Анатолий Ольхон,

«восточно-сибирская правда»,

27 июля 1943 года

Дежурный врач осторожно вошёл в палату. Синяя лампа, приглушённая матовым колпаком абажура, разливала еле ощутимый полусвет. Высокие фикусы в кадках, стоявшие посреди палаты, казались сказочными деревьями. Тёплое дыхание людей наполняло комнату. Раненые спали спокойно. Дежурный врач терпеливо обходил койку за койкой. В углу, возле широкого окна, за которым качалась лунная полночь Подмосковья, врач остановился. Скинув одеяло, вытянувшись во весь рост, лежал раненый. Это был человек могучего сложения и высокого роста. Он едва вмещался в стандартной кровати. Руки спящего были сложены на груди. На подушке, возле самого лица, лежал белый листок бумаги. Врач заботливо покрыл спящего одеялом и, осторожно взяв с полушки бумажную полоску, подошёл к окну.

Весенняя луна высоко плавала в подмосковном небе. В лунном свете бумажка в руках врача заголубела. Оказалось, что это обычный телеграфный бланк.

«Срочная из Братска», – прочитал врач и, сначала удивившись названию телеграфного пункта, вдруг отчётливо припомнил: «Братск – это ведь в Восточной Сибири. Там ещё когда-то жил мятежный протопоп Аввакум, тот самый, который сгорел, но не отрёкся от своей веры». Подойдя к окну, врач прочитал телеграмму: «Письмо получили. Дома всё в порядке, все здоровы.

Я учусь. Телеграмму писал сам. Бей Гитлера и приезжай насовсем. В колхозе ждут. Твой сын Кеша Первых».

– Ровно 25 слов, – механически подсчитал врач и, улыбнувшись, положил голубой бланк на столик. Раненый, старший сержант Сергей Григорьевич Первых, вдруг перевернулся на бок, открыл глаза, сонно оглядел палату. Узнав дежурного врача, он ощупал подушку, заметил, что телеграмма перекочевала на столик, снова положил её на подушку и сейчас же заснул.

«Крепыш, этому ничего не сделается», – подумал врач. И действительно, Сергей Первых, получив два миномётных ранения – в голову и в руку, – оправдывал славу сибирской выносливости и поправлялся с быстротой, удивлявшей даже бывалых врачей…

…В Москве и в Подмосковье ещё длилась поздняя ночь. Выздоравливающий сержант сибиряк Сергей Первых, получив долгожданную весточку из дома, видел уже не первый хороший сон. А в это время за тысячи километров, в далёкой ангарской тайге, в селе Долонове, доярка колхоза «Весёлое поле» Пелагея Иннокентьевна Первых уже вынимала из широкой печки крутые сибирские калачи. Золотая волна рассвета наплывала из-за реки всё шире и шире. Весеннее бодрое солнце вставало рано. Пелагея Иннокентьевна обычно вставала вместе с солнцем, но сегодня она опередила его. Не спалось. Волнующим, многое обещающим казалось Пелагее Иннокентьевне будущее, веселее глядела чисто выбеленная изба, дороже становились стриженые головы ребятишек. Ребята ещё не поднимались. Вот они все трое – Кеша, Пана, Зона. Скоро два года, как отец на фронте.

Зона была грудной, когда отец ушёл в армию. Пане нынче исполнилось шесть лет, она смутно помнит отца. А старший сынок, Кеша, стал совсем большой, кончил первый класс. Вчера отцу телеграмму составил и отправил. Пусть порадуется за сына. Кеша способным оказался на учёбу, учителя хвалят и за успехи, и за поведение. Парень в восемь лет выглядит заправским хозяином. Отец бы удивился, откуда у Кеши серьёзность такая. И в доме поможет, и в школе успевает. Сам себя Кеша зовёт «сын фронтовика». Шестилетняя Пана не уступает брату: «А я дочка фронтовика», – вот как…

Зона отца в лицо только вчера увидела. Вчера получили первое письмо из госпиталя, и в письме фотография. Уехал Сергей рядовым бойцом. Где был, почему долго писем не было, на каких фронтах воевал – всё это потом узнается. А сегодня счастлива Пелагея Иннокентьевна и горда за мужа. Осунулся сердечный друг, но и на карточке смотрит бодро. Одёжа на нём ладная, на кармане, видать, нашивка какая-то, сам серьёзный такой. И то сказать, старший сержант – значит, воевал хорошо. Эх, ты, мой старший сержант! Не совсем понятно Пелагее Иннокентьевне, что такое «старший сержант». Но ясно: командирское звание за здорово живёшь не дадут.

