минимум пять лет

Ковалёв утверждает, что положенный ему при разделе наследства местного совхоза земельный пай он не может получить с 1993 года. В администрации МО «Гороховское» подтверждают: и у Ковалёва, и у его матери, как и у всех членов совхоза, есть собственные земельные паи – по 12,8 га, нужно только их оформить в собственность. Да, в свою очередь соглашается фермер, у него есть такая бумажка, что ему полагается эта земля. Только вот где этот конкретный его пай находится – ему неизвестно. 

– Все наши земельные паи до сих пор не размежёваны. Это общий земельный клин, на котором нужно провести кадастровую оценку. Нужно поделить их на участки, как сделали в Хомутове: поделили весь совхоз на паи, землю оценили, и если здесь глина или песочек – давали побольше, если чистый чернозём – поменьше, если у тебя скот – давали поближе и получше, если нет, то она тебе нафиг не нужна, – объясняет своё видение проблемы Игорь Анатольевич. – У нас размежевание так и не было проведено. Я говорю: отдавайте мне мою землю. Мне отвечают: пока размежевание не будет проведено, мы не можем.

Ну вот, наконец-то всё понятно. Проблема в том, что никто не оспаривает права Ковалёва на земельный пай, осталось только это участок нарисовать на карте муниципального образования – и можно заготавливать корма! Плёвое дело – провести межу. Вот только администрация МО с этим не согласна. Не согласна в полном составе. Заместитель главы МО «Гороховское» Светлана Заец категорично утверждает: в 2010 году состоялось общее собрание пайщиков, на котором были распределены конкретные земельные участки, расчерчены по карте, и у каждого пайщика есть выписка с указанием условных координат его поля. Ковалёва на этом собрании не было, и в администрацию за выпиской он не обращался. Всего пайщиков около пятисот человек, и из них только около трёхсот забрали выписки с указанием места своих земельных участков. То есть до сих пор есть возможность выбрать из оставшихся, если Ковалёву не нравится его участок. 

– Кто-то не хочет забирать землю: кому-то не нужно, многие уже умерли, а их родственникам неохота оформлять наследство, – объ­ясняет ситуацию с землёй Светлана Александровна. – Он этим делом заниматься не хочет – он к нам вообще не обращается принципиально. 

КРС – живые и мёртвые

Лучше всего после трагедии чувствуют себя дворовые собаки – они питаются падалью, их подкармливают волонтёры

После событий начала февраля сейчас наконец-то можно оценить количество голов скота, выживших, павших и народившихся вновь. В январе у Ковалёва было 58 голов взрослого скота и три телёнка. По последним подсчётам у него 42 взрослых быка и коровы и двенадцать телят. Чистый убыток – шестнадцать голов, из которых одну украли и ещё четырёх – трёх быков и корову – заставили продать по дешёвке, чтобы купить корма. 

– Волонтёрша чуть не с ножом к горлу пристала – мы тебе помогаем, а ты не шевелишься. Они разместили объявление в Интернете, что продаются коровы, – рассказывает Ковалёв. – Пришлось продавать себе в убыток – одного бычка отдал за два тюка сена. Мне их – на один день. 

Признавая факт обмена в принципе, с его оценкой в корне не согласна сама Татьяна Антонович.

– Я его действительно принудила поменять одну тёлочку и трёх бычков, до года, на сено. Он говорит – невыгодно, сдали бычков слишком дёшево, но он не понимает, что сейчас такое время, когда корову можно купить за пять тысяч. Мы обменяли его бычков на семь тюков красноярского сена, он кормил ими стадо девять дней. Это нормальный обмен. Куда ему такое стадо огромное?! У него родилось четырнадцать телят, кормить их нечем, одного телёнка кормят молоком трёх-четырёх коров. А ему жалко их продавать, он говорит: «Они же к осени здоровенными быками станут». А зоотехник ему отвечает: «К какой осени? Они у вас через неделю все подохнут!» Понимаете, он застрял где-то в советском периоде, когда воровали сено в совхозе. Он не заготавливает кормов вообще и, я думаю, не будет никогда это делать. Он говорит – я двадцать лет борюсь с властью. За что борется, сформулировать не может. А коровы у него в заложниках.

Погибших от бескормицы Ковалёв вытащил из коровника на задний двор. Их частично скелетированные трупы до сих пор гложут собаки. Даже с утверждением «погибли от бескормицы» фермер не согласен.

