Пьеса вполне оригинальная, и сочинила её Анна Иоффе, давно не новичок на драматургическом поприще. Справедливо будет сказать, что этот народный театр взрастил своего автора. Здесь с успехом были воплощены её инсценировки по роману В. Гюго «Человек, который смеётся», С. Лема «Возвращение со звёзд», самостоятельная пьеса «Mein Kleiner Pavel»… А сколько ещё готовых драматических произведений ждут не дождутся света рампы, знает только сама Анна Иоффе. Одно несомненно: ей посчастливилось обрести своего режиссёра, а это большое везение и большая редкость.

Александр Гречман называет их проверенное временем творческое содружество тандемом. Вот и над «Пеной» пришлось вместе помозговать, прежде чем она обрела сценическую жизнь. Обоих отличает неповторимый почерк, собственный стиль, и совсем не просто совместить их в одно целое. Как у Пастернака: «И оба уносились в эмпиреи. Взаимоокрылившись, то есть врозь». Недаром Театр Александра Гречмана – таково его официальное наименование – зарекомендовал себя как истинно авторский. Определение чрезвычайно обязывающее, своего рода гарантия как минимум незамыленности взгляда и неожиданности подхода в трактовке той же классики. Подтверждено спектаклями «Ромео, с добрым утром!», «Ревизор», «Орфей спускается в ад», да, собственно, всем репертуаром прошлых лет и каждой новой постановкой.

Отсюда и удивительные для любительского коллектива отзывы. Процитирую частично хотя бы: «Содружество умных, добрых и талантливых людей, интеллигентных и одержимых, самобытное явление, неординарный и, пожалуй, самый элитарный театр из любительских театров города и области». Таково мнение признанных авторитетов, прежде всего профессионалов театрального сообщества – актёров, критиков, педагогов, режиссёров.

Ну, не обидно ли? 20 апреля 2011 года исполнится двадцать лет с момента рождения прославленного народного коллектива. А я вдруг слышу от подруги, заслуженного работника культуры РФ, что она ничего о нём не знает! Да и сама-то я, признаться, поздновато приобщилась к его спектаклям. Тоже, к сожалению, от незнания. Это несправедливо. Но создатель и руководитель театра не склонен «прибегать к пиротехнике», то есть шуметь о своих успехах. Тем более что недостатка в зрителях не испытывает. Зал Иркутского энергоколледжа, который Александр Евгеньевич с любовью называет своим Домом, всегда битком. На «Пену» заждавшаяся встречи с живым искусством публика несла букеты, я насчитала их больше десятка. Среди постоянных, годами преданных театру зрителей в основном поколение 30–40-летних, но есть и старше, и моложе – целые семьи. Не фанаты – верные поклонники, судя по чуткой тишине на протяжении сказки.

А чем, казалось бы, может заворожить взрослую аудиторию сложная вязь взаимоотношений двух королевств, по-разному озабоченных судьбой принца Филиппа, грезящего о любви Русалки и не желающего расстаться с этой фантазией? Секрет режиссёрского мастерства в том, как приковать внимание зала и удерживать негаснущий интерес к сцене, вскрывая глубины характеров и поступков, с которыми зритель невольно начинает ассоциировать свою жизнь, своих близких. И ловит себя не на от-влечённом умствовании, а на сердечном сопереживании вроде бы придуманным персонажам, когда они, сбросив маску величия, предстают в своих страданиях и несбывшихся надеждах. Под тонкой сказочной оболочкой пульсируют такие всечеловечные, такие вечные и такие сегодняшние проблемы. Под пеной плясок и кривляний – глубина истинных эмоций.

– Шекспир утверждает: «Сведи к необходимости всю жизнь, и человек сравняется с животным», – отвечает А. Гречман после премьеры на мой вопрос, чем зацепила его пьеса Анны Иоффе. – Вообще мы театр, которому свойственно заходить за некую черту. Отрываться от реализма и где-то в лабиринтах души ходить. Один умный человек сказал, что после бойких истин хочется возвышенного обмана. Так что если и лгать, то по вертикали. Не зря же у Пушкина: «Над вымыслом слезами обольюсь»!

– И у Вампилова в записных книжках: «Человеку необходимы иллюзии – для радости, для восторгов, для наслаждений». Но тут, при философском подходе, есть ведь и большая опасность: неумение ценить реальность, в которой живёшь.

– Да, это всегда грань, опасная очень грань. Нельзя оказаться на территории только воображаемого и нельзя погружаться с головой только в реальность. Мы как по канату ходим, и надо всё время сохранять баланс. Ведь и принц Филипп мог погибнуть – прыгнул бы вслед за Русалкой, оказавшись во власти призрачного. С другой стороны, когда человек живёт по принципу «Мой дом – моя крепость» и смотрит на мир через бойницы-щели в ней, это тоже беда. Оказывается, иллюзии необходимы, чтобы жить!

В Театре Александра Гречмана как-то сразу забываешь, любители на сцене или профессионалы. Он добивается от исполнителей той степени самоотдачи, которая настраивает публику на встречу с подлинным искусством. Усилиями всех участников коллектива во главе с режиссёром ткётся тончайшее полотно спектакля, где важна каждая нить, каждая деталь: свет, звук, костюмы, мебель, реквизит, гармония не только согласованных действий, но и, считайте, вдохов-выдохов.

– Как разумный человек, я прекрасно знаю, что грамоты и дипломы очень помогают в реальной жизни обрести известность, получить поддержку, может быть – даже звание. Но это так скучно и так суетливо! Любой фестиваль, любые прокаты – это потери, любые конкурсы – это катастрофы. Там никогда не реализуешь тонких вещей, тех, которые нам очень важны. А достичь нужных нюансов я смогу только в своём Доме, где всё до мелочей работает на спектакль. Это достаточно хрупкая структура, это хрусталь, он не выездной. К тому же теперь всё труднее собрать всех даже на репетицию. Намного сложнее стало! Частные работодатели жёстко пресекают попытки подстроиться к нуждам театра, людям от коммерции и бизнеса это совершенно безразлично. Поэтому я спокойно стал относиться к мысли, что не подняться нам куда-то в дорогу за признанием и наградами. Зато я получаю громадное удовлетворение от того, что мы в этом Доме, в этом месте собираем зрителей, которые выходят отсюда с определённой аурой увиденного.

Пожалуй, сверхзадачу любой постановки в Театре Александра Гречмана для краткости можно определить строкой поэта: «Прибавить хочет к свету Божьему свой огонёк». Само собой, не всё и не всегда получается, но смотреть, как он это делает, каждый раз захватывающе интересно!