Во второй половине 50-х годов, в достославную оттепель, в Иркутске оживилась и журналистика. Именно тогда начали печататься, а потом и работать в газете «Советская молодёжь» Александр Вампилов и Валентин Распутин, открылись и другие новые имена. Среди них был Юрий Пятов, заочно окончивший иняз и служивший в армии. Судя по всему, он был чуть постарше будущих классиков, поскольку его первые публикации в «Молодёжке» стали выходить ещё в 1954-м. В «Молодёжке» впоследствии он был завотделом спорта, какое-то время работал и на областном радио. Упоминается, что он писал фельетоны, но, как это обычно делалось, под псевдонимом, поэтому в базе данных «Хроники Приангарья» мы видим под его собственной фамилией не очень много материалов – фотографии, репортажи, отчёты с комсомольских конференций. При этом язык у него явно не суконный, и автор, безусловно, незауряден.

Одним из признаков «размораживания» после сталинизма выглядело и то, что Юрий вместе со своим другом Виталием стали штатными сотрудниками «печатного органа Иркутского обкома ВЛКСМ», будучи людьми не шибко надёжными в глазах инстанций – гуляками, бабниками, пижонами и даже стилягами, «аморалка» для них была стилем жизни, как и свободно подвешенные языки, часто позволяющие себе «лишнее» и идеологически не выдержанное.

За какие-то вещи (в части морального облика) их наказывали, но ничего по-настоящему неприятного не происходило, и Юрий Пятов был на хорошем счету, что и увенчалось его разрешённой турпоездкой в Тихоокеанский круиз на теплоходе вместе с большой группой передовой советской молодёжи примерно в первой половине 1961 года. В империалистические порты лайнер не заходил, но находился в территориальных водах, в частности, Японии.

В этот момент иркутский журналист Юрий Пятов бежал с корабля и вплавь достиг берега, где обратился за политическим убежищем как принципиальный противник советского режима.

В Японии ему оставаться было незачем, и проявивший себя как талантливый контрпропагандист Юрий окунулся в активную работу европейских антисоветских центров и организаций.

Реакция на случившееся в Иркутске была прогнозируемой – главный редактор газеты и ряд других должностных лиц за отсутствие бдительности получили страшный взгрев и взыскания, Виталия, друга «предателя», уволили из «Молодёжки» (правда, довольно скоро взяли в Агентство печати «Новости» – АПН). Иркутская публика была шокирована.

Эта история была бы интересна и в таком виде, но на этом она не закончилась.

Более чем через десятилетие в Советский Союз возвратился, после многолетней служебной командировки, сотрудник Первого Главного управления (внешняя разведка) Комитета государственной безопасности, ставший к тому времени уже полковником, Юрий Пятов. В Иркутске он после этого бывал только в гостях, а занимался обучением своей основной специальности – продолжил службу в качестве преподавателя Краснознамённого института КГБ СССР, ныне Академии внешней разведки. Об этом Юрий Пятов рассказал Леониду Леонтьевичу Ермолинскому при встрече через много лет в Таллинне, где он потом жил. Может быть, живёт и сейчас.

От недоверия к этой «джеймсбондиане» хорошо лечит реальное трагическое обстоятельство – отец Юрия Пятова, фронтовик, умер в Иркутске, не простив сына, так и не узнав правды о том, что никакого предательства не было.

Очень хочется, чтобы будущий «Юлиан Семёнов» написал роман о том, как с юности человека готовили к зарубежному внедрению, учили, незаметно для окружающих, ещё одной, специальной профессии, создавали ему репутацию и биографию, позволившую кадровому офицеру советской разведки совершить под прикрытием этот головокружительный рывок «на Запад». 

Может, кто-то и напишет?!

И, кстати, читайте газеты!