– Меня пугали, что заведут уголовное дело за жестокое обращение. А сами можете посмотреть – у них желудки полные, они сытые были, просто затоптанные, потому что меня не было, а коровы были заперты в ограде. Если приедут ветеринары и прокуратура, это выяснится, и окажется, что коровы сдохли, потому что меня в психушке держали. Поэтому никто и не едет с проверками, – убеждён Ковалёв. 

Простых путей решения не видит и Татьяна Антонович. Изначально у зоозащитников были революционные идеи об экспроприации стада – забрать и раздать по другим частным хозяйствам, ведь на стадо у Ковалёва нет документов и по сути эти коровы – дикие, бесхозные, праздно шатающиеся в поисках пропитания…

– Забрать у него стадо не так просто. Дело в том, что в самой деревне его стадо никто не заберёт – никто с ним не хочет связываться. Это понятно – если он стрелял по вывеске здания правительства, то он и в селе угрожает: «Окна расстреляю, побью стёкла», – размышляет Татьяна Алексеевна. – Если кому-то отдать стадо за пределами Горохова – так его нужно перевозить, животные ослабленные, они помереть в дороге могут. Что касается уголовного дела по факту жестокого обращения с животными, так это ещё сложнее. Бурёнки умерли, когда он был в психушке. Умысла у него очевидного не было – он может сказать, что, наоборот, заботился о животных, поэтому и поехал бить стёкла. Надежда есть только на постоянные проверки ветеринарной службы, чтобы отслеживать состояние стада. Я уверена, что такая же ситуация будет и осенью – он опять не заготовит сено, так как землю брать не хочет. 

Как ни кажется вопрос с жестоким обращением очевидным, в нём также нет окончательной ясности. В ответ на запрос волонтёров в службу ветеринарии Иркутской области временно замещающий должность руководителя Борис Балыбердин сообщил, что, действительно, выезд специалистов в адрес был осуществлён и в период отсутствия хозяина был произведён отбор патологического материала от павших животных. При этом анализы были направлены на исключение возможности заболевания сибирской язвой. Язву ветеринары исключили. Но ответа на вопрос, отчего же пали животные, впрямую в ответе волонтёрам ветеринары не дали. Отмечено только, что поение и заготовка кормов не организованы. Конечно, для вынесения правовой оценки действий Игоря Ковалёва материалы проверки направлены в адрес замначальника ГУ МВД РФ по Иркутской области, но пока наличие состава преступления по статье 245 УК РФ («Жестокое обращение с животными»), несмотря на кажущуюся очевидность, фактически не доказано. 

«Весна пришла, проживём», –
говорит Ковалёв

Главный вопрос «Иркутский репортёр» оставил напоследок – зачем вообще нужно это стадо незадачливому фермеру, если он не доит коров и не забивает их на мясо? Ну не из любви же к животным он их держит. 

– Да как же – не забиваю! В этом году впервые такая ситуация! – горячится Ковалёв. – У меня осенью было пятнадцать быков на продажу – я ни одного не смог продать, даже по двести рублей за килограмм мяса. Перекупщики приезжают одни и те же, и осенью они стали говорить, что буряты с середины лета сильно снизили, обвалили цены на мясо. Им власти обещали, что закупят в Красноярске дешёвые корма и обеспечат округ. Буряты им поверили, а их обманули. И пришлось им забивать скот на мясо. В результате нам перекупщики предлагали продавать мясо за 70–100 рублей килограмм. Буряты продают – им деваться некуда.  

– Ну и что вы будете делать со стадом?

– Ничего не буду. Весной ситуация должна измениться – буряты уже выкололи всё своё поголовье, включая молодняк-подсосник. Была бы земля – я бы пережил эту зиму. Сейчас отказываюсь продавать, даже не торгуюсь. Весна пришла, проживём. У меня есть десять быков – надеюсь летом продать. Зима была тяжёлой, но она прошла. Почему говорят, что крестьянин верующий от рождения? Потому что крестьянин зависит от погоды. Так что я надеюсь на высшие силы. Весна вот раньше наступила, коровы отогрелись…  

История о павших коровах уже поднялась на президентский уровень. Иркутские зоозащитники написали в администрацию президента РФ челобитную с просьбой разобраться в безответственных действиях гороховского фермера, приведших к массовой гибели животных. 2 марта в Иркутск пришёл ответ из управления президента по работе с обращениями граждан и организаций. Заместитель начальника департамента письменных обращений И. Александров сообщил, что поступившее обращение зарегистрировано за номером 200249 и в соответствии с федеральным законом о порядке рассмотрения подобных обращений направлено в правительство и прокуратуру Иркутской области – «в целях обеспечения верховенства закона, единства и укрепления законности».