Впрочем, в том, что исполнительная власть в очередной раз что-то провалила, особой новости нет. Население к подобному привыкло. Некоторая новизна заключается в том, что этот конкретный провал допущен не просто так, не задаром, а за очень большие деньги.

«Несмотря на то что за 2015–2017 гг. и 9 месяцев 2018 г. государственные заказчики программы израсходовали на её реализацию 8,4 млрд руб., экологическая обстановка в районе озера Байкал не только не улучшилась, но продолжает ухудшаться, что создаёт риски недостижения целей ФЦП». Это утверждают не журналисты. Это цитата из сообщения Счётной палаты РФ.

– Минприроды России (государственный заказчик – координатор ФЦП. – Авт.) не обеспечило надлежащую координацию деятельности государственных заказчиков ФЦП. Финансовые ресурсы и целевые индикаторы ФЦП между собой не увязаны, достоверность установленных индикаторов не подтверждена. Средства, выделенные на её реализацию, расходуются зачастую без достижения ожидаемого результата, – приводятся в официальном сообщении слова директора департамента Счётной палаты Сергея Нероева. И поясняется, что «согласно отчётности, из 9 показателей ФЦП в 2015 г. не достигнуты 6, в 2016 г. – 7, а в 2017 г. – 4. При этом в 2017 г. два показателя выполнены за счёт корректировки их значений под фактически ожидаемые. Основная причина недостижения показателей – несоблюдение сроков ввода в эксплуатацию объектов ФЦП: в 2014–2017 гг. из 17 объектов в срок были введены только пять».

Обратите внимание, выводы эти сделаны «согласно отчётности», которая хоть и в разной степени, но всегда чиновниками приукрашивается. Значит, в реальности дела обстоят ещё хуже. Убедительной иллюстрацией этому, на мой взгляд, стала, в частности, ситуация со строительством полигонов ТКО. В сообщении органа государственного финансового контроля отмечается, что из четырёх полигонов, запланированных ФЦП, не достроен только один. А три якобы введены в эксплуатацию. Но они (внимание!) «…не функционируют. При этом использованы средства федерального бюджета в сумме 232,2 млн руб. Вместе с тем, по данным Росприроднадзора, на начало 2018 г. обеспеченность Иркутской области и Республики Бурятия полигонами крайне низкая, нет ни одного объекта переработки твёрдых коммунальных отходов». Закономерным следствием этого стал отмеченный Счётной палатой факт: «Ежегодно не достигался показатель сокращения объёмов непереработанных и не размещённых на полигонах отходов».

– Отсутствие полигонов и мощностей по переработке отходов на фоне ежегодного увеличения их объёма создаёт риски роста несанкционированных свалок на Байкальской природной территории, – констатировал Сергей Нероев, докладывая коллегии об итогах проверки.

«Крайне сложно реализуется ещё одно ключевое мероприятие ФЦП – ликвидация негативного воздействия отходов, накопленных в результате деятельности Байкальского целлюлозно-бумажного комбината, – сообщает Счётная палата на своём сайте. – С 2013 г. по 2015 г. на его реализацию было выделено почти 2,9 млрд руб. В 2016 г. средства практически в полном объёме были возвращены в федеральный бюджет за исключением 131 млн руб., израсходованного на проектную документацию, которую в результате невозможно использовать, так как она нуждается в корректировке. Несмотря на это, в 2017-2018 гг. бюджету Иркутской области на выполнение указанного мероприятия вновь выделена субсидия в сумме 1,3 млрд руб. Кроме того, не имея откорректированной проектной документации, минприроды Иркутской области заключило с АО «Росгеология» госконтракт на выполнение работ по ликвидации последствий негативного воздействия комбината на сумму 5,9 млрд руб. Однако, если учесть, что технология ликвидации отходов до настоящего времени не определена, цена госконтракта не может считаться обоснованной».

– Таким образом, мероприятие, которое (якобы. – Авт.) реализуется с 2013 года и должно быть завершено к 2020 году, фактически ещё даже не начиналось, – говорит Сергей Нероев. – При этом были необоснованно отвлечены средства федерального бюджета в сумме 4 миллиардов рублей, оплачена проектная документация, которая не подлежит применению, а её корректировка потребует дополнительных времени и средств.

Не рискну утверждать, будто региональное правительство умышленно затягивает сроки реализации ФЦП, чтобы вытянуть из федерального бюджета дополнительные миллиарды рублей на разработку «близкими людьми» заведомо неисполнимых проектов рекультивации и санации промышленной площадки БЦБК. Однако к такому предположению подталкивает не только констатация ситуации директором департамента Счётной палаты, но и другие факты. В частности, полярно противоположная оценка одного и того же момента федеральным органом государственного финансового контроля и региональной исполнительной властей. Если Сергей Нероев о ликвидации отходов БЦБК говорит с тревогой, что это мероприятие «ещё даже не начиналось», то пресс-служба губернатора Иркутской области нынешним летом (31 июля) как достижение выносит в заголовок пресс-релиза обещание Сергея Левченко, прозвучавшее на совещании в Байкальске: «Ликвидацию отходов БЦБК в промышленных масштабах планируется начать уже в этом (2018-м. – Авт.) году». Запланировать начало работ и начать их на самом деле – суть вещей разная. Год близится к завершению, а исполнять обещанное губернатором вроде никто и не собирается. Очень подозреваю, что и раньше никто не собирался.

