Как агент агенту дорогу перебежал

Вообще-то у инженера Казимировского ещё оставалась надежда отправить жену скорым поездом в Петербург, а оттуда и дальше, в Варшаву: срок его сибирской командировки приближался к концу, а на востоке уже сильно попахивало войной. Однако Ксения Константиновна отказалась – так спокойно и решительно, что ничего уже не осталось, как приняться за список гостей на её день рождения.

Первыми в списке были супруги Зисман, их семейные доктора. Вслед за ними шёл Пётр Иванович Фёдоров, толковый инженер, остроумный собеседник и просто милый человек. Правда, в недавней поездке по европейской России он опасно сошёлся с театральным сообществом, и Союз драматических и музыкальных писателей предложил ему роль агента в Иркутской губернии. Теперь Пётр Иванович отслеживал весь театральный репертуар, и на каждую постановку по произведениям членов союза должен был выдавать (или не выдавать) дозволение. Вчера за чаем у Ксении Константиновны он прочёл популярную лекцию о защите авторских прав, и всё бы замечательно, но в Иркутске уже обосновался защитник авторских прав – доктор Зисман. Он представлял интересы другого объединения – Общества русских драматических писателей и оперных композиторов.

И вот с самого начала 1904 года оба агента пошли обращаться к читателям «Иркутских губернских ведомостей», прося не путать их друг с другом. Самое же опасное, что между ними началось ценовое противостояние: там, где Фёдоров требовал 2 руб. 50 коп. авторских за один акт спектакля, Зисман ограничивался двумя рублями; особенно же разнились отчисления с оперных спектаклей: один акт, сыгранный в Общественном собрании, «по Фёдорову» предполагал 7 руб. 50 коп. авторских, а тот же акт в городском театре – 12 руб. 30 коп. «По Зисману» же и то и другое не превышало шести рублей.

Так в канун русско-японской войны в Иркутске открылся свой «театр военных действий». К большому огорчению Ксении Константиновны, ломавшей голову, как рассадить агентов за общим столом.

От этих мыслей отвлекло её новое поручение мужа – два раза в день (сразу после полудня и в пять часов вечера) покупать телеграммы о событиях на Дальнем Востоке. Дело в том, что «Иркутские губернские ведомости», «идя навстречу желанию населения незамедлительно иметь сведения», принялись печатать ежедневные выпуски телеграмм, а книжные и писчебумажные магазины Иркутска вызвались продавать их по такой же цене, что в редакции (5 коп. за экземпляр). И Феликс Иосифович теперь увлечённо читал телеграммы во время обеда, а также и за вечерним чаем. Ксения Константиновна слушала его, но довольно рассеянно – ей хотелось, чтоб в их милой уютной квартирке как можно дольше оставалось покойно.

Спектакль по письмам иркутян

С середины января Ксению Константиновну занимала готовящаяся выставка фруктов и ягод, искусно воссозданных женщинами-художницами из европейской России. И по внешнему виду, и даже на ощупь они совершенно не отличались от настоящих – в том-то и состояла вся прелесть выставки, чтобы средь зимы поразить иркутян обилием яблок (21 сорт), груш (12 сортов), белой, чёрной, красной сливы, малины, абрикоса, крыжовника, винограда, вишни. Самое же удивительно, что всё это устроил скромный учитель одного их иркутских начальных училищ г-н Мясников. Он же договорился, чтобы все экспонаты были куплены (в качестве наглядных пособий) школами и Детской площадкой, а доход пошёл в Благотворительное общество. О своей помощи Мясникову Ксения Константиновна не рассказывала никому, кроме мужа и подруги Матильды, но про себя очень радовалась.

Ещё Ксению Константиновну приятно удивил маскарад, бывший в Общественном собрании 25 января, и в особенности мужской костюм «Ветряная мельница» с остроумною надписью «Адвокат». В тот же вечер в Общественном собрании давалось «Иркутское обозрение»; зал был полон, и никто не пожалел, что пришёл, – обновлённый калейдоскоп городских событий оказался весьма и весьма злободневным. Не секрет, что с недавних пор иркутяне слали постановщикам «Обозрения» письма, сообщая многочисленные пикантности, а потом спешили в театр.

«Обозрение 25 января» оказалось из самых удачных, особенно впечатляла сцена «Как в Иркутской думе решался сухарный вопрос». Чувствовалось: у артистов был не только богатый материал, но и консультант, обеспечивший точную передачу образов и деталей. На другой день в гостиной Ксении Константиновны о неведомом консультанте высказывались такие неожиданные предположения, что просто дух захватывало.

