"ГОТОВ
JE"

Ярослав ШИМОВ,
"Руский журнал"

Сербская
революция, о которой так долго
говорили западные политики и
СМИ,совершилась — к удовольствию
всех, кроме несчастной девушки,
случайно попавшей под экскаватор,
использованный белградской толпой
для штурма здания парламента.
Свергнутый Слободан
Милошевич,поздравляя своего
соперника с победой, выглядел не
слишком потерянным и даже пообещал
победить на следующих выборах. А
ведь югославскому президенту
(теперь уже бывшему) кое-кто успел
напророчить судьбу Чаушеску… Нет,
похоже, сербская революция 2000 года
милосерднее румынской 1989 года.
Может быть, сербы в последний
момент поняли, что смена президента
— недостаточно веская причина для
серьезного кровопролития?

В любом
случае, лаконичная надпись
"Готов je" на плакатиках,
которыми размахивали демонстранты
(на русский это можно перевести как
"Ему крышка"), вроде бы стала
"объективной реальностью, данной
нам в ощущениях". Но ощущения
обманчивы, ведь на самом деле
хитроумный Слоба если не выиграл,
то по крайней мере не проиграл
заведомо безнадежную партию.
Во-первых, уйдя в отставку почти без
сопротивления и больших жертв,
Милошевич сохраняет за собой
поддержку очень значительной части
сербов, особенно в провинции.
Напротив, силу оппозиции не стоит
переоценивать: как и большинство
восточно-европейских революций
последнего десятилетия, переворот
в Белграде был делом политической
элиты и наэлектризованной ею
столичной толпы. Во-вторых, в руках
бывшего президента остается
крупнейшая в стране
социалистическая партия и ее
аппарат. А как показывает
опять-таки опыт других
восточно-европейских революций,
неокоммунисты в странах этого
региона имеют свойство
возвращаться к власти после того,
как демократическая эйфория
проходит. В-третьих, увлекшись
выталкиванием Милошевича из
президентского кресла, оппозиция
забыла о парламентских выборах,
состоявшихся в один день с
президентскими, — а на них
социалисты и их союзники вроде бы
одержали убедительную победу. Так
что Слоба теперь не повсеместно
ненавидимый свергнутый диктатор и
даже не тихий отставник-пенсионер,
а по-прежнему крупная политическая
фигура, лидер парламентского
большинства и даже, как спекулируют
многие СМИ, реальный кандидат в
югославские премьеры (последнего,
впрочем, наверняка не случится).
В-четвертых, лично Милошевичу тоже
нечего опасаться: президент
Коштуница не выдаст его Гаагскому
трибуналу, ибо такое решение будет
означать политическую смерть
самого Коштуницы. Ведь большинство
сегодняшних врагов Милошевича в
Сербии отнюдь не являются друзьями
Запада, а Коштуница достаточно
умен, чтобы не делать из
побежденного противника мученика.

Так что об
очередной победе либерализма и
демократических ценностей
применительно к белградским
событиям можно говорить лишь с
очень большими оговорками. Более
того, поспешно признав Воислава
Коштуницу законным главой
Югославии, пообещав ему
немедленную отмену экономических
санкций, интеграцию его страны в
европейские структуры и прочие
блага земные, западные лидеры в
какой-то степени стали заложниками
нового белградского лидера,
который имеет репутацию отнюдь не
либерала, а вполне убежденного
сербского националиста, пусть и
куда более "цивилизованного",
чем Милошевич. Изначальная
безоговорочная поддержка
Коштуницы Западом лишает Вашингтон
и Берлин, Париж и Лондон свободы
маневра. А ведь многие ближайшие
политические шаги нового
президента Югославии, вполне
вероятно, не очень понравятся его
западным партнерам.

А вот Россия,
наделавшая в последние годы
множество дипломатических
"ляпов", в нынешней ситуации
сыграла, как ни странно,
по-макиавеллиевски тонко.

Кремль до
последнего момента не выступал за
или против одной из борющихся
сторон, а лишь призывал к
бескровному разрешению кризиса.
Когда же этот кризис достиг своего
пика, глава российского МИД Игорь
Иванов совершил вояж в Белград,
оказавшись первым иностранным
политиком, лично поздравившим
Воислава Коштуницу с победой.
Попутно Иванов встретился с
Милошевичем и — как на это прозрачно
намекает Москва — убедил его пойти
на мировую с противником, признать
свое поражение и даже пожать
Коштунице руку. В общем, оказавшись
в нужное время в нужном месте,
главный московский дипломат в
очередной раз продлил жизнь давней
легенде о значительном влиянии
России на сербов. Словом, как в
любой сложной политической
ситуации, в нынешних белградских
событиях не все формальные
победители и побежденные являются
таковыми на самом деле.

(печатается
в сокращении)