Тем более что, по сообщению пресс-службы губернатора и правительства Иркутской области, ещё весной, за несколько месяцев до того, как губернатор пообещал начать ликвидацию отходов, Росгеология сообщила «о приостановке и невозможности выполнения работ надлежащего качества в объёме, предусмотренном контрактом, до устранения выявленных несоответствий проектной документации действующему законодательству». Просто в присутствии федеральных чиновников (на том июльском совещании был заместитель министра природных ресурсов и экологии РФ Сергей Ястребов) у региональных чиновников принято обещать московскому начальству что-то хорошее и быстрое. Это вроде как негласное правило хорошего тона.

О провале губернаторского обещания пресс-служба главы региона сообщать журналистам не стала. То ли к осени о нём забыла, то ли сочла это мелочью, недостойной общественного внимания. Зато на прошлой неделе, 27 ноября, сославшись теперь уже на министра природных ресурсов и экологии Иркутской области Андрея Крючкова, опубликовала новый пресс-релиз под новым и не менее оптимистичным заголовком: «Работы по ликвидации отходов БЦБК начнутся летом 2019 года». Но уже в первом абзаце (возможно, на случай очередного срыва) предупредила, что прежде, чем начнётся долгожданная и многократно обещанная обществу ликвидация отходов БЦБК, «предприятие АО «Росгеология» в соответствии с техническим заданием должно завершить корректировку проектной документации в срок до 30 июня 2019 года. И только после этого, а также после получения положительных заключений соответствующих

госэкспертиз, работы по рекультивации начнутся в промышленном масштабе». Это, полагаю, для того, чтобы все понимали, что если сроки работ опять будут сорваны, то виноватым следует считать то самое АО «Росгеология», которое, как подчёркивает пресс-служба, «правительство России назначило единственным подрядчиком по ликвидации отходов БЦБК». А иркутские чиновники здесь ни при чём. Упреждая вполне ожидаемые упрёки Счётной палаты РФ по поводу неэффективного расходования средств ФЦП за предыдущие годы, пресс-релиз из «Серого дома» растолковывает: «Для эффективного расходования бюджетных средств, (…) а также во избежание применения к Иркутской области штрафных санкций правительство региона направило в адрес Министерства природных ресурсов и экологии России обращение – исключить финансирование мероприятий в 2018 году за счёт бюджетов всех уровней. А средства федерального бюджета в размере 1 млрд 112 млн рублей перенести на реализацию мероприятия по ликвидации отходов БЦБК в 2021 году. Федеральный центр поддержал это обращение. Финансирование с 2018 года перенесено на 2021 год».

– Также по поручению губернатора Иркутской области нами был проработан вопрос полной ликвидации БЦБК как объекта, – цитирует Андрея Крючкова пресс-служба губернатора и правительства Иркутской области. – Не только карт-накопителей, но и самой промышленной площадки. На это было выделено 95 млн рублей. Соответственно, в 2019 году мы должны провести проектно-изыскательские работы, чтобы определить степень ущерба и объём средств, необходимых для ликвидации всей промплощадки, и очистить побережье Байкала от каких-либо объектов.

Понятно, что сообщение об итогах проверки органом государственного финансового контроля реализации федеральной целевой программы «Охрана озера Байкал…» с официального сайта Счётной палаты очень скоро перекочевало на другие интернет-ресурсы, в разной степени связанные с охраной природы, и в социальные сети. Судьба Байкала волнует не только тех людей, которые живут на его берегах, и даже не только граждан России. Не скажу, что «Интернет взорвался», но интерес к теме оказался заметным. В многочисленных комментариях часто повторялась мысль, что подобное становится возможным лишь потому, что за реализацию подобных программ, в которые вбухиваются многие миллиарды рублей, нет персонально ответственных лиц.

Полез в Интернет и на официальном портале Иркутской области наткнулся на любопытный пресс-релиз, в котором как раз по этому поводу приводятся слова Руслана Болотова (в то время ещё заместителя председателя правительства Иркутской области) на совещании «по мероприятиям, запланированным к реализации в рамках федеральной целевой программы «Охрана озера Байкал…»: «Напоминаю, – сказал тогда участникам совещания Болотов, – что губернатор Сергей Левченко взял личную ответственность перед президентом России Владимиром Путиным за реализацию федеральной целевой программы…»

Нормальные, вроде как даже правильные слова про персональную ответственность. Только сказаны те слова были довольно давно, ещё 22 июля 2016 года. Про них теперь уж, наверное, все забыли. Вот, напомнил на всякий случай. Вдруг это кому-то поможет. А ещё об этом же – о личной, о персональной ответственности – собирается напомнить всем участникам реализации ФЦП коллегия Счётной палаты Российской Федерации. Она приняла решение направить представления и письма по итогам проверки в разные инстанции, высокие и не очень. А ещё – обращение в Генеральную прокуратуру. Надо подождать результатов, чтобы продолжить разговор.