26 января, в бенефис артиста Д.М. Карамазова, в городском театре ставилась трагедия «Людовик ХI». Несмотря на продолжительность (в пьесе было пять действий), даже и приставные стулья оказались все заняты. Довольный бенефициант, получивший к тому же многочисленные подношения, после спектакля отправился со знакомыми инженерами и ещё целый час просидел в гостиной у Ксении Константиновны.

На каждый фунт по пятачку

В тот вечер была особенно весела Матильда, жена инженера и близкая подруга Ксении Константиновны. На банкете у Казимировских 30 января ей, естественно, отводилось место рядом с хозяйкой. Впрочем, зря: накануне посыльный доставил Ксении Константиновне изящный конверт.

«Не хотела огорчать тебя в тот чудный вечер, да и, право же, не люблю я долгих проводов и объяснений. Тем более что и расстаёмся мы ненадолго: я уверена, что и месяца не пройдёт, как встретимся в Петербурге, а быть может, уже и в Варшаве. Ксения, я скажу тебе прямо: жизнь в Иркутске переменится очень скоро. Не сегодня-завтра объявят войну, город переполнят военные, а расквартируют их, за неимением помещений, по обывателям. И хозяин вашей милой квартирки, увы, предложит вам съехать. А куда? С твоими привычками, Ксения, разве только в «Гранд-отель» (а значит, ненадолго). Цены вырастут катастрофически: сначала их накинут по пятачку на фунт, потом – ещё и ещё. Неделю назад перекупщики хозяйничали уже на подъездах к городу и на постоялых дворах – то ли ещё будет? Губернатор Моллериус (столь любимый тобою) станет всех успокаивать через «Губернские ведомости», а при встрече – извиняться; но к чему нам его извинения, если можно ещё беспрепятственно сесть в скорый поезд на Петербург? Ксения! Нашим мужьям будет много проще доработать контракт, если мы с детьми немедля вернёмся к родным. Телеграфируй мне о приезде по моему петербургскому адресу.

P.S. Мой презент посыльный доставит в твой день рождения. Надеюсь, он приятно напомнит тебе о Варшаве»…

Матильда Иосифовна не ошиблась в расчётах: в последнюю неделю января цена на сахар поднялась до 1 руб. 50 коп. за пуд, а за куль крупчатки просили уже 2 руб. Иркутский губернатор Моллериус заверил через «Иркутские губернские ведомости», что «чрезвычайное поднятие цен не должно иметь никаких разумных оснований и произошло исключительно от неосведомлённости населения». Он призвал горожан «спокойно относиться к обеспечению себя предметами потребления», а перекупщикам пообещал «строгое взыскание».

Городской голова Гаряев, также через «Иркутские губернские ведомости», известил, что «расквартирование запасных нижних чинов, а равно проходящих частей войск будет производиться по обывателям города Иркутска. Удовлетворение войск помещениями составляет общую повинность всех обывателей согласно 466 ст. устава о земских повинностях, и городская управа просит обывателей Иркутска озаботиться приготовлением помещений, не исключая и занятых квартирантами». И в самом деле: квартирная хозяйка Казимировских получила билет, на одной стороне которого напечатано было положение о расквартировании войск, а на другой – число военных для постоя.

В другом масштабе

30 января после Божественной литургии в Казанском кафедральном соборе был зачитан Высочайший манифест от 27 января 1904 года о начале военных действий на Дальнем Востоке.

Храм был полон военным и гражданским чиновничеством в парадных мундирах, а в центре стояли его превосходительство начальник губернии с супругою и исправляющий должность старшего председателя судебной палаты. По выходе из храма толпа народа приветствовала губернатора криками «Ура!» и пела гимн «Боже, царя храни!». К двум часам дня огромная депутация в сопровождении оркестра стояла у дома военного губернатора. Его превосходительство, выйдя на крыльцо, провозгласил: «Да здравствует Государь Император!». После гимна и раскатистого «Ура!!!» из депутации вышли два человека, которые просили передать Его Императорскому Величеству о готовности иркутян умереть за него и за родину.

Казимировские после этого ещё долго гуляли. С квартиры они пока не съезжали да и ещё не думали об этом.

А банкет в этот вечер всё-таки состоялся. И Федотов, вопреки всем прогнозам, сел рядом с Зисманом и много раз тостовал. Кстати, тосты за победу в войне заставляли отвлечься от виновницы торжества, но она нисколько не сердилась.

Автор благодарит за предоставленный материал сотрудников отделов историко-культурного наследия, краеведческой литературы и библиографии областной библиотеки имени Молчанова-Сибирского.