Гордится мужем Пелагея Иннокентьевна. Да что скрывать, не только гордится. Любит она своего героя, старшего сержанта, защитника родины. Письмо получила, все долоновцы в тот же день узнали: жив и здравствует Сергей Первых. Здравствует, привет шлёт и отчёта требует, как без него здесь, в Долонове, колхоз работает, не зря ли он, Сергей Первых, на фронте кровь пролил? Не зря, товарищ старший сержант, не зря, дорогой муж. Всё скажет тебе родимая жена, обо всём тебе напишут колхозники. Не будем скрывать, тревожились о тебе, писем ждали, и всплакнуть от ожидания пришлось. Суровое дело война – ничего не поделаешь. Но рук не опускали, голов не вешали. Колхоз «Весёлое поле» во всём Братском районе известен и на Доску почёта Иркутской области занесён. Вот тебе, старший сержант, колхозный доклад. Выполняя приказ Верховного Главнокомандующего товарища Сталина, колхоз «Весёлое поле» успешно и в срок провёл военный сев. Будь спокоен, товарищ старший сержант, на уборке будем работать ещё лучше, ещё дружнее. Да и в прошлом году, не хвастаясь, работали ладно. Рассчитались по всем обязательствам досрочно. Колхозников за трудодни вознаградили богато. Зажиточный колхоз, товарищ Первых. На танковую колонну «Иркутский колхозник» собрали наличными шестьсот тысяч рублей. Освобождённым районам 33 головы племенного скота отправили. Подарки на фронт вагонами посылали и посылать будем к каждому советскому празднику. Крепнет твой колхоз, старший сержант. Не обессилел, не захудал он в дни войны. Посев увеличил, урожай поднял и план развития животноводства перевыполнил. Всё в порядке в колхозе, всё в порядке дома, Сергей Первых! Не сомневайся, колхозники-односельчане знают, что своей работой здесь помогают тебе воевать с фрицами. Сын твой, Кеша, недаром в телеграмме написал: «Бей Гитлера и приезжай насовсем! В колхозе ждут». Ждут, товарищ старший сержант, тебя и твоих боевых друзей. Ждут вас в Долонове, в Братске, в Тангуе, по всему Приангарью ждут вас с победой…

Ждёт знатная доярка Пелагея Первых своего мужа, заботливо растит детей. Работает в колхозе не покладая рук, в порядке держит свой дом и хозяйство. Передовая колхозница жена фронтовика – Пелагея Первых. От семнадцати коров получила нынче девятнадцать телят. Весь колхозный приплод сберегла Пелагея Иннокентьевна. На молочно-товарной ферме работу жены фронтовика ставят в пример. Хозяйка колхозного богатства – Пелагея Первых – требовательна к себе и к другим. У неё всегда и всё в порядке. Сыты, чисты, вовремя напоены, вовремя накормлены, вовремя подоены колхозные коровы. Одной премии-надбавки за сохранность приплода, выданной молоком, хватит для твоей маленькой дочки на год, товарищ сержант. В прошлом году 420 трудодней заработала Пелагея Иннокентьевна. Личное хозяйство тоже в порядке. Две коровы стоят на твоём дворе, Сергей Первых. Овца недавно принесла пару ягнят, куры несутся. Множится достаток твоей семьи, товарищ фронтовик. Огород в прошлом году хороший урожай дал, ныне посадили ещё больше – земля у нас богата, семена свои. И картофель, и морковь, и свёкла, и горох для Паны с Зоной будет. Своё хозяйство без присмотра не останется. Сиротка-племянница Маруся, которую вы с женой, Сергей Григорьевич, удочерили, в силу входит. Дивчине шестнадцатый год пошёл. Вот и работают Пелагея Иннокентьевна с Марусей в колхозе и дома на две смены. Дружно живёт семья фронтовика. Примерная семья…

Три письма пишут сегодня сразу в военный госпиталь. Пелагея Иннокентьевна диктует сыну подробно о своих делах и думах. Сын ещё от себя отдельно писать собирается, освоил грамоту, надо отцу показать. И племянница Маруся тоже письмо пишет. Вместе с Пелагеей Иннокентьевной ждала она весточки от дорогого человека, вместе вспоминала, вместе и радуется нынче, что здравствует на страх проклятым фашистам, на радость родным и знакомым сибирякам наш колхозник Сергей Григорьевич Первых…

Далеко от таёжного села Долонова до московского госпиталя. В Москве ещё темно, а здесь уже полное утро. Спешит на ферму жена фронтовика. Собирается в огород на прополку сын Кеша. Пьют парное молоко маленькие дочки Пана и Зона. И племянница фронтовика Маруся, показывая фотографию, говорит им об отце.

Тебя помнят, тебя любят, тебя ждут, товарищ Первых! Ты пишешь из госпиталя, что на побывку не приедешь, а вернёшься на фронт. Выполни свой долг! Будь спокоен за свою семью, советский воин! Семья ждёт тебя не в отпуск, не на побывку. Сын тебе телеграфировал: «Бей Гитлера и приезжай насовсем».

Делай своё священное дело, товарищ сибиряк. Семья ждёт тебя.

Дома всё в порядке!